Александр Усовский - Книги лжепророков

— Заверните! — И. обернувшись к своей спутнице, спросил: — Мерить не будешь?

Девица, не в силах произнести ни слова, только отрицательно качнула головой. Ну да, её реакция понятна — гарнитурчик-то тянул на три тысячи гривен! Без малого — шестьсот долларов. Вряд ли ей в жизни делали такие подарки…

Продавщица неуверенно застыла с коробочкой в руках. А, понятно! Затрапезный вид Одиссея никак не соответствовал стоимости покупки… Ясно. Персонал магазина сомневается в его платежеспособности. Напрасно!

Одиссей достал пачку двухсотгривенных банкнот и демонстративно подержал её перед глазами застывших в священном ужасе продавщицы и своей спутницы.

— Девушка, упакуйте, пожалуйста, этот гарнитур. Мы его покупаем. Ведь покупаем, солнышко? — обратился он к своей барышне.

— По… Покупаемо… — На девицу напал ступор; что ж, бывает. Одиссей кивнул продавщице:

— Девушка, у меня очень мало времени. Получите деньги и упакуйте товар. И, пожалуйста, без торможения.

Когда они вышли из магазина — барышня Одиссея всё ещё продолжала находиться в оцепенении.

— Милая, тебя куда довезти? — Одиссей решил быть галантным до конца. Больше получаса это не займёт, а бродить с такой покупкой по улицам одиноким девушкам не рекомендуется — даже днём. Чревато…

— На… на Гоголя. Сашко, ты шо, купыв о цэй гарнитур? — по ходу, она всё не верила в своё счастье.

— Нет, украл. На твоих же глазах рассчитался! Ладно, поехали — где эта твоя Гоголя?

Девица плюхнулась в машину, и, прижав к груди футляр с гарнитуром — бросила:

— Тэраз до плошчи, а потим будэ Гоголя — колы звэрнуты направо.

Одиссей тронул "жигули" и, ведомый своим, потихоньку выходящим из ступора, чичероне — достиг желанной улицы Гоголя. Всё же неплохой город Кременчуг — всё рядом!

— Ну, всё, милая. Я поехал. Спасибо тебе за компанию, был счастлив с тобой познакомиться. Всё, целуй меня на прощанье, и будем расставаться. Расставанья маленькая смерть… — Почему-то вспомнил он старую песню; кажется, на сонет Шекспира?

— А ты… а ты бильш не прыидэшь? — девица явно собиралась заплакать и вообще — устроить душераздирающее прощание. В другое время Одиссей с удовольствием поддержал бы это начинание, но сейчас совершенно не было времени на эмоции. Посему он потуги своей барышни разрыдаться у него на плече пресек на корню:

— Так, зайчонок. Плакать мы не будем — не покойник, чай. Увидимся! И очень скоро. Держи хвост пистолетом!

Барышня, хлюпая носом, расцеловала его в обе щеки и, чуть шатаясь, вылезла из машины. Ну что ж, прощай, Татьяна! Или всё-таки Наталья? А может, прав Нечипоренко, и она — Галя? Ладно, не будем заморачиваться — есть дела поважнее.

Он рванул с места и погнал машину прямо по улице Гоголя, руководствуясь дорожным указателем со стрелкой, направленной прямо в небо: "Полтава — 140 км". Что ж, недалеко; через два часа, уже в Полтаве, он найдет почту и сообщит о полученных сведениях. А пока — только вперёд! Нам надо догнать автопоезд "МАЗ" с грузом станков для обувной фабрики в каком-то Коврове, среди которых затаилось зловещее НЕЧТО — и поэтому оставим за бортом все сомнения и эмоции, сожмём волю в кулак и отбросим в сторону грусть и печаль. И пусть ничего не помешает нам исполнить свой долг!

Прощай, милая девушка из Кременчуга! Жаль, так и не удалось выяснить, как тебя зовут…

— Но почему Ковров?

Генерал не ответил, погружённый в свои мысли. Затем вдруг поднял голову и спросил:

— Что? Ты сейчас что-то спрашивал?

Левченко повторил:

— Я спросил — почему пунктом доставки выбран Ковров?

Генерал посмотрел в окно — и ответил:

— Пока не знаю; но некоторые мысли по этому поводу есть. Ладно, это потом. — Генерал махнул рукой, а затем, немного подумав, спросил у Левченко: — Ты вот мне скажи, ежели, скажем, нас — Россию в смысле — где-нибудь поймают на тайной продаже ядерных боеприпасов — какой это вызовет резонанс?

— Даже страшно и подумать.

— Мне тоже. Ежели нас где-нибудь поймают на этом деле за руку, с освещением этого момента по всем телеканалам, с безупречной фактической базой — нам хана. Еле-еле начинаем из той ямы, куда нас вся эта свора реформаторов загнала, выползать — и тут такой провал! Возможно всё, вплоть до военной оккупации… я уж не говорю о том, что в этом случае те, что играют за чёрных, получают карт-бланш на любые действия против России. Любые! И эти действия будут оправданны и в глазах западной общественности вполне адекватны. Так, подполковник?

Левченко кивнул.

— В этом случае мы — мировой злодей. На борьбу с которым Штаты смогут поднять не только своих вассалов, но и всех, прежде нейтральных, субъектов. Священная война против распространения ядерной угрозы — это реально.

Генерал прошёлся по кабинету, закурил, и, открыв окно — выпустил на улицу облачко сизоватого табачного дыма.

— А ведь для этого много не нужно. А, подполковник? Вот что бы ты сделал для того, чтобы поймать, предположим, Англию на продаже ядерного оружия — ну, скажем, Ливии?

Левченко задумался. Но потом, покачав головой, ответил:

— Невозможно. Надо иметь настоящий, подлинный английский ядерный боеприпас. А это никак не получится.

— Правильно. А если предположить такую дикую вещь, что такой боеприпас есть? Выкраден, скажем, ирландскими террористами из английского арсенала, и тебе за миллион фунтов стерлингов продан?

Левченко улыбнулся.

— Но ведь это же невозможно!

Генерал, тем не менее, продолжал гнуть свою линию:

— Я ж тебе сказал — боеприпас у тебя есть. Твои действия?

— Хм… Морем не повезу. Даже если мой груз поймают на борту ливийского корабля — доказать что-то будет трудно. Повезу сушей — через Египет. Египтяне — народ дружелюбный, более чем склонный к коррупции — что нам в данной ситуации более чем на руку. Договариваюсь на каком-нибудь пункте пропуска, что в определенный день и час через него будет идти транспорт с боеприпасом — и этот транспорт должностные лица должны будут остановить и проверить. Чтобы не было потом кривотолков — надо обеспечить этот арест соответствующим освещением в прессе. С показом самого боеприпаса, документов на его перевозку, фуры, водителя — в общем, сделать всё, чтобы у самого тупого обывателя в самом глухом углу Земли не возникало подозрений в том, что этот арест — подстава. И дело в шляпе! Британия в полной жопе! Если эта поставка осуществлялась британским правительством — они клятвопреступники и предатели, им место на скамье обвиняемых международного трибунала. Хочь в Гааге, хочь где. Если же поставка шла частным образом — тоже вилы. Раз англичане не могут контролировать своё ядерное оружие, стало быть, британские арсеналы — это проходной двор, и для их надёжной защиты надо срочно вводить международный контроль. Да много еще чего можно будет сделать! Правительство рухнет — это первое; обрушится британский фунт — это второе; сразу же заболят все болячки, что англичане временно глушат по всему миру — от Фолклендов, которые тут же станут Мальдивами, до Ольстера, который немедля будет присоединён к Ирландии. Я, откровенно говоря, в этом случае вообще весьма сомневаюсь в дальнейшем существовании Великобритании как суверенного государства…