Клиффорд Саймак - Доставка удостоенных

- Значит, вы предлагаете поднять лапки кверху и ждать, пока события пойдут своим чередом?

- Этого я не предлагаю. Нам действительно надо поискать какойнибудь выход, но я даже отдаленно не представляю, что искать.

- Я тоже, но искать-то все равно надо! Вот потому-то я и говорю, что перед нами стоит проблема. Мы все должны отправиться на розыски, но оставлять Пастора в одиночестве нельзя. Кому-то придется остаться с ним, и это уменьшит наши силы. Мы теряем не одного, а двоих.

- Тут вы правы - Пастора нельзя оставить одного. Я думаю, Юргенс охотно согласится побыть с ним. Ему по-прежнему трудно передвигаться.

- Юргенс не годится, он нам нужен. У него хорошая голова на плечах. Он по большей части отмалчивается, но соображает. У него острый глаз, он все замечает.

- Ладно, берите его с собой. Останусь я.

- И не вы, вы мне нужны. Как вы думаете, а Сандра не согласится? В деле она стоит немногого. Соображает она в лучшем случае довольно смутно.

- Вот ее и спросите, - ответил Лэнсинг.

Сандра согласилась остаться с Пастором, и после завтрака все остальные двинулись в путь. Экспедицией заправлял Генерал.

- Лэнсинг, вы с Мэри возьмите на себя вон ту улицу и идите вдоль. Если она кончится, тогда переходите на соседнюю и возвращайтесь. Мы с Юргенсом возьмем вот эту, и поступим точно так же.

- А что мы ищем? - поинтересовалась Мэри.

- Любые отклонения от нормы. Все, что привлекает внимание, даже ели это лишь наитие. Интуиция вполне себя окупает. Жаль, что у нас нет ни времени, ни людей, чтобы тщательно осмотреть дом за домом, так что понадеемся на случай.

- Мне подобный поиск кажется чересчур беспорядочным, - возразила Мэри. - От вас я ждала более последовательного плана.

И они с Лэнсингом пошли по указанной улице. Довольно часто дорогу преграждали груды осыпавшейся кладки. Ничего необычного не было видно: их окружали самые обыкновенные каменные дома, притом в весьма плачевном состоянии и практически неотличимые один от другого. Дома были вроде бы жилыми, но утверждать это наверняка никто не решился бы.

Они посетили и осмотрели несколько домов, хотя те, в общем-то, ничем не отличались от остальных, но пренебречь осмотром значило бы уклониться от обязанностей - но так ничего и не нашли. Комнаты были пусты и унылы, а на покрывающем полы ковре пыли не было ни единого следа недавних посещений. Лэнсинг мысленно попытался наполнить эти комнаты счастливыми и радостными жильцами, гомоном голосов и смехом, но эта задача оказалась почти невыполнимой и он в конце концов сдался. Город мертв, дома мертвы, комнаты мертвы. Они умерли слишком давно, и теперь не могут дать пристанища даже призракам. Они утратили память. Не осталось вообще ничего.

- По-моему, это безнадежно, - сказала Мэри. - Мы вслепую ищем нечто неопределенное. Даже если оно здесь, а свидетельства скорей говорят об обратном, на розыски могут уйти многие годы. Если хочешь знать мое мнение, то Генерал просто сумасшедший.

- Пожалуй, он не сумасшедший, просто этим человеком движут безумные побуждения. Даже когда мы были у куба, он был убежден, что предмет наших поисков находится в городе. Разумеется6 тогда он еще думал о городе в другом смысле. Он считал, что здесь мы встретим людей.

- Но раз уж мы их не встретили - наверное, было бы разумнее изменить образ мыслей?

- Для тебя и для меня - пожалуй. Мы способны признать собственные ошибки, мы можем приспосабливаться к меняющейся ситуации, а Генерал - нет. Он намечает план действий и неукоснительно исполняет его. Если он что-то сказал - значит, так оно и есть; он нипочем не передумает.

- И что же нам делать?

- Принять его игру. Прогуляемся вместе с ним еще на несколько миль. Быть может, настанет момент - надеюсь, довольно скоро - когда он начнет поддаваться на уговоры.

- Боюсь, ждать придется слишком долго.

- В таком случае мы сами решим, что делать дальше.

- Первое, что я предложу - это стукнуть по его пустой башке.

Лэнсинг ухмыльнулся, и Мэри ответила ему улыбкой.

- Быть может, это чересчур кровожадно, - продолжала Мэри, - но порой эта мысль согревает меня.

Они отдыхали, сидя на каменной плите, и когда уже поднялись, чтобы идти дальше, Мэри вдруг встрепенулась и бросила:

- Слышишь? По-моему, кто-то кричал.

Мгновение они оцепенев стояли бок о бок, а затем пропущенный Лэнсингом мимо ушей звук донесся снова: слабый, далекий, искаженный расстоянием женский визг.

- Сандра! - крикнула Мэри и бегом бросилась по улице в сторону площади. Она бежала легко, как на крыльях, а Лэнсинг тяжело топал в арьергарде. Путь был нелегок, узкую улицу то и дело преграждали груды камня.

Несколько раз до них донесся визг.

Когда Лэнсинг вырвался на простор площади, Мэри была уже на полпути к зданию. На крыльце стояла все еще визжавшая и яростно размахивавшая руками Сандра. Лэнсинг попытался наддать ходу, но усталые ноги отказались повиноваться.

Мэри взмыла по ступеням и обхватила Сандру руками. Так они и стояли, прижавшись друг к другу. Краем глаза Лэнсинг заметил примчавшегося на площадь Генерала. Тяжело дотрусив остаток пути, Лэнсинг взбежал на крыльцо.

- Что такое? - пропыхтел он.

- Пастор, - кратко ответила Мэри. - Он исчез.

- Исчез?! Но ведь Сандра должна была за ним присмотреть!

- Мне надо было в ванную, - завопила Сандра, - надо было кое-куда зайти. Только на секундочку.

- Ты искала? - спросила Мэри.

- Искала, - взвизгнула Сандра. - Я везде посмотрела.

По лестнице, отдуваясь, поднялся Генерал. Следом за ним по площади тащился Юргенс, подскакивая на одной ноге и отчаянно размахивая костылем, чтобы хоть немного ускорить свой ход.

- Что за переполох? - сурово поинтересовался Генерал.

- Пастор пропал, - доложил Лэнсинг.

- Значит, наш трусишка сбежал. Этот трепло сделал ноги.

- Я пыталась его найти, - всхлипнула Сандра.

- Я знаю, где он, - заявила Мэри. - Я уверена, что он там.

- Я тоже, - бросаясь к двери, выдохнул Лэнсинг.

- Фонарь в моем спальнике, - крикнула ему вслед Мэри. - Он был при мне всю ночь.

Лэнсинг увидел фонарик, подхватил его на бегу, не задержавшись ни на секунду, и кинулся к лестнице в подвал. Сбегая по ступеням, он бормотал под нос:

- Дурак! Непроходимый, беспросветный дурак!

Оказавшись в подвале, Лэнсинг ринулся по центральному коридору, освещая себе путь мечущимся лучом фонарика.

"Может, еще не поздно, - твердил он себе, - может, время еще не ушло", - но знал, что это лишь самообман, что он опоздал.

И оказался прав: он прибыл слишком поздно.

В большой комнате в конце коридора никого не было, и лишь ряд глазков мягко светился в темноте.

Подбежав к первой двери - к той, что выходила в яблоневый мир - Лэнсинг осветил ее фонариком. Засовы, державшие дверь закрытой, были сняты и раскачивались на болтах.