Евгений Прошкин - Зима 0001

- А ты...

- Ой, это я не в курсе, - дежурно озадачилась она. - Приказ утром получила, его все получили, а так, в подробностях... не в курсе я.

Егор присел в кресло, но тут же вскочил и принялся расхаживать вдоль окна.

- Да не мечись ты, Соловьев. Переведешься в другой сектор. Ну, может, ездить подольше придется.

- Егорчик, привет! - мурлыкнула Вероника из отдела гидрографии.

Вероника со всеми поддерживала одинаково дружеские отношения и даже теперь, зная о приказе, улыбалась по-прежнему искренне и доброжелательно.

- Егорчик, ты не переживай. Таких спецов, как ты, на всем материке...

- Ладно, ладно. Ой, а что это у тебя?

- Где? Это? Бутерброд, - удивилась она. - Ты что, не завтракал?

- Я вижу, что бутерброд. А с чем? Что это за?..

Егор внезапно ощутил в желудке невесомость и, прикрыв рот ладонью, осторожно двинулся к туалету.

- Как "что"? Колбаса. А что еще может быть? Егорушка, ты куда? Нормальная колбаса, хорошая.

На последних метрах, чувствуя, что не успевает, Егор ринулся изо всех сил и, прыгнув к первой свободной кабинке, согнулся над унитазом. Его тошнило и раньше, это бывает со всеми, но выворачиваться наизнанку так долго и так мучительно ему еще не приходилось. Дурноту вызывали не воспоминания о сардинах, а именно колбаса на куске хлеба. Что в ней было необычного, и почему она внушила ему такое омерзение, Егор не понимал. Или это на нервной почве? Проклятый приказ...

У ТЕБЯ НЕТ ВЫБОРА.

-А?..

Прокашлявшись и отплевавшись, Егор выглянул из кабинки, но возле умывальников никого не было.

- Кто сказал?.. Кто здесь?..

- Соловьев, это ты, что ли? - донеслось из коридора. - С кем ты там разговариваешь?

Он ополоснул лицо и, посмотревшись в зеркало, вышел.

- Как тебе? - спросила Вероника.

- Ничего, отлегло.

Он испугался, что опять наткнется на колбасу, но Вероника ее, к счастью, уже доела.

- Шеф освободился?

- Ждет тебя.

Егор коснулся ручки и, позабыв напрочь все заготовленные тезисы, ввалился в кабинет.

- А скандалить не надо, - без предисловий объявил шеф. - И вопросов тоже. Не-на-до.

-Чем я?..

- Сказал же: не надо. Вот, держи. - Шеф не поленился встать из-за стола и, подойдя к Егору, вручил ему большой синий конверт. - Здесь все, многозначительно произнес он. - Все: характеристика, выходное пособие, копия приказа, и, собственно, объяснение- что и почему.

- И выходное пособие? Наличными?

- Все там. Иди. До свидания. И не обижайся, пожалуйста. Все прочтешь.

Словно загипнотизированный, Егор безропотно покинул кабинет и замер у широкого окна.

- Ну? - осведомилась Вероника.

- Нормально...

Он постоял с минуту и, рассеянно помахивая бумагами, направился к лестнице.

Как он умудрился не проверить конверт, забыть, упустить из виду самое важное - потом, сидя дома и пялясь на его содержимое, Егор спрашивал себя об этом снова и снова.

Уверенность в том, что с ним обошлись несправедливо, сменилась подозрением, что его попросту обманули, и это подозрение медленно перерастало в нечто третье. Егор догадывался: произошло что-то необъяснимое, но как это назвать, он еще не знал.

Вокруг валялись синие обрывки, а рядом, на диванной подушке, лежал единственный листок, оказавшийся в конверте. То, что обещал шеф характеристика копия приказа и так далее. Все, что там было написано, умещалось в трех строках:

НЕ ЖДИ ПОСЛЕДНЕГО ЧАСА.

ЗАЙМИСЬ СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ СЕГОДНЯ.

ОБРАТИСЬ К НАМ.

Август. 2

Сетевой адрес на листке стоял тот же, что и в утренней рекламе. Городского не было.

- Обратиться к вам? - зло спросил Егор. - А с чего вы взяли, что я вам нужен? Или вы - мне. Откуда вам знать, какие у меня требования?!

Это уже смахивало на истерику, и Егор, взяв себя в руки и прекратив махать кулаками, вернулся к дивану.

- Может, я потребую квартиру, - сказал он уже спокойнее, но по-прежнему обращаясь к стене. - Как у Маришки квартиру. Нет, больше. Еще больше. А?! И зарплату в десять тыщ. Слабо?

Экран моргнул и самовольно вывел сообщение'

СМОТРИ НА ЖИЗНЬ РЕАЛЬНО.

Кажется, это был отрывок из первого послания, того, что Егор получил в пять часов. Как и почему он здесь появился, Егора почти не волновало. Он чувствовал, что сходит с ума. Медленно. Так намного больнее.

- Ладно, - сказал он. - Десять, конечно, многовато. Меня устроит семь.

По стене тут же пробежала новая строка:

БОЛЬШИЕ ДЕНЬГИ - ЭТО РЕШЕНИЕ БОЛЬШИХ ПРОБЛЕМ. ОБРАТИСЬ К НАМ.

- Надо понимать как согласие, да? Слушай, а может, ты и плясать умеешь?

Монитор секунду подумал и переключился на спортивный канал. Егор собрался принять холодный душ, но, когда встал, обнаружил, что все это время сидел на - пульте. Удивляясь своей выдержке, он сел обратно, так, чтобы пульт оказался под правой ягодицей, и поерзал. Все получалось. Спорт, музыка, новости - программы сменяли одна другую, едва он переносил центр тяжести. При определенной тренировке Егор, вероятно, смог бы работать с приходящими сообщениями и даже редактировать текст.

Это было забавно. Он заставил материться Холуя, но чтоб научить телесеть спорить с абонентом... А не сделать ли на этом карьеру? "Егор Соловьев, артист оригинального жанра. Диалог с унипечью и стиральной машиной. Выполняется без рук".

Он откинулся на спинку и захохотал - тяжело и напряженно, как настоящий душевнобольной.

Нет, он еще не совсем сошел с ума, чтобы поверить в такое совпадение.

- Не дождетесь, - прошептал Егор, вытирая слезы. - Ловко вы это... с пультом.

Экран не реагировал. Мускулистая женщина, обливаясь потом, тащила на шее стальной шар, а сзади ее догоняли еще две - тоже в поту и тоже с шарами. Зрители на трибуне под наклонным козырьком прыгали и орали. Комментатор посетовал, что не в силах предсказать, какая из спортсменок придет первой. Егору это почему-то было неинтересно.

Сменив шорты на более строгие бриджи, он надел свежий плащ и вышел из дома.

Егор часто обещал себе стать жестким и предприимчивым, но сегодня это было всерьез. Пусть его не . восстановят, пусть ему дадут самую гнусную характеристику, но деньги, жалованье за целый месяц, они вернут. Ему даже не нужно обращаться к адвокатам, его правота очевидна. И шеф, старый бурдюк с жиром, это признает. А за глупую шутку с конвертом он извинится - публично.

Егор свернул к платформе и глянул на расписание. Дневные электрички ходили не так часто, как утренние и вечерние. Ближайшая - через десять минут.

Почему на всей планете существует только одна транспортная камера, было загадкой для многих, но по-настоящему этим вопросом люди задавались, лишь ' когда им приходилось ждать - на платформе, в зале аэропорта, в автомобильной пробке.