Федор Кандыба - Горячая земля

— Где же прикажешь ее добывать? Я не могу терять ни одного дня. Ну где, скажи мне?

За столом все умолкли. Дело приняло неожиданный оборот: шахте снова грозила опасность.

Дружинин ничего не ответил. Убедить Казакова можно только делом. Придется обратиться в Москву. Хотя Казаков, очевидно, действует по инструкции, полученной из столицы, но, может быть, все же удастся отстоять свою точку зрения.

Наступила тягостная тишина.

— Не хотите ли еще кофе? — механически повторяла, обращаясь к гостям, Вера Петрова, исполнявшая роль хозяйки.

Щупак наклонился к Дружинину и тихо сказал:

— Мне кажется, я знаю то место. На месте взрыва пласт выходит на поверхность. На взрыва, в горах, южней нефтехранилища… Я там охотился на птиц. Там такие же полосы. По-моему, даже ярче…

Дружинин встрепенулся.

— Спасибо, Щупак, — он крепко пожал его руку — Я посмотрю. Сейчас же…

Дружинин поднялся и, окинув глазами гостей, сказал спокойно:

— Я попрошу меня извинить, товарищи. Мне придется передать обязанности хозяина Вадиму Михайловичу, — он сделал жест в сторону Ключникова. — Я принужден оставить вас на некоторое время. Мне нужно подготовить кое-какой материал к совещанию.

— А Валентина Николаевна будет на совещании? — спросил Казаков.

— Ей дали знать. По-видимому, будет.

Дружинин откланялся и вышел из комнаты. Он был бледен и полон решимости.

За ним по пятам пошел Камус.

Дружинин подошел к мотоциклу и завел мотор. Камус, привыкший сопровождать хозяина, прыгнул в коляску.

Дружинин вскочил на седло, и машина быстро помчалась через поселок.

До совещания оставалось всего несколько часов. Если Щупак окажется прав и выход пласта россиевой руды на поверхность удастся найти, шахта спасена. Если нет — мечте Дружинина о подземном котле суждено еще долго, очень долго оставаться только мечтой.

Раз начавшиеся разработки будут продолжаться дальше и дальше, и никто не позволит залить их водой. Об этом не придется и заикаться: Дружинина не станут слушать.

Атомная энергия стоит слишком дорого, чтобы ею можно было пренебрегать. Единственное спасение — найти выход руды до того времени, пока начнутся разработки в шахте.

Около больницы Дружинин поравнялся с женщиной, шедшей по дороге. Это была Валентина Чаплина. Со времени ссоры на глиссере они виделись редко и едва разговаривали. Если бы не новая научная работа, которую готовила Валентина Чаплина, она давно бы уехала с острова.

Как всегда, когда бывало плохо на шахте, Дружинин чувствовал острую тоску по Валентине. Ему захотелось рассказать, какая страшная угроза снова нависла над его делом.

Но он лишь приостановился и тихо сказал:

— Добрый день, Валентина Николаевна. Вас ждут у меня. Казаков очень хочет вас видеть.

Валентина кивнула головой, не замедляя шага.

— Я знаю, благодарю вас.

— Пожелайте мне удачи, Валя! — сказал Дружинин дрогнувшим голосом и помчался вперед, не дожидаясь ответа.

Валентина с тревогой посмотрела ему вслед. Что случилось? Дружинин был бледен, его голос звучал необычно.

Мотоцикл мчался по верхней дороге. Внизу между горами, около новой дамбы, мирно катилась река.

Как всегда, над шахтой висела голубая дымка. Блестели на солнце окна заводских корпусов, по направлению к морю ползла серая лента транспортера.

Все было привычное, дорогое, с таким трудом сделанное руками строителей Острова Черного Камня.

…Шахта и река остались далеко внизу. Мотоцикл поднимается все выше в горы, к ущелью, образовавшемуся на месте пещер, где были раньше склады взрывчатки.

Вот это место. Никакого признака пещер здесь теперь нет. Виднеется только глубокая узкая расщелина, уходящая к морю.

С моря дует холодный соленый ветер. Тысячи белых и серых птиц вьются в воздухе, издавая пронзительные, монотонные крики.

Дружинин оставляет мотоцикл на дороге, берет рюкзак и геологический молоток и поднимается с Камусом в гору. Прыгает через камни, лезет по скалам, спешит: ведь до совещания осталось всего несколько часов…

Птицы тучами вьются над головой Дружинина. Кругом шумит птичий базар. Место безлюдное, здесь никто не бывает, никто не мешает птицам. Камус подпрыгивает в воздух, ловит зазевавшуюся птицу и с птицей в зубах бросается вдогонку за хозяином.

Дружинин минует последнюю гряду скал, за нею темнеет глубокая черная расщелина. Над ней ни одной птицы. Здесь тихо. Птичий базар шумит в стороне.

Дружинин осторожно спускается в ущелье.

Кругом мрачные камни. Ни травинки, ни мха, ни лишайника — никаких следов жизни. Только кое-где белеют мертвые птицы. Доносится удушливый запах разложения.

Расщелина закрыта со всех сторон. Ни ветерка, ни малейшего движения воздуха. Нависшие сверху скалы загораживают свет. Мрачно. Темно.

«Какое неприятное место, прямо какое-то ущелье смерти!» думает Дружинин.

Но он доволен. Может быть, это как раз то, что ему нужно. Если россиевая руда действительно выходит на поверхность острова, то, вероятно, здесь.

Выход пласта может выглядеть именно так. Сила радиоактивности настолько велика, что должна убивать все живое.

И Дружинин, обрадованный, взволнованный, продолжает спускаться, забывая об осторожности.

Камус жмется к ногам хозяина, повизгивает, нервничает и тревожно оглядывается назад.

Дружинин медленно идет по узенькому карнизу над обрывом и рассматривает обнаженные породы.

Кажется, вот камень блеснул легким синим отсветом. Дружинин снимает пиджак и, набросив его на голову, чтобы загородить свет, приближает лицо к камню. Пиджак неплотно прилегает к камню, мешает дневной свет. Дружинин плотно прижимает его руками и вглядывается в камень до боли в глазах.

Да, синий свет, похожий на тот, что был в шахте. Вероятно, россиевая руда. Но ее мало: только крапинки. Значит, дальше! Надо найти выход пласта, иначе погибнет шахта…

Дружинин идет дальше по узкому карнизу. Опять закрывается пиджаком и рассматривает камень. На этот раз в пиджаке нужды нет. Синее свечение ясно видно в сумраке ущелья.

Сомнений не остается. Выход пласта россиевой руды: найден. Найден на поверхности. Теперь руда только поможет шахте… Пусть Казаков говорит, что хочет, и требует что угодно — Дружинин отстоит свое детище! Подземный котел будет жить!

Дружинину хочется закричать во все горло «ура». Хочется прыгать и плясать от радости. Но вместо этого он вынимает геологический молоток и отбивает образцы породы.

Камус мешает ему. Пес очень странно ведет себя. Он скулит. Шерсть на нем стоит дыбом. Он суетится, лает. Хватает Дружинина зубами за одежду, хочет увести отсюда.

— Пошел вон, Камус! Уходи, здесь опасно…