Владимир Печенкин - Два дня «Вериты»

— Что в городе? Ты был в «Подкове»?

— В городе отрадного мало. Восстание подавлено американскими войсками, идут аресты и расстрелы. Полковник Либель, новый диктатор, демонстрирует, на что способна военная власть. Командир повстанцев Армандо ранен, и его увезли в Сан-Гвидо, там еще держатся рабочие. Газеты взбесились! Их просто прорвало после вынужденного молчания, врут втрое против прежнего. Оказывается, «Верита» — очередная уловка коммунистов, а ты — агент Москвы! Под импульсами они не могли раскрыть рот, а уж сейчас… Американцы ведут себя как на оккупированной территории. Дважды делали облаву в городских трущобах и на фабричных окраинах — ищут тебя. Полковник Либель обещает уже триста тысяч награды. Поздравляю, мой дорогой друг. Флетчер оценил тебя в двести тысяч, а прошло всего…

— Джо, ты видел Руми?

— Его там нет. И если верить словам хозяина «Подковы», не было.

— Ты расспрашивал хозяина о Руми? Да ведь этого ни в коем случае нельзя было делать! Хозяин видел тебя со мной, и теперь Руми…

— Успокойся и дай договорить. Я и не собирался болтать с хозяином — что мне, жить надоело? И совсем не заходил в «Подкову». Видишь ли, мне удалось разыскать этого чертенка Рамона. Паренек легко ранен в руку, но избежал ареста, теперь скрывается дома и у приятелей. Замечательный парень этот Рамон. Он и навел справки в «Подкове». Если мулат справляется об индейце — что тут особенного? Так вот, в «Подкову» индеец не заходил. Рамон обещал туда наведываться, и если встретит Руми, то передаст, чтобы он постарался найти нас в порту Сальваро, на набережной.

— Где же Руми, что с ним случилось?

— Не знаю, Гарри. Но знаю одно: нам пора сматываться, и притом немедленно. Лейнстер, старина, вы завели нас сюда, теперь постарайтесь вывести.

Но гангстер уже укладывал в рюкзаки остатки провизии и противомоскитную сетку.

— Я очень рад, сэр, что с вами все благополучно, — сказал он, изобразив на лице некое подобие улыбки. — Кони сейчас будут готовы.

Два дня они пробирались сквозь заросли, ведя коней в поводу. Здешних мест Лейнстер не знал, шли наудачу.

— Только бы добраться до побережья, — ободрял Лейнстер спутников. — Там есть у меня надежные приятели…

В конце концов они вышли к индейской деревне. Подойти близко не решились, обогнули стороной и выбрались на дорогу. Остановились на привал в густом мангровом лесу. Слейн сходил в деревню, раздобыл еду, сигареты и скромную одежду, какую обычно носят местные белые поселенцы. Искусанного москитами, обросшего мягкой русой бородкой Багрова трудно было бы опознать по тем фотографиям, что остались в руках полиции. На редкую кустистую бороденку Слейна Анита не могла смотреть без улыбки.

— Никогда не буду бриться, — ухмылялся журналист, — поскольку мое оформление доставляет удовольствие красивым женщинам.

— Не советую, Джо, — смеялась Анита. — Если в таком виде ты придешь брать интервью у дипломата или кинозвезды, они тотчас вызовут полицию.

На дорогах было сравнительно спокойно, и беглецы повеселели. Только Лейнстер хмурился и беспокойно озирался. Он настаивал, что ехать следует глухими тропами и лучше всего по ночам.

— Предчувствие у меня… — угрюмо хрипел он.

— Ну-ну, приятель, — ободрял беспечный журналист. — Ведь вы старый пират, а не монахиня. Стыдно верить предчувствиям.

— Смейтесь, если вам нравится, сэр. Но предчувствие, оно не обманывает, уж я знаю.

Решили послушать Лейнстера и ехать ночью, забиваясь на день в чащобу. Но и тогда Лейнстер не успокоился.

В то время как другие отдыхали, он, превозмогая одышку, вставал и по-кошачьи бесшумно обходил кусты, прислушивался к шорохам. Однажды после привала он сказал Багрову:

— Кто-то подходил к нам, сэр.

— Вы заметили кого-то?

— Нет, сэр. Но я чувствую… Я всегда чувствую, когда подходит беда.

Багров постарался успокоить старика. Слейну он сказал:

— Бедняга здорово боится своего Голдена, и ему всюду мерещится опасность.

— А что, возможно, у бандитов вырабатывается своя профессиональная болезнь — мания преследования. Поживи-ка этак целую жизнь! Но я думаю, наша прогулка пока что никого не раздражает.

Они пробирались лесом, ожидая темноты, чтобы выехать на дорогу. До заката оставалось часа четыре, когда набрели на развалины древнего селения. Гибкие стволы вьющихся растений затянули стены бывшей сторожевой башенки.

— Тут у древних лесных индейцев была крепость, — сказал Лейнстер. — Мне доводилось о ней слышать. До побережья отсюда не будет и сотни миль.

Они проехали с полмили, когда Лейнстер круто осадил коня.

— Впереди в лесу люди… — прошептал он.

Багров прислушался, но вокруг ни голоса, ни шороха.

— Лесорубы или бродяги, — предположил он. — Придется объехать на всякий случай.

Свернули вправо. Но не проехали и двухсот метров, как Лейнстер предостерегающе поднял руку.

— Я видел синий мундир! Вон за теми деревьями мелькнул… Они нащупали нас, сэр!

— Назад! — приказал Багров.

Торопя коней, насколько позволяли заросли, всадники двинулись назад по своему следу. Миновали развалины индейского городка, когда впереди один за другим грянули два выстрела и над головами ударили в листву пули. Позади сразу же отозвались карабины.

— Окружили! — шепнул Лейнстер.

— В башню, скорей! — уже не таясь, крикнул Багров.

Пришлось бросить коней у входа. По каменной осыпи вбежали в дверь полуразвалившейся башни.

— Прикрывай вход, Джо, — велел Багров. — Лейнстер, возьмите ваш револьвер и посматривайте через вон ту трещину. Будем отбиваться, пока хватит патронов.

Сам он занял место возле узкой бойницы и выстрелил в колыхающийся кустарник. Лес ответил карабинным боем. Стреляли со всех сторон, башня была в плотном кольце. Стоя на груде камней и вцепившись свободной рукой в стебли лиан, стрелял через трещину Лейнстер.

— Берегите патроны, — крикнул ему Багров. — Что у тебя, Джо?

— Шуму и треску сколько угодно, а никого не видать.

Похоже было, что наступающие не собирались брать башню приступом. Пули щелкали в камень, не причиняя пока вреда осажденным, хотя патронов наступающие не жалели.

Обстрел продолжался с полчаса. Потом кусты затихли.

— Сдается мне, — заметил Слейн, — что эти молодчики не подозревают, кого они приперли в развалинах. Иначе чего они молчат, не орут добрые, гуманные советы о капитуляции или еще чего-нибудь в этом роде? А то, может, им надоело и они ушли? Посмотрим.

— Не надо рисковать, Джо.

Но журналист, поднявшись по осыпи, выглянул. Его появление кусты приветствовали выстрелом. Пришлось убраться.

— Там в самом деле «синие мундиры» я видел.

Пули опять посыпались со всех сторон в древние стены башни.