Еремей Парнов - Собрание сочинений в 10 томах. Том 6. Сны фараона

— Наверное, валяются на газоне.

— Так сходите за ними, дружище, сходите. — Джонсон еще не дал отбоя, как заныл приглушенный зуммер и замигала лампочка на втором аппарате. — Одну минуту, — сказал, прижимая трубку к другому уху. — Всего доброго, Реджи. Я вам еще позвоню… Да?

— Я не очень помешала, Пит? — с полуслова узнал он характерные обертоны Глэдис.

— Наконец-то! А то я уже начал беспокоиться. Надеюсь, ничего не случилось?

— Зависит от точки зрения… нет, ничего особенного. Нам надо увидеться.

— Где вы остановились, Глэдис?

— Не беспокойтесь, я сама к вам заеду. Вы не против?

— Против? — озадаченно повторил за ней Джонсон. — Помилуйте, буду рад. — Он хотел спросить, чем обязан беспрецедентному знаку внимания, но удержался.

Расколотая на куски, потерявшая хвост комета корежила мировой каркас. Вселенский оркестр, сбившись с ритма, заиграл симфонию Баха на манер Шенберга. Вдребезги разлетелись клавиши, полопались струны, и одуревший дирижер затряс шаманским бубном. Кто бы мог подумать, что Глэдис фон Лауэ первой пустится в пляс?

«Чья голова лежит на твоем блюде, Иродиада?»

Она явилась через четверть часа, прижимая к груди ворох газет.

— Уже знаете?

— Я в курсе. В утренних выпусках пока ничего. Похоже на затишье перед бурей?.. Доживем до вечера.

— Можно позавидовать вашему спокойствию.

— Стоит ли преждевременно рвать на себе волосы и посыпать голову пеплом?.. Как долетели?

— У меня очень мало времени, Питер. — Глэдис швырнула газеты на пол и, подойдя к креслу, прислонилась к спинке бедром.

— Вы не присядете?

— Слушайте меня внимательно, Джонсон. Я понимаю, что заставила вас ждать, и приношу извинения. Нет-нет! — остановила она, не дав Джонсону вставить слово. — Обойдемся без сантиментов. Я собиралась вылететь вовремя, как мы договорились, но накануне на моем мониторе появился этот факир.

— Чертовщина!

— Можно сказать и так. Словом, это немного выбило меня из колеи. Все разговоры о вирусе — чушь. Определенное сходство, конечно, присутствует, но это нечто большее, чем просто вирус. Не знаю, что он говорил и говорил ли вообще, но у меня возникло желание, убеждение… Объяснить очень сложно! Как бы там ни было, я решила остановить эксперимент.

— Что?

— Пожалуйста, не перебивайте. Мне и без того трудно собраться с мыслями. Да, я решила, что необходимо сделать паузу и хорошенько во всем разобраться. Я и сейчас убеждена в этом. Однако со мной не согласились. Вы понимаете?

Джонсон молча кивнул. Нетрудно было догадаться, чем занималась она у себя на острове, пока он торчал в отеле, дожидаясь звонка. Предположение окончательно подтвердилось: Глэдис стояла высоко, но не на самой вершине невидимой пирамиды. Ему стало жаль ее. Предчувствие неизбежных перемен холодной струйкой просочилось в затосковавшее сердце.

— Могу я знать, кто и почему отверг ваши предложения?

— Теперь, наверное, сможете, — щелкнув запором сумочки, Глэдис достала зеркальце в золотой оправе и мельком глянула на себя. — Но это уже зависит не от меня, — она положила зеркало на место и, вынув брелок с ключами, завертела им вокруг пальца. — Я должна передать вам это, Питер.

Поймав брошенную связку, он подбросил ее на ладони, успев заметить выгравированную на титановой пластинке двойную спираль. На ключах были выбиты номера.

— Как прикажете вас понимать?

— Приказывать будете вы, Питер. Я улетаю в Европу, и надолго. У меня там дела. Дом на острове поступает в ваше распоряжение, вместе с персоналом. Если захотите сделать кадровые перемещения, ради Бога. Единственная просьба, вернее, даже совет: оставьте Лакшми.

— Боюсь, мне не осилить добавочную ношу, — сжимая ключи, врезавшиеся зубцами в ладонь, Джонсон устало опустил голову. То, чего он так ждал и втайне страшился, пришло, застигнув врасплох. Слишком поздно, пожалуй.

— Вы справитесь.

— Я не могу сейчас перебраться на остров.

— Это вовсе не обязательно… Сейчасне обязательно. Скоро вы поймете. Строительство космической антенны закончено и полным ходом идет отладка связи. Последний спутник предполагается вывести на орбиту в начале июня. Тогда и понадобится ваше присутствие.

— Я и не знал, что вы соорудили у себя станцию.

— Не стоит вдаваться в детали. Слишком долго и не имеет смысла. Сами во всем разберетесь… Слушайте меня внимательно. Первый ключ от сейфа, что стоит в моем… От вашего сейфа, Пит. Там все схемы, команды, коды и прочее. Ключом номер два запускается пульт. Второй экземпляр находится у человека, вместе с кем предстоит дать старт. Система приходит в действие при одновременном повороте.

— Как в банке.

— Почти. С той лишь разницей, что попытка обойтись одним ключом приведет к взрыву.

— Предусмотрительно.

— Изготовить копию невозможно. Ключи сделаны из парамагнитного сплава и закодированы. Храните их в недоступном месте.

— А третий? — спросил Джонсон, разглядывая сложный многоуступчатьш профиль.

— Надеюсь, что он никогда не понадобится. Третий включает взрывное устройство. На самый крайний случай. Если не последует отменяющая команда, скала, вместе с домом и подземным помещениями, обвалится в море. Диапазон выжидания от десяти минут до шести часов.

— Где находится пульт?

— В схеме все указано. Шифры, полагаю, вы получите при личной встрече.

— С кем, Глэдис? Как я узнаю, что это именно тот человек?

— Не беспокойтесь, узнаете. Вам предстоит процедура ввода во владение, а юридическая сторона дела, как вы могли убедиться, у нас обставлена образцово. В полном соответствии с действующими законами.

«Вот и свершилось мое посвящение, — размышлял Джонсон, потупясь. — Не надо клясться на Библии и ложиться в символический гроб. Просто, буднично, без фанфар и поздравлений. Скучно и страшновато». — До последней минуты он и не подозревал, что в эксперименте будут задействованы сразу несколько спутников. Даже без схемы, хранящейся в сейфе, можно было представить себе грандиозность грядущей операции. Возможно, она права? — спросил себя, задумавшись о последствиях. — И стоит остановиться?..»

— Не знаю, что и сказать, Глэдис, — он спрятал ключи и смущенно развел руками. — Понимаю, что должен поблагодарить и все такое, но слова застревают в горле. Я не рад, что так получилось… Это искренне, Глэдис. Мы увидимся?

— Как-нибудь и когда-нибудь, — она растянула губы, блеснув фарфоровыми зубами, но улыбка получилась кислая, вымученная. — Кто знает? Что бы ни случилось, я оставлю в деле. Не могу сказать, что ухожу с легким сердцем, однако без сожаления. Желаю вам всяческого успеха, Питер Джонсон, абсолютно без задней мысли. Прощайте.

— До свидания, Глэдис, и спасибо за все.