Антон Первушин - Дорога к Марсу

«Ну и шутники эти ребята из Массачусетского технологического, – подумал Карташов. – Снабдить суперкомпьютер имитацией допотопного телевизионного монитора и запустить на нем имитацию немого фильма… Это ж надо было додуматься до такого…»

Информации, конечно, космонавты получат немного, что обидно, но правильно. У них сейчас лишь одна задача – благополучно добраться до Марса. Все остальное в руках… или что там у них было… у этих Crickets… Сверчков.

Карташов посмотрел на другую переборку, мысленным приказом «промыл» в ней окно. Полюбовался на «Марса шарик оранжевый…», без малейшего усилия обратил оранжевый в зелено-голубой. Красивая планета все-таки… Планета-мечта!

…Сверчки долго прыгали от звезды к звезде, прежде чем нашли планету, которая им приглянулась, но пришельцам не очень-то повезло. Четвертая в семействе желтого карлика планетка крутилась в опасной близости от пояса астероидов – строительного мусора системы. И очень скоро выяснилось, что один астероид, размером примерно с нашу Луну, вскоре превратит четвертую планету в безнадежно мертвую пустыню. Сверчкам ничего не стоило распылить Танатос, как назвали земные астрономы древнего космического убийцу, но, по странной своей этике, пришельцы не считали для себя возможным менять судьбы даже самых бесполезных миров. Зато этический кодекс Сверчков не запрещал им дублировать нужные планеты…

«Ладно, – сказал себе Карташов, отвлекаясь от удивительного зрелища зелено-голубого Марса, доступного пока лишь ему одному, – пора выходить в люди…»

Он прошел сквозь переборку и предстал перед изумленным командиром «Ареса», который даже не заметил, что астробиолог вышел прямо из стены.

– Андрюша! – произнес потрясенный Аникеев. – Живой, черт тебя подери!

– Вроде того, – откликнулся Карташов. – Готов приступить к своим обязанностям.

«Да, готов, – повторил он про себя. – В отличие от бедняги Гивенса, время которого еще не пришло… Но это, но это, но это пока что секрет для ребят…»

Чжан Ли выжидательно посмотрел на товарища, надеясь на продолжение, но Ху Цзюнь молчал.

– Ну, что ты молчишь? – не выдержал Чжан. – Что там с этим русским модулем?

– Модуль как раз американский, – проговорил Ху Цзюнь. – Это суперкомпьютер. Он настоящий командир корабля, но экипажу это неизвестно. – Ху Цзюнь помолчал. – Зато ему стало известно другое…

– Что?! – нетерпеливо спросил Чжан Ли.

– Западным варварам стало известно, что Хосин – звезда-оборотень…

Чжан Ли улыбнулся.

– Превосходно! – воскликнул он. – Значит, наше состязание будет честным.

– И мы тем более не должны его проиграть, – подхватил Ху Цзюнь. – Одно дело, когда экипаж «Ареса» высадится на безжизненную равнину, другое – на цветущие поля. Цветущая «Звезда огня» должна быть присоединена к Поднебесной. Каменистую – пусть заселяют русские, американцы, французы, арабы, кто угодно!

– А если им все же удастся застать Хосин в пору цветения?

– В таком случае мы должны им помешать, даже ценою своей…

Договорить он не успел. На приборной консоли вспыхнул красный огонек, и тут же заверещал сигнал тревоги. Ху Цзюнь кинулся к пульту.

– Поздно! – выкрикнул он.

Хриплый голос Карташова прозвучал, словно забитый помехами звук с затертой дорожки древнего черно-белого фильма. Но Аникеев ничего приятнее в последнее время не слышал. Голос старого товарища, и совсем без акцента! Как бы хорошо ни говорили по-русски коллеги, русский не был их родным языком.

– Как ты здесь оказался, дружище? – поинтересовался Пичеррили.

Черные глаза итальянца были широко открыты, а лицо исказила гримаса удивления.

– Просто прошел сквозь стену, – тихо сказал Андрей. – Не ожидали?

Булл смотрел на чудом воскресшего русского с нескрываемым страхом. Спокойствие сохранил только француз. Жан-Пьер мгновенно оказался рядом с Карташовым, взял его под руку и заявил:

– Главное – спокойствие! Не пытайся больше проходить сквозь стены. И вообще, двигайся крайне осторожно. Договорились?

– О, я многое могу, – улыбнулся Андрей.

– Мы все многое можем. Но не стоит переоценивать свои силы, верно? Пойдем обратно в медицинский отсек?

– Правильно! – обрадовался Аникеев. – Нужно срочно провести обследование. Как же здорово, что ты пришел в себя!

Карташову захотелось сделать вновь обретенным друзьям что-то приятное. Поделиться своей радостью. Показать зеленый Марс.

Он мысленно потянулся к переборке, намереваясь сделать ее прозрачной. Пусть друзья поймут, что мир устроен сложнее, нежели им кажется! Пусть Марс предстанет перед ними во всей красе!

Переборка обретать прозрачность не захотела.

Андрей встряхнул головой, коснулся рукой стены, намереваясь пройти сквозь нее. Стена оказалась неожиданно твердой.

– Голова кружится? – участливо спросил француз. – Ничего, ничего! Не нужно было так резко вскакивать! Главное, тебе стало лучше и ты поправишься!

– Все будет хорошо, Андрей! – подхватил Аникеев.

– Я знаю, – сипло ответил Карташов. – Мне бы воды… А лучше апельсинового сока.

– Будет тебе сок. Прямо из солнечной Сицилии! – воскликнул Пичеррили. – Из моих собственных запасов!

Булл наконец опомнился и заявил:

– А у меня есть пятьдесят граммов чистого виски. Восемнадцатилетней выдержки. Считай, ты их заработал, парень!

– Я больше не пью. Как Цурюпа, – грустно поведал Карташов.

Аникеев подозрительно взглянул на товарища, но говорить ничего не стал. Хотя на языке вертелась вечная малоросская сентенция: «Якщо людына нэ пье, вона або хвора, або подлюка». И с Цурюпой все было совсем не ясно… Кто это вообще такой?

На мониторе мерцало экстренное сообщение – всего несколько иероглифов. Чжан Ли слегка отодвинул Ху Цзюня от экрана и прочел:

– Учитель не высказывался о чудесном, силе, смуте, духах.

– «Лунь юй», седьмая глава, – пояснил Ху Цзюнь.

– Экстренное сообщение имеет приложение, – добавил Чжан Ли. – Мы начинаем тормозить позже запланированного. Большеносые снова ускорились, едва не врезались в комету. У тебя, конечно, есть соответствующая цитата из Конфуция?

– Относительно русских и кометы? Боюсь, нет.

– Относительно нас!

Ху Цзюнь встал по стойке смирно, насколько это было возможно в невесомости, и ответил:

– Учитель сказал: если хороший человек учил людей семь лет, их можно посылать в сражение.

Чжан Ли неспешно кивнул, принял максимально почтительную позу и сказал:

– Нас учил не один хороший человек на протяжении более долгого срока. Мы готовы сразиться.

Декларировав намерение победить или погибнуть, товарищи погрустнели. Каждый час, выигранный в гонке к Марсу, уменьшал их шансы на выживание. Если русских и американцев посадочный модуль и корабль возвращения уже ожидали на орбите Марса, то их «билет обратно» отставал, катастрофически задерживался. И все-таки они постараются прийти первыми, постараются выжить!