Эдвард Элмер Смит - Затмение двойных звёзд

К тому времени, как компьютер перестроился в соответствии с действительным положением вещей, Пайас уже развернулся вовсю.

Он бросил вторую гранату в коридор перед собой; от этого движения он начал крутиться, поэтому ему пришлось ухватиться за стену, чтобы остановить вращение. Граната, от взрыва которой у Пайаса лязгнули зубы, уничтожила часть автоматических бластеров, укрепленных на стенах - последней линии обороны станции от вторжения извне.

Другие бластеры стреляли Пайасу в спину, но его доспехи позволяли ему спокойно оборачиваться и стрелять в ответ, выводя их из строя, прежде чем они успевали причинить значительный вред.

В станции вновь воцарилась тишина - но на этот раз не тишина мира, а тяжелое молчание врага, который обдумывал следующий шаг. Пайас был уверен, что разобрался с большинством бластеров; единственное, чего он опасался, были бомбы и гранаты, но противник не мог использовать такое оружие в непосредственной близости к центральному командному посту. Разрушения в этом случае оказались бы слишком велики, и станция, "спасая" себя, причинила бы себе невосполнимый ущерб.

Пайасу не пришла мысль об использовании в качестве оружия ультраграва, и внезапно возникшее поле притяжения доставило ему много неприятностей. Сила в пять G застала его врасплох, но, к счастью, ему не пришлось падать далеко до "пола". Большую часть удара поглотили доспехи, и Пайас, хотя и слегка оглушенный, не потерял сознание.

Его родная планета Ньюфорест имеет силу притяжения, равную двум с половиной земным, и последнее время он в основном проводил на ДеПлейне, с гравитационным полем силой в три G. Космические доспехи были очень тяжелыми и почти удваивали его собственный вес. Пайасу пришлось тащить тяжесть, вчетверо превосходящую ту, с которой ему доводилось сталкиваться, - под таким весом зашатался бы любой.

Медленно, очень медленно Пайас подобрал под себя сначала одну ногу, затем другую и поднялся на четвереньки. "На большее меня не хватит", - подумал он. Стиснув зубы от боли, он пополз по коридору. Свет внезапно погас, но Пайас включил фонарик на шлеме и продолжил мучительное передвижение.

Впереди в коридоре были еще две двери, обе наглухо закрытые.

Достав последнюю гранату, Пайас катнул ее по полу. Граната взорвалась, едва достигнув дверей, вдавив разлетевшийся на куски металл внутрь. Пайас продолжал ползти до тех пор, пока не достиг дверного проема.

Одно помещение, похоже, было командным постом станции, но в нем никого не было. В другом, однако, Пайас наткнулся на золотую жилу. На стене висели распятые Жюль и Иветта, обмякшие под действием силы тяжести. На полу лежала Таня Борос, едва подававшая признаки жизни. Тяжелых доспехов на ней не было - но ведь и она не привыкла к гравитации в пять G. Включив усилитель притяжения внутри центральной сферы, компьютер поразил и хозяйку.

Борос посмотрела на дыру в двери и увидела бластер в руке Пайаса. Несмотря на взбалмошность и мстительность, у нее был достаточно реалистичный взгляд на жизнь, и она хотела жить.

- Сдаюсь, - слабо выдохнула Таня.

- Хорошо, - произнес Пайас голосом чуть громче шепота, правда, усиленным внешними громкоговорителями доспехов. - А теперь расскажи, как выключить эту проклятую штуковину?

Собравшись с силами, Борос произнесла как можно громче:

- Нормальный режим.

Компьютер, настроенный на ее голос, выполнил команду. Усилитель гравитации отключился так же внезапно, как и включился, и на станции воцарилась невесомость.

Подождав немного и собравшись с силами, Пайас оттолкнулся от пола и подлетел к Иветте. Развязав ее, он передал ей бластер, чтобы держать под прицелом Борос, а сам быстро снял шлем. Стрелка датчика кислорода уже опустилась ниже нуля.

- Почему тебя пришлось ждать так долго? - небрежно спросила у него жена, хотя в глазах ее сквозило беспокойство.

Пайас пожал плечами.

- О, я просто решил сделать свое появление как можно более эффектным.

Космический корабль, приблизившийся к личному астероиду доктора Локснера, был, к неудовольствию капитана Фортье, слишком маленький. Зная, что Локснер глубже завязан в заговоре, чем они предполагали прежде, он хотел высадиться в убежище преступника с подразделением морской пехоты. Фортье имел представление, какой неприступной крепостью может быть скала в космосе.

От этой затеи его отговорил герцог Этьен.

- Нам нужна не война, а информация, - заметил он. - Флот расколотит астероид на мелкие кусочки, но мы ничего не сможем узнать. Если мы прибудем как частные лица, доктор Локснер будет чувствовать себя более спокойно, и, возможно, нам удастся что-либо выведать у него.

- Но мы будем полностью в его распоряжении, - возразил Фортье.

- Об этом можете не беспокоиться, - заверил его Этьен. - У меня есть кое-что на этот случай.

Этьен, Хелена и Фортье были единственными людьми в кабине корабля, приблизившегося к личному астероиду Локснера. Когда они подлетели к нему на пятьдесят километров, рация ожила.

- Астероид, к которому вы приближаетесь, является частной собственностью. Пожалуйста, в соответствии со статьей 6817.52 Закона Империи измените курс.

Этьен, готовый к этому, передал в ответ:

- Это бывший пациент доктора Локснера Григорий Иванов. Я должен поговорить с доктором по поводу операции, которую он сделал мне двадцать лет назад.

На противоположном конце последовала долгая пауза, затем поступил ответ:

- О пациенте с таким именем записей нет.

- У меня... гм... было другое имя, когда я лечился у доктора Локснера. С тех пор я много раз менял его. Было бы неблагоразумно передавать новое имя по незащищенному каналу связи.

Еще одна долгая пауза. Наконец:

- Вам дается позволение приземлиться. Пожалуйста, следуйте по маяку на посадочную площадку.

Этьен подтвердил получение приказа и в точности выполнил его, посадив корабль в небольшой кратер, основание которого было расчищено для удобства посетителей. На посадочной площадке не было никаких других кораблей, даже личного судна доктора Локснера. Трое прибывших размышляли, а покидает ли бывший хирург астероид или ему через определенные промежутки времени доставляют все необходимое для жизни.

Из стены кратера появилась гибкая металлическая труба, пристыковавшаяся к шлюзовой камере корабля, позволяя пассажирам пройти в сердце астероида без необходимости надевать скафандры. Труба привела через небольшую дверь в маленькую комнату без какой-либо обстановки и с голыми стенами. Встроенная в потолок видеокамера следила за происходящим. Искусственное притяжение на астероиде было установлено на стандартное одно G.