Роберт Кроми - Бросок в пространство

— Помогите мне отнять болты! — крикнул Мак Грегор весело. Все бросились помогать ему. Через несколько минут тяжелые болты были отняты, дверь открыта и из нее сброшена веревочная лестница. Все спустились по ней и ступили на планету Марс.

— Так это-то Марс!

Таков был общий возглас разочарования. Неужели столько трудов, столько отваги было потрачено для того, что представилось глазам наших путников?

Куда ни обращались их взгляды, везде, к северу, в югу, в востоку, к западу, простиралась одна обширная пустыня, сплошь покрытая красным мелким песком. В этой мертвой степи не было ни холма, ни долины, ни горы, ни озера, ни птицы, ни зверя, нигде не видно было жизни ни животной, ни растительной, ни кустика, ни листочка, ни даже самой ничтожной травинки. Над красной землей расстилалось зловещее красное небо, словно зарево пожара. Тишина была невозмутимая, ветерка ни малейшего. Словом, Марс оказался достойным своего наименования: такою именно должна быть планета, посвященная богу войны, т. е. богу кровопролития, смерти, опустошения.

— Бернет, где мы? — спросил Мак Грегор голосом, в котором звучало безвыходное отчаяние.

— Ну, уж ты и нос повесил! — отозвался Бернет так резко, как почти никогда не говорил. — Неужели ты надеялся найти жизнь в экваториальных частях Марса, на которые уже в продолжение многих тысяч лет не упало ни одной капли воды?

— Значит, ты отчасти знаешь, в каком районе мы находимся?

— Знаю наверно, что мы находимся в пятнадцати градусах южной широты, не знаю только какой долготы, потому что мне неизвестен меридиан Марса. Но все же я могу сказать утвердительно то, что мы недалеко от центра материка Секки.

Слова Бернета несколько ободрили его обескураженных товарищей. Чтобы лучше убедить их, он вынул из кармана записную книжку и начал сообщать им свои вычисления. Мак Грегор и баронет подошли к нему, остальные четверо, словно сговорившись, отошли в сторону. Они всегда так делали в критические минуты, сознавая, что в таких случаях лучше предоставлять старших самим себе.

Ступать по мягкому, мелкому песку было почти невозможно: при каждом шаге поднимались облака пыли, которая лезла в глаза, в уши, в нос, раздражая и разгорячая все поры. От нечего делать младшие занялись рассматриванием стального шара и удивились — как он изменился. Когда он поднимался с земли, он был весь черный и блестящий, словно отполированный каменный уголь, теперь он стал серым, как грифель, и весь покрылся царапинами и выбоинами: метеоры, с которыми ему пришлось померяться силами на пути, оставили-таки на нем свои следы.

Обменявшись замечаниями насчет измененной наружности корабля, все отошли от него в сторону, кроме Гордона, который вынул записную книжку и начал делать в ней пометки, вероятно, запасая материал для будущей первой корреспонденции с планеты Марс. Вдруг отчаянное восклицание, вырвавшееся у него, заставило его трех товарищей опрометью броситься к нему.

— Что случилось? — спросили все в один голос.

— Смотрите… смотрите… шар уходит в землю! — проговорил Гордон, задыхаясь от испуга.

Действительно, шар уже погрузился в песок почти на десятую долю своей окружности. Общее восклицание ужаса, вызванное этим открытием, долетело и до трех старших; они тоже прибежали, поднимая на пути целые облака пыли.

— Бегите, бегите, не то мы все погибнем! — кричали им остальные.

— Скорее в шар! — распорядился Мак Грегор, подбегая запыхавшись.

— Какое в шар! — возразил Блэк. — Напротив, туда-то и нельзя; разве вы не видите — его через пять минут всего всосет в песок.

— Так вот что вас напугало! — удивился Бернет. — Напрасно же вы переполошились. Конечно, лучше нам забраться в шар, прежде чем песок дойдет до двери, пока она открыта: он забьется в корабль и запылит нам все, но уверяю вас — опасности нет ни малейшей.

— А ты уверен, что будешь в силах поднять шар из песка? — спросил Мак Грегор словно заискивающим голосом: ему было совестно, что он как будто сомневается в познаниях своего ученого приятеля.

— Уверен ли я! — воскликнул Бернет с необычайною для него живостью. — Да если бы он провалился хоть в самый центр Марса, я вытащил бы его оттуда без всякого труда.

Ввиду такого положительного заверения все сейчас же успокоились. Бернет пользовался между своими спутниками безусловным авторитетом: все без исключения слушались его и верили ему на слово, как дети. Некоторое время все еще постояли у лестницы, посматривая то кругом себя, то вверх. Ни одно облачко не показывалось на небе; оно представляло везде одинаковую плоскость медно-красного цвета, на которой диск солнца, на две трети меньше, чем каким представляется он с Земли, светился, если можно так выразиться, каким-то чахлым блеском. Господствовавшие везде безмолвие и запустение были поистине томительны; в сравнении с этою пустынею самые безлюдные и бесплодные местности на Земле показались бы оживленными и цветущими. Трудно было бы даже подыскать на земном языке выражения для того, чтобы описать ужасную картину, какую представляет материк Секки на мертвом или умирающем Марсе.

Вдруг могильное безмолвие, окружавшее наших путников, было нарушено продолжительным жалобным стоном. Звук этот послышался с севера, пролетел над их головами, словно призрак, и замер в воздухе по направлению к югу каким-то глухим рыданием. Вместе с тем на степь налетел порыв вихря, взмел целое облако пыли, провел борозду в песке и затих моментально; более этого путники ничего не увидели. Все бросились к Бернету, спрашивая с невольным содроганием:

— Что это?

— Не знаю, — отвечал ученый серьезно, почти торжественно.

— Скажите, есть для нас какая-нибудь возможность покинуть эту долину смерти? — взволнованно спросил сэр Джордж.

— Конечно, есть, — отвечал Бернет спокойно.

— Чего ж вы ждете?

— Ветра.

— Ждите вы его до второго пришествия!

— Не придется ждать и часа, — возразил Бернет с невозмутимым хладнокровием.

— Простите за нескромный вопрос, м-р Бернет: почему вы знаете? — спросил Гордон с тою благоговейною почтительностью, с какою все привыкли относиться к ученому.

— Посмотрите на небо.

— Оно удивительно красиво, — заметил Блэк иронически.

— Оно полно песка, значит, в том районе есть ветер и довольно сильный. Сейчас он спустится и к нам.

Едва успел он выговорить эти слова, как небо покраснело еще более, и на горизонте показалась темная туча.

— Не прав ли я был? — сказал Бернет радостно. — Сию минуту поднимется ветер и как раз нам попутный. Полезайте теперь в шар, господа, и запирайте дверь. Я войду последний.

Все живо вскарабкались по веревочной лестнице и общими силами заперли дверь, а Бернет между тем уселся перед столом на платформе. Едва дотронулся он до своих винтиков, как шар выпорхнул из песка и, поднявшись на полмили над планетою, понесся, словно пташка, по ветру, не поднимаясь и не опускаясь: стараниями Бернета механизм его был устроен так, что он мог держаться над землею — и следовательно и над всякою планетою — на такой высоте, на какой было угодно его мудрому кормчему.