Виталий Гавряев - Отныне я – странник

— А вторая бомба, убила нашего кузнеца с его учеником. Это же была ваша идея попробовать разобрать её?

— Вот именно. Пока такое оружие не поступило во вражеские войска, мы имеем преимущество над ними — благодаря нашей кавалерии. А там — бог его знает, что ещё за оружие придумают эти варвары? И что с нами будет, если благодаря нашей нерешительности, русские, поправ условия договора подписанного в Кардисе, войдут в Стокгольм? А так, у нас есть шанс получить технологии этого оружия — как трофей….

— Довольно! Всем молчать! — Коротко и грозно одёрнул своих вассалов король.

До этого, он молча сидел на троне, выслушивая словестную перепалку, разбушевавшуюся перед ним. Его тёмная одежда и чёрный парик, только подчёркивали его нервозную бледность, которая в данном случае, только подчёркивала его благородство.

— Мы долго вас слушали, — заговорил он более спокойным голосом, — Мы взвешивали все ваши доводы, но ….

Король медленно обвёл взглядом всех присутствующих в тронном зале. Все внимательно его слушали — внимая каждому его слову.

— … Несмотря на то, что вы все приводите веские аргументы, доказывая каждый свою правоту, ясности в этой ситуации, это не добавляет. Поэтому, говорите по существу, а не соревнуйтесь в риторике. Тем более, у вас сегодня это плохо получается.

Уголки его губ слегка искривились, выражая лёгкое презрение.

— Мне кажется, что наилучшее подтверждение правоты англичан, утверждающих, что русские вынашивают планы нападения на нас: это загадочная гибель британских посланцев и исчезновение их багажа. — Прокашлявшись, заговорил потомок славного Багге. — Московиты, со всех сил стремятся сохранить инкогнито своих намерений — вернуть выход к Балтийскому морю.

— Я тоже так думаю, — чему-то улыбаясь, проговорил король, — тем более британская корона готова нам оказать некую помощь. И быть посредником в заключении альянса с Речью Посполитай. Правда, в ближайшее время, с таким союзником, мы не успеем подготовить войско и нанести превентивный удар: а вот с наступлением холодов, когда все болота как следует, промёрзнут….

— Ты, почему мне не всех мятежников отдал?! А?! — Негодовал Пётр, появившись в Берберовке через пару дней после возвращения Юриного войска в родные стены (он как всегда был в форме гвардейца преображенского полка).

Его глаза были на выкате, брови «ползли» на лоб, а усы топорщились — выражая наивысшее негодование.

— Государь, все кто мог ходить — до единого человека, под усиленной охраной, отправлены мной в Москву.

Спокойно отвечал Юрий, стоя перед царём, который как вихрь ворвался в его кабинет и сейчас походил на разъярённого гепарда ищущего очередную жертву.

— А недобитков, что, пожалел?! Или с ними заодно?! — Прокричал он, указывая рукой на воображаемых врагов. — Немедля, строй на плацу плаху и чтобы всех бунтовщиков — без исключения, туда доставили!

— Как прикажите Пётр Алексеевич, так и будет сделано. — Юрий старался говорить как можно спокойнее. — Только, разрешите для начала мне с вами поделиться некоторыми своими мыслями.

— Опять мне перечишь?! — Романов, грозно посмотрел на подчинённого. — Что, надоело жить в моей милости, в опалу попасть хочешь?!

— Государь, я не отказываюсь выполнять вашу волю. Просто, первым делом, хочу поделиться с вами некоторыми соображениями по поводу будущей войны с северным соседом.

Самодержец изобразил на своём лице неподдельное удивление. В два шага подошёл к столу для посетителей и уселся на его край. И приглашающе указав на стоящий рядом, уже более спокойно предложил:

— Садись Юрка, рассказывай, что ты там придумал. Только, сначала дай приказ своим подчинённым, чтобы скорее строили, все, что я приказал.

— Как скажите Пётр Алексеевич, … разрешите? … — Юрий вопросительно указал глазами на дверь.

Ответом был утвердительный кивок.

— Хызбэ! — Крикнул Гаврилов, не подымаясь со своего стула.

Вскоре дверь в кабинет приоткрылась, и в неё заглянул темнокожий человек.

— Вызывали, Юрий Витальевич?

— Да Ванюша, срочно позови сюда капитана Емельянова.

— Есть срочно позвать капитана Емельянова! — Ответил темнокожий воин и закрыл дверь.

— Ну, вот государь, сейчас явится тот человек, в чьём прямом подчинении все наши плотники. А пока он подойдёт, разрешите мне изложить свои мысли?

— Вот шельма, ведь видно, что хитришь. — Пётр погрозил пальцем и весело улыбнулся. — Ну, давай выкладывай, что придумал для спасения этих псов. Только учти, безнаказанными они недолжны оставаться. Надобно эту скверну, на корню выжигать. Пока они не натворили беды.

— Да я, не о них, а о наших солдатах думаю. И эти пленные, мне нужны для спасения жизни солдат находящихся в моём подчинении, ну и твоих гвардейцев, разумеется.

— Вот как завернул, ну-ка выкладывай, как ты это собирался сделать? — Царь перестал улыбаться и приготовился внимательно слушать Гаврилова. — Только смотри, я ещё не отменил казнь. Для меня, участники бунта смерти достойны.

— Питер, а я им жизнь и не прошу. Только желаю, чтобы их смерть принесла пользу.

— Ладно, не тяни, считай, заинтриговал уже, так что рассказывай, чего придумал?

— Ну, начну по порядку. Не секрет, что в современном бою в первую линию ставятся только малоподготовленных новобранцев, а опытных бойцов, желательно оставлять в резерве….

— Не разглагольствуй, говори по существу. Без тебя известно про то, что первые шеренги в бою почти полностью погибают. — Грубо перебил Юрия царь.

— … Так вот, сейчас все, кто общается с ранеными стрельцами, только и говорят при них, о нависшей угрозе исходящей от короля Карла одиннадцатого. А позднее, я им предложу на выбор или первая шеренга в нашем войске, или дыба. И ставить их буду, на самых опасных участках. Разрешите их использовать в таком качестве?

— Нет! Не позволю! — Романов подчёркивая свою категоричность, хлопнул по столу ладонью. — Погибнуть на поле боя, это участь солдат, а не изменников. Все мятежники должны быть доставлены в Московский приказ к Ромодановскому, а после дознания казнены. — Немедленно.

— Согласен с вами Питер, все, кто затевал эту смуту, должны быть наказаны. Но что делать с «баранами», которые безропотно шли туда, куда их поведут пастухи? Может, стоит положить их на алтарь вашей будущей победы над Шведами? Пусть хоть какую-то пользу принесут.

Пётр задумался, и немного помолчав, посмотрел на Гаврилова.

— Быть посему, готовь это стадо баранов. Я пока тебе верю — ты ни разу не подводил: и поэтому, я сам приехал с тобой разговаривать. Но если что будет не так: я тебя, вместе с ними колесую — расстрелом не отделаешься. — Царь развёл руками. — Сам напросился, так что не обессудь. И вот что ещё. Я, немного подумал: может быть, в эту отару пригоним ещё «жертвенных агнцев»- тех, кто ещё цел после встречи с подчинёнными Фёдора Юрьевича. Прямо сейчас «нарочного посыльного» снарядим. А ты, в дальнейшем, делай с ними что хочешь, но на их содержание, из казны не дам ни гроша, а спрос за них будет усиленный. — На царском лице промелькнула кривая ухмылка. — Ну что? Ещё не передумал? Может проще на плацу поставить плаху, да самолично рубануть несколько голов, и больше ничего не чего не бояться? А?!