Евгений Прошкин - Зима 0001

- И вы берете меня под колпак? - спросил Егор. Он оглянулся на дверь и приготовился к появлению отряда телохранителей или, по меньшей мере, Степана Голенко с карманным парализатором.

- Не берем, - покачал головой Топорков. - Вы будете работать еще активней, будете делать много выводов и часто произносить их вслух. Будете трепаться со мной по спецканалу и разглашать секреты в разговорах с товарищами.

- Товарищей у меня нет.

- С врагами, со своей невестой - с кем угодно.

-Дезинформация, - сообразил Егор. - Только погодите... Когда вы меня приглашали на работу... Диплом - это ясно. А как вы мне внушили знания? Их же не подделаешь. И не оформишь.

- Знания? - удивился Топорков. - А, вот вы о чем. "Аналитические технологии"? "Свободный поиск"? Такого факультета вообще нет. Мы не старались построить безупречную легенду. Кому это нужно?

- Я не про документ, я про знания, - возразил Егор.

- Да какие у вас знания, о чем вы?

- Когда я приезжал к вам первый раз... вернее, прилетал - их еще не было. А во второй...

- Что "во второй"? - прищурился Топорков.

- Во второй раз. Я был у вас дважды.

- Помилуйте! Я на память пока не жалуюсь. Вы пришли, мы с вами поговорили, вы дали согласие, потом мы пообедали. Могу сказать, что вы ели. Осетрину.

- Не спорю. Но я приходил и до этого.

- Ночью, что ли? - В голосе Топоркова все отчетливее слышалось раздражение.

- Я докажу. Время... события повторяются. Вы утверждаете, что, когда настраивали спецканал, моего мажордома звали Холуй? Это было, опять же, в первый раз. А еще был второй. Вы снова настраивали, но уже с Соседом. Проверьте. Соединитесь с моей квартирой.

- Ну... Единственно ради вас.

Экран померк, и Егор принялся нервно кусать ноготь. Сейчас. Сейчас Топорков поймет и согласится. Он вынужден будет признать: здесь не шпионская история, а нечто большее. Петли. Словно кто-то отматывает ленту назад, и люди, как телегерои, проживают эпизод заново. А он, Егор Соловьев, - почему именно он?! - не выключается, он проходит этот отрезок, помня первоначальный вариант. Он видит и чувствует, как отличаются результаты. Взять те же рекорды по прыжкам...

И еще. Здесь есть кое-что другое. Они состряпали диплом, которого нет в природе. Но когда он появился, - пусть фальшивый, - вместе с ним появились и знания - реальные. Егор приобрел то, чего не имел раньше. И никаким самовнушением этого не объяснить.

Кто-то его ведет... Куда и зачем?.. Вопрос не для Топоркова. Сергей Георгиевич - такая же фигурка, как и все остальные. Он занят сиюминутным: Восток --Запад... А тот, кто вытворяет эти штуки со временем, кто заставляет людей вспоминать то, чего нет, забывать то, что было... тот, кто заставляет людей верить...

- Он не Кто, он Что. Ему дела нет до вашей возни, граждане Востока и Запада. Вы - его часть, а ваша возня - часть его игры.

-А?..

Егор рывком повернулся к экрану, но увидел там не странника, а Топоркова.

- У вас, Соловьев, стоит скверный КИБ, - сказал тот. - Медленный и тупой. Вы неплохо зарабатываете, можете позволить себе технику поприличней. А, ну и зовут его Холуй. Обратитесь к врачу, Соловьев. Не бойтесь, на вашу карьеру это не повлияет.

- У меня... Холуй?

- Идите к себе и отдохните.

- Значит, Холуй...

- Вы хотите сказать что-то еще?

- Нет... неважно. До связи, Сергей Георгиевич.

Егор поднялся с дивана и, не глядя на монитор, вышел.

Мажордом не распознает спецканал, отстраненно думал он, дожидаясь лифта. Зато умница Сосед представляется как убогий Холуй, и связисты фирмы этого тоже вроде бы не замечают. Соседа подарила Маришка, кроме того, уж очень неожиданно их поверхностное знакомство преобразилось в любовь. Аккурат к его походу на фирму. И Маришка сразу уволилась, теперь она много времени проводит дома, У него дома - со своим хитроумным Соседом. Здесь все абсолютно ясно: Маришка работает на Запад. Но почему, почему Топорков этого не понимает?

Вместо того, чтобы хорошенько встряхнуть Стоянову, он предлагает сомнительный план с дезинформацией. Что втирать западным друзьям, он, кажется, еще не решил. Фигурка: сделал ход и замер.

Это очень похоже на поддавки. Маришка в открытую, не утруждая себя конспирацией, отправляет данные на Запад, а Топорков ломает голову над утечкой информации. Это не работа разведок, это какой-то цирк.

ВАША ВОЗНЯ - ЧАСТЬ ЕГО ИГРЫ.

ОН НЕ НАСТОЛЬКО СЛОЖЕН. ОН ГОРАЗДО ПРОЩЕ.

Насчет игры странник был прав. Но сам-то он кто в этом раскладе? Третья сторона... Наблюдатель? От кого?

Не от людей, мгновенно осознал Егор. Обе петли появились сразу после встречи со странником - в электричке и в лифте. Поправку к рекордам он обнаружил лишь благодаря книге странника, и сегодня - то ли сон, то ли явь, но странник опять что-то изменил. Изменил в мире. В Близнеце? Да, он говорил об этом. Близнец... место, где мы живем. Не планета - место. .

Егора пробрала дрожь. Он полез за книгой, но вспомнил, что оставил плащ в музее.

ВЫ ЕЩЕ ВЕРНЕТЕСЬ, ВАМ ДЕВАТЬСЯ НЕКУДА.

Это были слова Катерины. Сегодня все только и делают, что цитируют послание.

Лифт остановился на его этаже, но покинуть кабину Егор не смог: путь преграждала высокая тележка, накрытая черной пленкой.

- Секундочку, - сказал молодой парень в форменном плаще. - Тут у нас...

В голове сверкнуло: Маришка! Они с ней что-то сделали! А он - про поддавки... Тюфяк набитый!

Егор подался вперед и, затаив дыхание, взял уголок покрывала.

- Не надо, примета плохая, - остерег его парень.

- Хуже не будет, - пробормотал Егор.

Поборов слабость, он приподнял пленку и чуть не засмеялся от счастья это был мужчина лет пятидесяти. Кажется, он жил в левом крыле здания. Покойник был домоседом, и за все время Егор виделся с ним раза два или три. Он даже фамилии его не знал.

На груди у мужчины лежал планшет с заполненным бланком, и Егор, бесцеремонно откинув клеенку, прочитал:

ЖМЫХОВ АНАТОЛИЙ ГЕННАДИЕВИЧ.

- Сердце, - кратко пояснил парень и, ударив ногой по колесу, отодвинул тележку в сторону. - А будете без плаща ходить - на таком же самокате повезем, - добавил он.

- Сам в пассажиры не угоди, - огрызнулся Егор. Он дошел до квартиры и потрогал ручку - дверь была открыта.

- Ну как там, в музее? - спросила Маришка, перемешивая в стеклянной миске что-то нежно-розовое.

- Потрясающе, - буркнул он. - Камеру переноса видел, своими глазами. И про Колонизацию... лекцию...

- Ты чего такой бледный?

- Да... на площадке...

- Сосед умер? Я слышала. Салат будешь? Из лосося.

- Буду. Рыбы побольше. А Жмыхов...

- Всех не спасешь, Егор, - не отрываясь от стряпни, сказала Маришка. Вы направления в клинику разослали? Разослали. Сто Жмыховых явились, а этот поленился. Скоро привыкнешь.

- Дура ты. Я за тебя испугался.

- Это с какой стати? Разве ваш главный по плащам тебе не говорил, что мы друг друга не убиваем?