Александр Усовский - Книги лжепророков

Одиссей, прождав в очереди более двух часов, наконец, был удостоен чести протянуть свой паспорт российскому стражу границ.

— Бондаренко, значит?

Одиссей кивнул, подтверждая, что именно так оно и есть.

— Хм…. Что-то паспорт у вас странный; сам потёртый, ношенный — а фотография как новенькая? — И пограничник выжидательно посмотрел на Одиссея.

Если бы Одиссей не был свидетелем уже десятка таких сцен — то, пожалуй, всерьез бы начал опасаться; ведь он же знал, что паспорт, несмотря на внешнюю абсолютную идентичность, всё же был фальшивым. Но нечто подобное этот же пограничник говорил не далее, как десять минут назад — владельцу "ниссана террано", и посему Одиссей лишь улыбнулся про себя.

— А хрен её знает, чё она такая новая! Хочешь — проверяй паспорт, я подожду! — благодушно бросил пограничнику Одиссей. Разумеется, в планы стража рубежей вовсе не входило заниматься тягомотной проверкой — ему нужны были наличные деньги. Видя, что клиент и не думает открывать бумажник — пограничник с тяжёлым вздохом вернул ему паспорт.

— Заполняйте миграционную карточку! Во-о-он в той будке оформление временного ввоза, и страховку не забудьте купить. — И пограничник, отвернувшись от Одиссея, дал ему понять, что аудиенция закончена.

Одиссей решил шибко не дразнить гусей, но и сразу и безоговорочно платить столько, сколько запросят деятели в разного рода будках — не стал. В конце концов, есть же у него и самоуважение! За полчаса, потратив на всё про всё 250 гривен (включая непонятный "местный экологический сбор", который взимался почему-то в лавке под вывеской "фитосанитарный карантин"), Одиссей покончил с вымогателями, решившими кормится с границы, и подошёл к таможеннику.

Таможенник, глянув на номера, первым делом спросил:

— Алкоголь везёте? Свыше разрешенной нормы?

Одиссей отрицательно покачал головой.

— Я и норму не везу.

Мытник тут же насторожился.

— А что так? Горилка на Украине подешевле ж? Или шо другое везёте?

— Ничего не везу. Еду по делам.

— По делам? На такой машине? Вы, я вижу, меня за хлопчика держите. Это ж явно — БМК!

— Не понял. Что такое БМК?

Таможенник покровительственно улыбнулся.

— А то ты не знаешь! Боевая машина контрабандиста! Покупают ушлые ребятки, вроде тебя, такие вот калечи за копейки, набивают их наркотой — и гонят в Россию…. Ну что, будем разбирать машину? Мы ж все ваши нычки наизусть тут уже знаем!

Одиссей лишь укоризненно посмотрел на таможенника.

— Если вам охота — разбирайте. Я никуда особо не спешу. Жалобы на работу вашего поста куда можно писать?

В общем, потратив на прохождение границы драгоценные четыре часа, к часу ночи он оказался в России. Конечно, если бы он выдал деятелям узаконенного пограничного разбоя гривен триста, досмотр его скромной "копейки" прошёл бы на полчаса быстрее; но здесь уже коса нашла на камень. Одиссей только головой качал; вот интересно, как набирают персонал для работы на таможне? По принципу наибольшей подлости? Но как они эту подлость определяют? Может, есть какие-то специальные методики, или ещё какие-то способы? Ведь ни одного порядочного лица, как ни старайся, в этой шайке граничаров (причём не имело значения, в какую форму они одеты, российскую или украинскую — создавалось впечатление, что вышли они все из одного учебного заведения) Одиссей так и не разглядел.

Ладно, когда закипает вода в котле — на поверхность поднимается всякий мусор; будем считать, что все эти прикордонные деятели — просто отходы двух народов, чьим-то тщанием отобранные по принципу наибольшего личного бесчестья. Плюнем и забудем — есть дела поважнее!

Дорога от Октябрьского до Белгорода оказалась разбитой насмерть — и Одиссей, раз за разом виляя во избежание попадания в очередную яму, про себя тихо ужасался тому, какая дорога ждёт его за Белгородом. Там, где главное шоссе уходило на север, на Обоянь и Курск, а его ждала дорога "местного значения" на восток, на Старый Оскол. А ведь он пока ехал по бывшей дороге "общесоюзного значения"… У Одиссея вообще создалось такое впечатление, что с лета сорок третьего года здесь никто дорожным ремонтом как-то особо не занимался. Вот как измочалили эти пути-дороги танковые корпуса Манштейна, группировавшиеся как раз в этих местах накануне Курской битвы — так всё и осталось в том же состоянии. Манштейну, понятное дело, было проще — у него были танки, его танкистам на ямы на дорожном полотне было наплевать с высокой башни…. А ему на скромной "жигуличке" приходилось внимательно всматриваться в лежащую перед ним тьму, едва освещаемую слабыми лампами чуда отечественного автопрома середины прошлого века — и далеко не всегда ему удавалось избежать жуткого "грррах!" на очередной выбоине.

Белгород он проехал уже глубокой ночью, около двух часов — что удивительно, почти не запутавшись; и, выехав по указателю на дорогу на Старый Оскол, мимо колокола, установленного на клумбе — вздохнул с облегчением. Шоссе оказалось вполне приличным, жутких ям почти не было — так, мелкие выбоины. Хорошо, что Манштейн в сорок третьем двинул танковые дивизии СС, все эти "викинги", "райхи" да "мёртвые головы", из Белгорода на север, на Обоянь и Курск! По крайней мере, дорога на Старый Оскол осталась цела. Правда, её чуток покалечили уже советские грузовики, но всё ж не до смерти. Ехать можно!

Почти до самой Корочи дорога была практически пуста — редкие легковые и микроавтобусы, идущие с ним в одном направлении, Одиссея не интересовали. Хм, а тут, похоже, фуры по ночам не ходят… Херово. Ладно, ежели к утру он доедет до Воронежа без поклёвки — можно будет стать на какой-нибудь удобной позиции и отслеживать номера проезжающих МАЗов. Это, понятно, нужно будет сделать только в том случае, если на всем протяжении дороги ему искомый автопоезд не встретиться.

Жутко хотелось спать. Сначала Одиссей пел — перебрав по памяти практически весь известный ему репертуар строевых и военных песен; к сожалению, репертуар был скуден, а по второму разу петь одно и то же как-то не хотелось. Если бы подобрать где-нибудь попутчика! С ним можно было бы обсудить мировые новости, женские хитрости и злодеяния, вспомнить, как славно жилось в СССР — в общем, до самого Воронежа тем для разговоров бы хватило. Увы, ночью народ почему-то не голосовал, и попутчика взять не получилось. Если бы с ним была Герди! Господи, вот бы уже наговорились! Хотя, впрочем, нет. С Герди бы они вряд ли долго разговаривали — скорее всего, загнали бы машину в ближайший лесок и занялись бы действительно полезным и нужным делом! У него аж закружилась голова от этой мысли. Господи, быстрей бы оказаться на Мартин-Лютер-штрассе! И постучать в дверь, за которой его ждёт любимая женщина и его сын, которого он знает лишь по фотографии четырехлетней давности…