Федор Кандыба - Горячая земля

Темген хотел расспросить толстяка о Дружинине, но постеснялся. Он хотел даже написать Дружинину письмо, пожелать успеха, рассказать о том, как расцвел теперь Рыбачий поселок.

Как-то Темген услышал выступление начальника строительства по радио. Голос Дружинина взволновал Темгена больше, чем его слова.

Этот голос показался странно знакомым Темгену и почему-то напомнил человека, который путешествовал с ним ночью по тундре.

Однажды в свободный день Темген надел новый костюм и направился на рудник Белые Камни. Он хотел разыскать доктора Чаплину и расспросить о Дружинине, о котором она не могла не знать.

Доктора Чаплиной на руднике не оказалось. Ее приезда ждали только в конце лета.

Быть может, вам приходилось видеть этот огромный светло-серый дом с фасадом, облицованным розовым мрамором, и с тяжелыми дубовыми дверями, отделанными бронзой. Он стоит в центре Москвы, неподалеку от дома Совета Министров и гостиницы «Москва», соперничая с этими зданиями своей высотой и стройностью.

Лифтерши в этом доме обладают удивительной способностью с первого взгляда определять пассажиров, которых нужно поднять на восьмой этаж. Туда непрерывно течет волна разноликих, не похожих один на другого людей.

На восьмой этаж поднимаются полярники-зимовщики с лицами, обожженными ветрами; сухощавые ученые-старики в старомодных длиннополых пиджаках; шумные молодые люди и девушки; старые шахтеры, в кожу которых въелась угольная пыль; молодые инженеры; стенографистки, секретари и прочий служилый люд.

Бывшая секретарша профессора Хургина Марина Козырева вошла в лифт ровно без четверти десять и полминуты спустя вышла из него на восьмом этаже у дверей с небольшой стеклянной доской, на которой было написано: «Управление Подземстроя на Острове Черного Камня».

Марина с удовлетворением посмотрела на эту надпись и вошла в светлый, широкий, как улица, коридор.

Приближалось начало рабочего дня. Через открытые двери были видны длинные ряды чертежных столов, заполнявших комнаты. Чертежники надевали белые халаты. Машинистки усаживались за столики с пишущими машинками. Инженеры раскладывали бумаги, бухгалтеры брались за счеты и арифмометры.

Марина помнила, как после возвращения Дружинина с Чукотки события стали разворачиваться с головокружительной быстротой.

Среди ученых начались было горячие споры: стоит ли заниматься таким громадным и тяжелым делом, как шахта-котел? Не лучше ли направить основные усилия на дальнейшее овладение атомной энергией?

Ученые сошлись на том, что одно другому не мешает, а помочь может. Возможности страны достаточно велики, чтобы заниматься и атомной энергией и использованием внутреннего тепла земли. Эти два новых вида энергии сулили быстро произвести полный переворот в технике и во всем народном хозяйстве.

Академия наук поддержала проект шахты-котла.

Через короткое время было принято постановление о постройке первого опытного подземного котла па Острове Черного Камня. И тогда, в самый разгар организационной горячки, на горизонте вдруг появился Медведев. Недаром ему в свое время так понравилось выступление Дружинина на защите диссертации Ключникова.

В записке, написанной в тот день, Медведев желал Дружинину успеха и обещал приехать на шахту, как только ее начнут строить. Это обещание вовсе не было любезной фразой: Медведев был всерьез увлечен идеей Дружинина. Он принял ее близко к сердцу, понял, что может дать ее осуществление, и, так же как и Дружинин, стал считать своим долгом сделать все, чтобы первый подземный котел был построен и начал работать.

Медведев следил по газетам, как движется дело Дружинина, переписывался с ним и с Ключниковым и часто спрашивал, когда же, наконец, его новые друзья перейдут от теории к практике.

Появление сообщений об Острове Черного Камня застало Медведева в Москве на партийной учебе. Как только было принято решение о постройке подземного котла, Медведев стал настойчиво добиваться, чтобы его направили на строительство.

Стройке придавали очень большое значение, и потому просьба Медведева была удовлетворена. Вскоре он стал парторгом этого необычайного строительства.

Он уехал на остров с первой партией рабочих и с тех пор безвыездно оставался на Острове Черного Камня.

В комнаты производственных и технических отделов Марина не заглянула. Она свернула в боковой коридор, где помещался Ученый совет, секретариат и кабинет начальника Подземстроя Дружинина.

Здесь царила строгая тишина.

Прошло уже три года с тех пор, как Дружинин впервые пришел в Институт прикладной геологии, и всего год с той поры, как Марина сделалась секретарем того самого Дружинина, которого считала сумасшедшим. Ее поражала энергия этого человека и умение быстро решать трудные задачи.

Сотни инженеров разрабатывают детали, проекты шахты-котла, подземных паропроводов и устройств, регулирующих подачу воды и давление пара. Геологи и горные инженеры работают над проектами шахты.

Ее проектная глубина — около восьми километров, на четыре с лишним километра глубже, чем до сих пор приходилось проникать в землю человеку.

Электрики делают проект самой большой на земле тепловой электрической станции. На ней должны работать десять турбогенераторов, по двести пятьдесят тысяч киловатт каждый.

Физики и метеорологи рассчитывают грандиозную тепловую завесу, которая должна вырвать остров из ледяных объятий арктического климата и создать там субтропики.

Почти все, что делается, — все это новое, неизвестное, небывалое, невиданное, требующее большой научной прозорливости от проектировщиков.

Ученые стараются предугадать, что может встретить строителей в таинственных глубинах земли, придумывают разные способы вентиляции и ограждения рабочих от влияния высоких температур и давлений.

Нужно приспособить для работы механизмы и машины, заменяющие человеческий труд всюду, где только возможно: человеческий организм слишком хрупок и нежен для тяжелой работы в такой шахте.

Машины, работавшие в других шахтах, не годились. Надо было конструировать новые: ведь технические условия работы в самой глубокой шахте на земле совершенно иные.

Стройка идет вот уже более двух лет. Дело ведется с огромным размахом, тысячи людей в разных концах страны работают над заказами строительства на Острове Черного Камня.

В горах Сибири рубят лес и сплавляют по рекам в Северный Ледовитый океан; на Урале и в Казахстане плавят медь; в Кузбассе — деталь и чугун; в Донбассе тянут трубы; в Запорожье делают сверхпрочные сплавы, приближающиеся по твердости к алмазу; на Урале, в Москве, Ленинграде и Харькове строят электрические машины. Нет в стране области или сколько-нибудь крупного промышленного центра, где не делалось бы что-либо для Острова Черного Камня.