Андрэ Нортон - Ночь масок Звёздное колесо Опасные сны

Эти леди Лайл, но она так истощена и измучена, какой девушка её никогда не видела. Она двигалась медленно, с трудом, как будто с каждым шагом уходила жизнь, вытекала кровь из смертельной раны. Гвеннан видела комнату с голубым освещением. Вдоль её центра тянулось возвышение, а на нём стояли хрустальные ящики, похожие на гробы.

Те, что стояли ближе к двери, через которую вошла женщина, просвечивали, хотя среди них не было ни одного совершенно прозрачного. Стены ближайших двух были довольно затуманены, но позволяли видеть содержимое. В одном лежал мужчина, в другом — женщина. Оба тела застыли и покрыты инеем, глаза их закрыты, никаких признаков дыхания, жизни. Чем дальше гробы от входа, тем менее они прозрачны, а в самом конце они как будто вырублены их мрамора, а не хрусталя, и их обитатели совершенно не видны.

Вошедшая женщина держалась рукой за край незанятого гроба. Спина её была согнута, лицо истощено, на нём читалась крайняя усталость, сквозь плоть ясно проступали кости. Другой рукой она расстёгивала платье, чёрное, длинное, с широким белым воротником. Она тянула и дёргала его, пока платье не упало к её ногам. Потом сбросила желтоватое бельё. Надела на голову плотно прилегающую шапку-шлем, который почти полностью закрыл её седые волосы, только локоны падали на костлявые плечи женщины. Женщина очень стара, тело её похоже на ходячий скелет, было хорошо видно, что она держится из последних сил.

Оставив одежду на полу, женщина, как показалось Гвеннан, с огромным усилием подняла крышку ждавшего гроба и забралась внутрь. На лице её появилось облегчение, радость, она приветствовала смерть…

Легла, и крышка сама собой медленно опустилась. Глаза женщины уже закрыты. Гвеннан не видела никаких следов дыхания.

Но хотя погребение завершено, картина не исчезла. Какой-то внутренний голос, которого, впрочем, Гвеннан не слышала, привлёк ее внимание к белому гробу в дальнем конце линии. Опускание крышки гроба женщины как будто послужило сигналом. На поверхности дальнего фоба появилась щель. От него начали отпадать и рассыпаться в порошок куски нароста. Крышка дрогнула, разрывая накопившийся за столетия осадок.

Гвеннан еще не видела, кто там внутри; однако вдоль края гроба что-то мелькнуло, показались пальцы, рука уцепилась за край. Медленно, напряжённо в фобу сел человек. В ближайший гроб вошла и легла отдыхать женщина, но из дальнего поднялся мужчина; он долго сидел, будто набирался сил, перед тем как встать. Молодой человек, с великолепно развитой мускулатурой, он широко развёл руки, потянулся. Потом встал и сделал шаг вперёд.

Вначале у Гвеннан перехватило дыхание — Тор? Но тут он посмотрел ей прямо в лицо, начал упражняться, нагибаться, потягиваться, возвращая тело к жизни. Те же яркие золотые волосы, почти те же черты лица, что у Тора Лайла, но это был другой человек, хотя, вероятно, близкий родственник.

Проходя вдоль линии фобов, он вначале спотыкался, но с каждым шагом движения его становились всё увереннее. Он подошёл к нише в стене и достал оттуда бутылочку радужно-яркого стекла. Отлив немного из неё в такую же чашку, выпил сё одним глотком. Не обращая внимания на фобы, прошёл вдоль них дальше, пока не оказался возле груды сброшенной женщиной одежды. Тут он остановился, подобрал и встряхнул одежду. Из складок выпал какой-то предмет, который человек нетерпеливо схватил. Держа находку в одной руке, он свернул одежду и сунул её в другую нишу в стене; там одежда лежала грудой несколько мгновений, потом вспышка, и одежда исчезла.

Человек повернулся и вышел из комнаты, держа свою находку в руке. Зеркало тут же потускнело. Но Гвеннан всё поняла. Одни ли только Лайлы? Или есть и другие семейства, члены которых знают такое обновление, возрождение? А как же полукровки, результаты смешанных браков? Обновляются ли и они? Или их ждёт лишь нормальное рождение, лишение всех остатков памяти, всех следов Силы — каждый раз новое начало?

Девушка снова увидела свой гороскоп — поворот звёздного колеса. Как физическую тяжесть ощутила она уверенность, что обладает тем же потенциалом, что и Орта. Она устала, как та, другая леди Лайл, которая давным-давно легла отдыхать в фоб, а недавно сделала это вновь.

Гвеннан покачала головой. Лайлы не знают смерти. Они засыпают, чтобы снова возродиться, следуя жёстко заданному циклу. А что они делают сейчас? По-прежнему ли они учителя, тайные предводители? Неужели поворот звёздного колеса для неё означает новый цикл катастроф и гибели для них?

Катастрофа, на этот раз рожденная человеком, а не силами природы. Угроза новой войны, нависшая над миром после Хиросимы, показала, что человек способен вернуть старые знания, но прилагает их к собственному уничтожению. Безумие охватывало многие поколения. Война — и затем полное уничтожение. Что же могут сделать эти спящие, даже если они все проснутся и разойдутся по миру? Смогут ли они предотвратить катастрофу? Не больше чем когда-то, когда не сумели предотвратить падение луны и гибель своего мира.

Гвеннан ощутила глубокий упадок духа, безнадёжность, по-своему такую же злую, как те чудовища, которых Гвеннан видела на равнине. Она взглянула на гороскоп и подумала, что это насмешка над ней. Что значит. для неё поворот колеса? Она не опекун…

Её внимание резко отвлекла вспышка, ощущение горячего в руке. Подвеска! Циферблат пылал, в ярком сиянии больше не видны были символы, полосы света вращались с такой скоростью, что образовали сплошной огненный круг. Полукровка… не владеющая Силой… она попыталась отделаться от подвески.

Гвеннан дрожала, тело её раскачивалось на трёхногом сидении. В голове метались мысли, полуосознанные впечатления, боль становилась нестерпимой. Чёрная волна грозила поглотить её; Гвеннан утратила связь с внешним миром и упала — вперёд, во тьму.

Тьма и пустота — но что-то она должна отыскать, получить — и удержать. Она искатель и не может отказаться от своей участи, хотя страстно хочет, чтобы темнота и покой царили вечно.

На этот раз впереди не было никакой дороги, никаких ворот, открываемых знаками Силы. Если она и двигалась (она даже в этом не была уверена), то сквозь пустоту, где существовала только её крошечная сущность — и всё сокращалась, становилась ко всему равнодушной…

Гвеннан открыла глаза. Неужели тьма наступила только потому, что она от боли закрыла глаза? В её теле жила энергия, плоть её звенела, напрягалась; эту энергию она не смогла бы контролировать, даже если бы попыталась. Она больше не сидела на треножнике, но и не упала на пол рядом с ним. Она шла, и перед ней не было зеркала, не было сверкающей стены.

Она быстро шла по коридору, шла целеустремлённо. Стены коридора не из грубых камней. Она видела тщательно отполированные большие блоки странной формы, так старательно подогнанные друг к другу, что не было заметно даже следа скрепляющего раствора.