Александр Усовский - Книги лжепророков

Четверо недавних налётчиков смотрели на него, раскрыв от удивления рты. И было от чего! Человек, которого они буквально только что хотели ограбить, а в случае сопротивления избить — дружески разговаривал с ними, и в голосе у него не было никакой злобы. Нонсенс!

Ага, вот и "скорая"! Одиссей прервал лекцию, и, помахав рукой водителю — дождался, пока из двери покажется врач.

— Здравствуйте!

Врач устало кивнул, и, посмотрев на Одиссея — негромко спросил:

— Вызов был на подростковую драку; вы кто?

— Посетитель клуба; на моих глазах всё и произошло.

Врач снова кивнул и сказал:

— Ну, давайте ваших гладиаторов. Кто первый?

Первым подошёл недавний битоносец. Врач, задрав рваный рукав курки — недовольно покачал головой.

— Надо шить. Сейчас вколю обезболивающее и антишок, и поедешь с нами. Кто еще?

К врачу подошёл пацан, названный Одиссеем "пикадором". Без приказа доктора он заголил руку, предъявив тому схожую рваную рану на запястье. Врач покачал головой.

— Цепями?

"Пикадор" молча кивнул.

— То же самое. Рана глубокая, надо шить. Деньги у вас есть?

Одиссей взял врача за рукав.

— А зачем деньги?

Врач снисходительно улыбнулся.

— А затем, чтобы наркоз сделать качественный. Если денег нет — а в этом районе денег нет ни у кого — придётся шить под новокаином, местно, и не факт, что будет не больно. А не шить нельзя — слишком глубокая рана.

Одиссей достал трофейную кучу банкнот, сунул их врачу.

— Здесь триста сорок пять гривен. Хватит?

Врач кивнул.

— Хватит. Ещё и останется. — И. обернувшись к остальным, спросил: — Ещё раненые есть?

Нахалёнок несмело подошёл, и, искоса глядя на Одиссея, доложил врачу:

— Ось, мэни у груды вдарылы. Нэ можу дыхаты…

Доктор, вздохнув, взял в руки стетоскоп, жестом велел подростку задрать толстовку — и, недолго послушав его хрипы, так же молча приказал одеться.

— В машину! Как бы не было перелома ребра…. Надо сделать флюорографию. Все?

Одиссей кивнул.

— Вроде больше нет.

Врач вздохнул, и, споро вскрыв упаковку одноразового шприца, а затем, обломив головку у небольшой ампулы — набрал в шприц прозрачную жидкость и бросил в салон своей "скорой":

— Эй, бойцы! Кто там ближе всех, с ранами? Давайте руку!

Довольно быстро завершив процедуру уколов (каждому из налётчиков с рваными ранами досталось по два, а с подозрением на перелом ребра — один) и наскоро перевязав покалеченные руки, врач, повернувшись к Одиссею, спросил:

— А вы точно случайный прохожий? Не родственник?

Одиссей отрицательно покачал головой.

Доктор, не спеша, присел на подножку изрядно поездившей "газели", достал пачку сигарет, неторопливо прикурил, с удовольствием втянул в себя первую затяжку.

— Шестой вызов сегодня. И еще до утра будет штук семь, не меньше. Суббота…. Покурить — и то, бывает, времени нет. Вы-то сами не курите?

Одиссей опять молча отрицательно покачал головой.

Врач, подняв голову и осмотрев звёздное небо — ещё раз глянул на Одиссея и добавил:

— Тут, бывает, и родственники за копейку удушатся, а вы, эвон, триста сорок гривен отвалили…. Для многих здешних — это почти двухмесячная зарплата.

Одиссей скупо улыбнулся.

— Это не совсем мои деньги. Так что ущерба я не понёс. Вы уж там за ребятами присмотрите, чтоб их там где-нибудь в закутке не оставили.

Врач покачал головой.

— Не оставят. Нормальный наркоз потянет на две сотни, остальные я, с вашего позволения, между коллегами разделю. Вашим ребятишкам только лучше будет, присмотр я обеспечу. Завтрак, опять же, попить ночью, если кому захочется. Вы думаете, санитарки святым духом питаются? У них зарплата — сто двадцать гривен, то бишь — двадцать четыре доллара. Шибко не нашикуешь…. Так что за ваши деньги я постараюсь обеспечить максимально возможный комфорт вашим ребятам.

— Это не мои. Говорю ж — случайный прохожий.

Врач задумчиво протянул:

— Да-а-а, дела…. Бывает, и есть родственники — всё равно чёрта лысого от них помощи дождёшься. По мне, так лучше уж помирать в одиночестве, по крайней мере, за государственный счёт похоронят…. Вот вчера были на вызове, в Песчаном. Мужик задохся, курил в постели пьяный. Нестарый ещё… Никаких родственников, никаких эмоций. Кремировали — и вся недолга; так и исчез директор фирмы "Кременчуг-автозапчасть", как будто и не было…. И плакать по нему некому!

Одиссей внезапно насторожился; таких совпадений не бывает!

— Доктор, а как его звали? Знал я в Песчаном одно человека, жил на Жовтнёвой…. Работали вместе на автозаводе.

Доктор покачал головой.

— С этим — вряд ли. Соседи говорят — запойный пьяница. Жил с матерью, как мать умерла — вошёл в ступор. Не знаю, кто его директором назначил, и что он там надиректорствовал… Федорук его фамилия; не ваш товарищ?

Одиссей из всех сил постарался сдержать свои эмоции.

— Нет, не мой. А который Федорук, не с седьмого дома?

Врач согласно кивнул.

— С седьмого. Огород в полной заднице, бурьян бунует. Сам пан директор — в каком-то тряпье; а между тем под телевизором — тысяча гривен в целлофановом пакетике! Он бы на эту тысячу мог и одеться поприличней, и людей нанять, чтобы огород вспахали…. А теперь ему уже ничего не нужно. Отпился…

— Та я знаю Федорука! Только он, вроде, в другой фирме работал … — Одиссей постарался придать своему голосу максимум безразличия.

— Да нет, точно — в "Кременчуг-автозапчасть". Я сам в этом же пакете, где были деньги, бумагу из налоговой читал; всё честь по чести, приглашали директора именно этой фирмы пана Федорука на какой-то семинар по налогам.

Одиссей пожал плечами.

— Може, это я что-то перепутал… ладно, пойду я. Уже первый час, жинка заждалась! Бувайтэ здоровы!

Они пожали друг другу руки, и "скорая", довольно ловко развернувшись, покинула место недавнего сражения.

Так-так-так! Интересненько, очень интересненько! Наш покойный Федорук был, оказывается, директором еще одной конторы! А таких совпадений не бывает!

Ладно, утро вечера мудреней. Завтра всё равно воскресенье, присутственные места не работают, и внести ясность в слова доктора будет некому. Посему — команда имеет время петь и веселиться! А уж в понедельник с утра мы начнём выяснять, каким боком фирма "Кременчуг-автозапчасть" лежит к операции "Нечто"…

— Ну что? Выяснили?

— Так точно, Максим Владимирович. Проблема, по большому счёту, яйца выеденного не стоит, мелочёвка. Может быть, когда-нибудь в предполагаемом будущем этот гребневик повлияет на планктон, которым кормится килька… Хрень какая-то!

Генерал Калюжный довольно улыбнулся, и, обернувшись к своему заму, бросил:

— Видишь, Левченко? Я ж тебе говорил, что надо правильно ставить задачи! Что я вам тогда сказал? Не может быть, чтобы из-за такой ерунды поднялась такая волна общественного интереса; не может, и всё! Если бы дело касалось, скажем, осетровых — тут я ещё понимаю; тут интересы дагестанских и калмыцких браконьеров, тех, кто их крышует, пограничников, ихтиологов, много ещё разных контор, для которых каспийский осетр — смысл жизни…. А здесь? Херня какая-то, какой-то гребневик, который, к тому же, активен лишь в южной части моря, и на реальный промысел чего-то полезного пока не влияет. Понятно, что разным специалистам по морской фауне и флоре этот гребневик — нож острый, но что-то мне подсказывает, что не по карману разным ихтиологам размещать заказные статьи в десятке изданий, я уж не говорю о телевидении. Тут у наших лжепророков другой интерес! Пока мы, правда, не выяснили, какой, но это дело техники. В целом могу сказать одно — молодцом, Загородний!