Станислав Михайлов - Эра воды

— Давай-давай, Пол, мы ждем! Я тебе такое покажу — закачаешься. Марс тебе не Ганимед, да ты уже и сам понял, минералогу можно годами из лаборатории не вылезать!

— Если не вылезать, кто ж образцы притащит? Стажеры? — Рефлекторно ухмыльнулся я, занятый, впрочем, совсем другими мыслями.

— Пол, а роботы на что?

— Верно. — Согласился я. — Ну, буду собираться, до встречи.

— До встречи, Пол.

Комната опустела; привидение Мэгги, пардон, ее стереообраз, покинул меня. Я сел в кресло и долго смотрел прямо перед собой. В стену. В пространство перед стеной. Попытался разобраться в чувствах, но бросил это дело как безнадежное. Пусть несет, куда вынесет.

Челнок КК высадил меня на ракетодроме Нового Байконура уже через несколько часов после разговора с Маргарет. Можно подумать, Пол Джефферсон стал настолько важной птицей, что специально ради него гоняют катер. Но это мнение — неправильное, а правильное состоит в том, что он — всего лишь любимый птенец важной птицы.

Кроме того, капитан и без меня имел предписание лететь сюда. Вот если бы со мной была Катя, нас довезли бы прямо до станции Якоби, и не пришлось бы вообще трястись на вездеходе. Если бы со мной была Катя, все повернулось бы совершенно иначе…

Однако дареному коню в зубы не смотрят, спасибо, что вообще подбросили, и не пришлось пилить на монорельсе до Келлертауна — оттуда ведь потом гусеничным ходом тащиться почти полдня.

Скромное летное поле Нового Байконура обычно принимало грузовые контейнеры или, реже, пассажирские челноки с Фобоса-транзитного. Контейнеры, снаряженные системой реактивного торможения, компоновались на Фобосе и сбрасывались с низкой орбиты с таким прицелом, чтобы автоматика могла выровнять их и посадить точно в размеченный квадрат. Обратно взлетать не требовалось: после разгрузки контейнеры разбирались на компоненты и использовались для строительства новых ангаров или для каких-нибудь других целей, здесь все было продумано до мелочей, все шло в дело.

Комитет Контроля изредка наведывался в это захолустье с инспекцией или по другим служебным надобностям, но никогда еще для того, чтобы высадить гражданского пассажира. Я не сообщил Мэгги ни точного времени прибытия, ни способа, которым доберусь до них, так что встречал меня только местный портовый чиновник на малом колесном вездеходе, быстром и замечательно пригодном для более-менее ровной и твердой поверхности. Я спросил, не подбросит ли он меня до станции Якоби, но тот покачал головой:

— Вам лучше пересесть на тягач, док. Караван уходит сегодня, вы как раз успеете перекусить. Пойдемте, я угощу вас. Вы ведь с Земли? Нет? А, так вы тот самый доктор Джефферсон, с «Марсианского Аиста»? Много слышал о вашем геройстве, док, очень горд знакомством. Добрались-таки до нас, слава богу…

За два часа, оставшиеся до отбытия каравана, я немало узнал о Новом Байконуре, дыре в полном смысле этого слова, поскольку расположен он «почти что над тем самым Большим Термокарстовым Провалом, слышали, небось, о нашем провале, док, он шириной метров двести».

Но служба здесь сносна. Условия хорошие, а на выходные можно смотаться побродить по пещерам или встретить рассвет в Инеевых горах — за счет каких-то особенностей расположения, каждую ночь на склонах выпадает изрядный слой инея из углекислого и водяного льда, а утром быстро испаряется — «это незабываемое зрелище, съездите обязательно, док, не пожалеете».

Со своей стороны, я рассказал о Ганимеде с его вечным серым дождем. О своих блужданиях под кровлей мерзлых песчаников Марса. Историю об аварии «Марсианского Аиста» мой собеседник слушал с особенным интересом и поделился наблюдением: смерчи на равнинах — явление нередкое. Они бывают и маленькими, и очень большими, иногда и по километру-другому высотой, настоящие марсианские торнадо, а уж молнии-то в таких монстрах — обычное дело.

Наша милая беседа прервалась в самом разгаре, когда звуковой сигнал коммуникатора известил о готовности каравана: командир колонны, чернокожий парень по имени Джозеф, весело доложил, что заводит двигатель. Мне он оказался рад: в колонне кроме Джо людей не предполагалось. Мы забрались в огромный гусеничный тягач и тут же поползли следом за убегающим Фобосом. Собственно, Джо караваном не управлял, все делал автопилот. Задача человека — наблюдать и принимать нетривиальные решения. За практику Джозефа такого не случалось, но инструкция есть инструкция.

Итак, путешествия на вездеходе избежать не удалось, но зато те полдня тряски, которые ждали бы меня, решись я ехать от Келлертауна, сократились до трех часов. Мимо бежала красноватая марсианская равнина, из-под гусениц вилась пыль. Оранжевое небо, неподвижные, разбросанные в беспорядке острые камни; ведущая прямо к горизонту колея. Джо задавал примерно те же вопросы, что и его предшественник, а сам рассказывал о пыльных бурях и метеоритах, изредка залетавших сюда. О том, как застрял однажды из-за поломки и целых трое суток не мог дождаться помощи, потому что спасатели что-то перепутали, а потом начался самум, и слава богу, что вообще нашли. Он говорил, а я вспоминал «Маленького Принца» Экзюпери. Человек, застрявший посреди пустыни рядом со сломанным механизмом — проходят века, а сюжеты не меняются.

Рассказывал он и о станции Якоби — нескольких бараках в центре полукилометрового кратера. Впрочем, если ему верить, станция под землей гораздо просторнее, чем снаружи. На Марсе, вообще, много строят под поверхностью, не то, что на Ганимеде. Понятно, у них же нет дождей и породы помягче, не голимый базальт.

Я хмыкнул от своей мысли: «у них». Можно подумать, родился на Ганимеде. Нет, моя родина теперь — Марс, и уж я постараюсь как можно дольше не улетать отсюда, мне тут нравится, и работы — непочатый край. Кроме того, я еще не побывал на Олимпе, он ведь где-то в этих краях. В смысле, в этом полушарии.

Оказалось, Джозеф видел Жанку. Недавно подвозил «рыжую симпотяшку», буквально две недели назад, даже пытался склеить, но та была неприступна, как ни подкатывай, «вилась угрем» и «все прикалывалась». То говорила, что черному парню нужна черная девушка, чтобы не портить породу, то, что слишком уж он горяч, под взглядом можно воду кипятить, то, что Джозефу стоит дождаться своей Жозефины, то еще какую-нибудь ерунду, так и доехали, но зато дорога показалась очень короткой. Да он сразу понял, что ничего не выгорит с рыжей, она «к мужику своему ехала». А девушки-то что, без них, конечно, никак, плохо без них, но скоро у Джо отпуск, полетит на Луну, уж там-то «оторвется, будь спок». Может, и на Землю нагрянет. Два года уже не появлялся. Маманя-то у него на Луне, чем-то заведует, а на Земле, зато, обе сестрицы с кучей племяшей, надо бы их навестить…