Андрей Попов - Сломанная вселенная

Вот наконец река. Проблески синевы в бескрайнем океане зелени. Послышался знакомый гул откуда-то сбоку. Ну, конечно! Электростанция. Денно и нощно вырабатывает жидкое электричество, которое плескается в той огромной емкости. Только вот зачем оно? Играть в Огненные Игры сейчас не было ни времени, ни желания. Как-нибудь попозже они всей компанией обязательно подзарядят парочку деревьев, и весь мир заиграет красным фейерверком. Вот это будет зрелище! Но не сейчас.

Лодочник… Кстати, где Лодочник?

Так вот же он! Стоит на своем посту и вежливой улыбкой встречает очередного пассажира, то есть — самого рыцаря Максимилиана. После вчерашних апокалипсических подвигов Максим без зазрения совести мог смело напялить на себя этот титул. Лодочник, похоже, являлся здесь бессменным охранником водной границы, вся жизнь которого проходила по одному маршруту: берег Левый — берег Правый. Было бы несправедливо хотя бы в нескольких словах не воздать должное его непревзойденному терпению и вечному молчаливому обитанию с самим собой. Поставь сейчас на его место непоседу Придумаем, тот бы умер от скуки и безделья, если бы не соорудил через реку как минимум несколько мостов. Но для Лодочника, видать, простенький паром был дороже самых грандиозных технических сооружений. Едва увидев Максима, он помахал ему своей левой частью.

– Прошу на мой паром!

Уж о чем, но об этом рыцаря дважды просить не было смысла, ибо ему самому не терпелось побыстрее прыгнуть на эти бревна да оказаться на том берегу.

– Спасибо, господин Лодочник! Я должен как можно быстрее добраться до замка. Это очень-очень-очень… ну, в общем, важно это.

В каждом из произнесенных слов звучало крайнее нетерпение. Пассажир одним прыжком очутился на плоту. Тот слегка покачнулся, взбудоражив реку хаотичными волнами.

– Ну, что ж, понимаю…

Владелец парома взял пару весел своей правой частью, а другую пару — левой, и стал медленно грести к противоположному берегу. Весла весело окунались в воду, брызгая во все стороны маленькими фонтанчиками. Противоречивая река с замысловатым течением, путающим все законы планиметрии, скользила внизу и на какие-то минуты заняла собой чуть ли не половину обозреваемого мира. Привычная для глаз бархатная зелень сменилась прохладной синевой, а тихое шуршание листвы — столь же тихим плесканием волн, и от этих перемен почему-то стало радостней дышать. Лодочник все время молчал, глядя по сторонам, будто за всю свою жизнь еще не насмотрелся на водную гладь. От этого обоюдного молчания Максиму стало немного не по себе.

– Скажите, а вы где-нибудь еще бываете, помимо этой реки?

Верхняя часть Лодочника слегка покачнулась, а деревянные брови сошлись вместе.

– Что ты! Как же я могу оставить свой пост? Вдруг кому-нибудь срочно понадобится на другой берег, а я в это время буду где-то праздно прогуливаться… Ни в коем случае!

– А… — Максим даже побаивался высказать свою мысль, опасаясь в ответ услышать громогласное «что ты!», но тем не менее произнес: — А идея построить через реку мост… Как вам? У меня есть один знакомый архитектор…

– Что ты! О каких мостах ты говоришь? Прогулка через реку пешком? Это же скука! Сразу исчезнет вся романтика! Реку необходимо чувствовать… душою. А это возможно только на моем великолепном пароме.

– Да, наверное, вы правы… Ну, хотя бы… у вас же под боком работает целая электростанция. Можно ведь изобрести электрический двигатель для парома. Не всю же жизнь махать этими веслами. — После этих слов Максим зажмурился, если опять в ответ придет негодующее «что ты!», он больше не произнесет ни одной фразы.

– Что ты! Снабдить мой паром двигателем?! Чтоб все гремело и грохотало? Ты хочешь лишить меня покоя и тишины? — деревянные губы Лодочника, поскрипывая, шевелились в такт словам и потом сомкнулись вместе. Воцарилось молчание.

И молчание это длилось долго, каждый погрузился в свои мысли. Потом Максим решил просто сменить тему:

– А хотите, я прочитаю вам одно любопытное четверостишие?

Лодочник слегка прищурился, его верхняя часть чуть заметно кивнула.

– Я слушаю.

– Это?

– «То, чего уж нет!». Неплохо, правда?

– Хм… складно. Постой! А это случайно не одна из загадок заколдованного замка?

– Именно!

Реакция, которая последовала за этим, была весьма неожиданной. Паромщик перестал грести, встал во весь рост, так что его нижняя часть сильно растянулась, и изумленно произнес:

– Загадка?.. Ты хочешь сказать, что тебе удалось найти ответ? И он верный?

– О! Тут целые приключения! Если бы я не совершил увлекательную прогулку в самую глубь царства Зла, мы бы и до сих пор оставались ни с чем. Как-нибудь обо всем этом расскажу…

– Ну, что ж… Поздравляю тебя. Если ты убежден, что нашел именно верный ответ.

– Читал своими глазами. У волшебника Тиотана, кстати, красивый почерк.

– В таком случае принцесса будет несказанно рада… Я, кстати, слышал об этом озере и довольно неплохо знаком с самой легендой, но никогда не думал, что путешествие в царство Зла можно осуществить. — Взор Лодочника стал отрешенным и задумчивым, он вновь взялся за весла, и под мелодичные всплески воды паром возобновил движение.

Снова берег. Потом поле. Последний островок леса. И… наконец — очертания угрюмого замка. Этот замок будоражил в душе самые непримиримые чувства, вызывал всеобщий эклектизм помыслов. Его мрак, неприступность, зловещая околдованность, несомненно, вызывали отвращение и страх. Но другая мысль — что в нем, хоть и поневоле, живет прекраснейшее создание, делала проклятый замок желанным для взора. Подобно тому, как твердый орех с невзрачной жесткой скорлупой все же манит своей вкусной сердцевиной.

Максим замедлил шаг и пошел вдоль оси Y. Было легкое искушение перепрыгнуть эту ось и хоть на пару минут оказаться в так называемом Смешанном царстве. Но все это потом, а сейчас совсем другие проблемы. К тому же, со стороны Смешанного царства слышались какие-то грубые голоса, скорее — возгласы, больше напоминающие военные клики. Еще немного и донесся звон стали — явно дрались на мечах. Зеленая стена лесного массива не позволяла что-либо увидеть, но одно было очевидно — источником шума является либо крупномасштабная война, либо мелкая потасовка. Но ни то, ни другое в планы отважного рыцаря Максимилиана на сегодня не входило. Там, если верить Философу, идет постоянная борьба добра со злом — вечная, никогда не угасающая и от этого, казалось, совершенно бесполезная. Выяснять сейчас, что же там конкретно делается и подвергать себя очередному риску не было ни времени, ни желания.