Мила Светлова - Лаборатория

И эта задачка не стала преградой для моего героя, и он автоматически перенесся во дворец, где с распростертыми объятиями его ждал я. Не могу описать своего изумления, когда увидел, что во дворце никого нет, и что его тщательно продуманный интерьер несколько изменился: посреди тронной залы стояла клетка с кроликом. На замке клетки красовалась кнопка-ссылка. Я нажал на кнопку и в полной растерянности наблюдал, как кролик выбежал из клетки, проскакал к стене и нырнул в неизвестно откуда взявшуюся там норку. Тотчас же дворец исчез, и я обнаружил себя в современной комнате-офисе. Единственное окно в этом помещении указывало на то, что сейчас, по мнению его создателя, ночь. За столом восседал человек, о встрече с которым я так долго мечтал.

— Дорогой мой учитель, — насмешливо приветствовал меня Сол. — Я несколько разочарован вашим внешним видом.

— Почему? — удивился я.

— Не думаю, что несчастный царь Кефей, с которым вы себя почему то сравниваете, носил кроссовки и футболку. Вам бы больше подошли сандалии и туника. Кстати Фивы, Андромеда и дворец были просто великолепны. Только по соображениям безопасности я был вынужден сменить эту шикарную обстановку на более скромную.

— По соображениям безопасности?

— Ваши архитектурные фантазии могли быть ловушкой. А этот адрес защищен от любого непрошенного гостя. Кстати, как только появится что‑то подозрительные, мы больше никогда друг друга не увидим.

— Где моя дочь? Она жива?

— Конечно, — удивился в свою очередь Нортон. — Иначе я бы не смог ответить на ваши, как бы это мягче выразиться, странные загадки.

— Я хочу ее видеть.

— Нет проблем. Мэй! — позвал он и даже щёлкнул пальцами, как заправский фокусник. — Явись пред наши ясны очи.

Рядом с Солом образовалось еще одно кресло, в котором сидела Мэй. Или ее изображение, — мысленно поправил я себя, вспомнив, что мы в сети и мои собеседники — это только картинки.

— Привет, папа, — весело вякнула новоприбывшая картинка и помахала мне ручкой.

— Вы, кажется, не верите, что это настоящая Мэй, — то ли утвердительно то ли вопросительно сказал Сол. — Я думаю, она не будет возражать против нескольких вопросов, ответы на которые знаете только вы оба.

— Вовсе нет, — улыбнулась копия Мэй. — Начинай, папочка.

Удостоверившись, что это действительно моя дочь, я почувствовал невероятное облегчение: Мэй жива и здорова, что еще надо отцу, который считал, что его ребенок погиб. Правда радость несколько омрачилась, когда я вспомнил, что она ввязалась в очень опасную авантюру.

— Мэй, умоляю тебя, бросай все это и возвращайся домой. Он, — я показал на Сола — тебе не компания.

— Нет, — тихо сказала дочь. — Из всех игр эта — самая увлекательная.

С этими странными словами, Мэй растворилась в воздухе.

— Как видите, Персефона выбрала Прометея, вопреки мнению классиков.

— Прометея, — передразнил я. — Какая чушь!

— Я читал ваш памфлет, — сказал Сол. — Мне понравилось замечание о том, что благородный титан не имеет ничего общего со мной, ненормальным убийцей.

— Вы будете отрицать это? — вызывающе спросил я.

— Отнюдь, каждое сказанное там слово — чистая правда.

— И…

— Выбирая себе это прозвище, также как и прозвище Лиэй, я руководствовался совсем другими соображениями.

— Меня ваши соображения не интересуют. Я хочу, чтобы моя дочь вернулась к прежней жизни.

— Этого никогда не будет. Вы тоже не сможете жить как прежде.

— Это еще почему?

— Признайтесь, вы пришли сюда не только за Мэй. Тайна, от которой поджилки трясутся у самого Зевса. Великолепная аллегория. Вам не дает покоя, вас гложет, то, что вы случайно увидели. Вам надо знать ответ на самый главный вопрос, а когда вы его узнаете, вам станет еще хуже.

Мне показалось, что меня огрели чем‑то тяжелым по голове.

— А Вы знаете ответ на этот главный вопрос? — тихо спросил я.

— К моему глубочайшему сожалению, да. Поэтому кроткий и миролюбивый Лиэй превратился в жесткого, вечно страдающего из‑за своих знаний Прометея.

— И вы поделитесь со мной вашими знаниями?

— Обязательно, но при условии, что вы, как и обещали, будете к моим услугам.

— Чего вы хотите от меня?

— Вашего внимания, дорогой учитель. Мы с вами будем часто встречаться и много беседовать. Я расскажу, что вас интересует, вы же в свою очередь поделитесь со мной той или иной информацией. Каждую беседу, включая эту, вы запишите, а записи спрячете там, где я вам укажу. Но наш заключительный, самый важный разговор, вы сохраните здесь, по этому адресу. Согласны ли вы на эти условия?

— Согласен…

— В таком случае, мистер Линд, взгляните на этот шкаф. Здесь есть кнопка-ссылка. Стоит посетителю этого офиса её нажать, и все что вы здесь сохранили, распространится по сети острова. А сейчас — ваше первое домашнее задание. Подробно опишите, как мы с вами встретились и о чем говорили сегодня. Вы напишите это своей рукой, на простой бумаге и спрячете эти листы в сейфе, в вашем доме.

Дочитав папин дневник, я, несмотря на присутствие следователя, со злости швырнула его на пол. Спасибо тебе, отец, ты погубил свою единственную дочь. И себя, кстати тоже. От внезапного жгучего чувства жалости к несчастному старику я заревела. Черный Ангел терпеливо переждал этот очередной приступ истерики и как всегда бесстрастно сказал:

— Надеюсь, теперь вы не станете отрицать, что вы с Солом Нортоном действовали заодно.

— Я ничего не помню, — с трудом выдавила я из себя.

— Вы знаете, как попасть в красный офис, где ваш отец встречался с Нортоном?

— Я не знаю. Но вы можете спросить моего отца.

— Мистер Линд решил ничего нам не говорить. Надеюсь, вы будете благоразумнее, иначе вас обоих ждет смертная казнь. Спрашиваю ещё раз: знаете ли вы пароли входа в город и во дворец?

Угрозы следователя действовали безотказно: я готова была рассказать и сделать, все что угодны, лишь бы спасти наши шкуры.

— Я точно могу назвать первый пароль. В этих записях есть все необходимые подсказки.

— Объясните со всеми возможными подробностями.

— Мы часто с папой играли в эту игру, — пояснила я. — Один составляет хокку и дает пару-тройку подсказок, а второй пытается одним словом определить его смысл. И то и другое довольно трудно: три фразы, чтобы однозначно выразить свою мысль и те же три фразы, которые надо однозначно расшифровать. Папа утверждал, что такие упражнения развивают абстрактное и ассоциативное мышление. Оба хокку имеют отношение к греческой античной литературе. На это указывают титаны, боги и цари, которых он свалил в одну кучу. Первая загадка преграждает дорогу в город и говорит об Отце Ужаса. Так называли человека-льва или сфинкса. По одной из легенд, сфинкс охранял дорогу в город Фивы. Он задавал прохожим, держащим путь в Фивы такой вопрос: кто утром ходит на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех. Тех, кто давал неправильный ответ сфинкс убивал. По сути, ответ на загадку сфинкса и есть пропуск в город, так же как и ответ на загадку отца — пропуск в виртуальный город. Правильный ответ — человек.