Станислав Михайлов - Эра воды

Господи, как все запуталось…

Мы молча встали и покинули комнату. Двое одинаковых с лица ждали на выходе, снова один пошел впереди, другой — замыкал. Довольно скоро мы оказались в небольшой округлой комнатушке, где не было ничего, ни мебели, ни драпировок. Голый камень пола и полукруглый свод, в который плавно переходили стены.

— Ложись. — Глухо уронила Лиен.

Я лег прямо на пол, на спину.

— Зажги фонарик.

Я покорно потер его.

— Ешь. Мы откроем канал.

Словно останавливая вопрос, она вложила в мой рот горошину, по вкусу точь в точь как печально знакомые ягоды пустынника. Но, похоже, теперь это было не рвотное, а снотворное, потому что я сразу отключился. Болезненные, черные трубы сворачивались вокруг, выкручивали наизнанку. Эхом среди гулких стен метался голос, говорил мне о важном, но слова наезжали на слова — никак не удавалось разобрать их. Наконец, я очнулся на чем-то твердом. Голова страшно кружилась. В ушах, многократно повторяясь, звучали слова Лиен, напоследок догнавшие меня:

«Я пойду за тобой… Я пойду за тобой…».

— Пол? — Другой голос. Странно звучит. Странно? «Сэндвич, тарелка» — английские слова. Я вернулся?

— Пол?!

Меня трясут за плечи. Очень холодно рукам. На них натягивают перчатки, но руки все равно словно заморожены.

— Пол! Ты слышишь меня? Что с тобой?

Я открыл глаза. Надо мной склонилась Лиен… Нет, Катя. Конечно же, Катя, любимая, наконец-то, я так соскучился… Ужасно хочется спать. Я закрываю глаза и вижу Лиен. Открываю — и вижу Катю. У миледи очень озабоченный вид.

— Ну-ка, кубик реанитона ему для стимуляции, и в медотсек. — Это уже Надир, кому еще может принадлежать такой уверенный мужской тембр, только нашему главному мачо.

— Да все в порядке, сам пойду… — Шепчу едва слышно и отключаюсь.

Пришел я в себя под мерное тиканье. Хорошо знакомый звук. Им отмечает время автомат медицинской установки. Подолгу лежать внутри раньше не приходилось, а вот смотреть за другими — да. Когда мы разбились на «Марсианском Аисте», Рупи, мой пилот, много дней провел в стабилизированном сне под прозрачной крышкой саркофага.

Теперь там я. Не думаю, что это серьезно. Перестраховываются. Ну, потерял сознание, упал. Галлюцинации, слабость. Странно, что не пришел в себя сразу — плановое обследование, обязательное для всех внепланетников, которое я прошел назадолго перед экспедицией, не выявило никаких отклонений, так что я здоров, иного и быть не может.

— Пол, привет, очнулся? — Знакомый голос. Ах, ну да, Сильвия. Я разочарован, ожидал Катю, но у нее, видимо, дела, все-таки хлопотно работать лидер-инспектором КК.

— Ага, — в горле хрипит, не проснулся еще окончательно. — Чего у нас хорошего? И что я тут делаю-то?

— Ничего-ничего, — как-то немного суетливо Сильвия поправила темную челку. — Сейчас я тебя открою.

Зашипел газ, крышка уехала в сторону, появились запахи. Что-то медицинское. Любопытно, под крышкой их не было.

— Ты грохнулся в обморок, Пол. Как настоящая девчонка, — Сильвия хихикнула, я покраснел. — Попросил выключить свет, я и не подумала, что ты влюблен в Еву, так романтичненько… А потом слышу вскрик, лидер-инспектор кричит: «Пол, что с тобой?!» Ни разу не слышала, чтоб Катя Старофф кричала. Дали свет, ты на полу, перчатки рядом. Такая драматичненькая сцена, Надир был в восторге. Зачем перчатки-то снял? Мы решили, что ты хотел потрогать ее голыми руками, Еву свою. При свете постеснялся? Инспектор, небось, тебя теперь ревнует. Ее, такую всю из себя, променял на каменную бабу, даже не на целую, а на полголовы, торчащие из стены… Живую — на фетиш. Я бы ревновала.

Сильвия снова прыснула. Несносная. Лучше бы меня оставили с Юн Хо, ей-богу, поговорили бы о роботах…

— Мы беспокоились, Пол. — Серьезные нотки проступили в ее голосе. — Ты четвертый день тут. Не дергайся!

Я попытался приподняться, но закружилась голова. Пришлось покорно улечься обратно. Перед глазами поплыли желтые круги с белой рябью внутри. И черными колечками вокруг.

— У тебя ненормальные какие-то ритмы мозга. Собирали консилиум, важные дяди и тети с Земли и парочка с Луны. Поцокали языками, прям как Юн Хо. Знаешь, если ему показать педальную лошадку с анизотропным киберсознанием? Вот точно так. Прям, хотели потрогать, сетовали, что в проекциях, и ну никак. Сказали, что это может быть то и это, много умных слов. Я поняла, что они ничего не поняли. Но сказали, что все образуется. Вот, очнулся, значит, были правы. Только не пытайся встать! Полежи еще чуточку, я вызову доктора.

— А ты что здесь делаешь, Сильвия? — Вопрос прозвучал грубовато, но уж таким вырвался, слово не воробей.

— За тобой смотрю, глупенький. Ты мне как братик.

Я снова ужасно покраснел, а она, расхохотавшись, удалилась.

— Да, лидер-инспектор, он очнулся. — Донеслось издалека. — В порядке, осознает. Нет, ритмы не изменились. Хорошо.

Сильвия вернулась и потянулась, как сонная кошка. С видом полнейшего безразличия сообщила:

— Она занята. Совещание какое-то. Потом спроецируется, я перетащила сюда коммуникатор, примешь вызов. А я пойду посплю, если ты не против. Поиграйся с новостями, там есть про тебя.

Послав мне воздушный поцелуй, она ушла.

Я включил трансляцию и поставил случайный перебор каналов. Показывали разную ерунду, но мне нужно было зацепиться за реальность. Обухом по голове накрыло воспоминание: голубое, невозможное марсианское небо, сухая трава, море плещется под ногами. Плавучий остров, Лиен. Ее звали Лиен. Конечно же, она мертва, поэтому на стене барельеф. Посмертная маска или что-то в этом роде. Что-то, несшее в себе заряд. Выстрелившее в меня, а перед тем притягивавшее. Заползавшее в сны. Боже, уж не оно ли уронило наш турболет в тот роковой день? Иначе как бы мне попасть в странный грот, на стене которого, под толстым слоем льда, было лицо Лиен? Лицо Евы, как ее назвал доктор Фогель.

Значит, это было вовсе не будущее Марса, а его прошлое? Далекое прошлое, когда на планете еще была вода и атмосфера, была полнокровная жизнь?

Или все привидевшееся — галлюцинация? Переволновался, расчувствовался, магнитные бури, особое положение звезд, эманации розовых карликов из туманности Андромеды? С чего бы мне падать в обморок? Раньше не отличался такими слабостями.

Есть ли хоть какая-то зацепка? Какой-нибудь предмет или факт, который можно проверить, и которого я не мог бы знать, не побывав там, в марсианском прошлом? Я перебрал в памяти все произошедшее, от моего пробуждения на галечном берегу древнего моря до последних слов Лиен: «Я пойду за тобой». Нет ничего, что можно проверить, что могло бы уцелеть за прошедшие сотни тысяч, миллионы или даже сотни миллионов лет. Положение звезд на небе? Однако в моей голове полно знаний, которые я не всегда могу вспомнить, но которые наверняка способны активироваться сами по себе в подходящий момент. Уверен ли я, что никогда не видел древнего марсианского неба, например, на реконструкции в музее? Единственный опознанный мною объект — кратер Стикни, но он достаточно старый и его наличие или отсутствие мало что меняет, не опровергая и не подтверждая гипотезы, что я в действительности побывал в прошлом. Единственное, что можно утверждать: Фобос уже был тогда на небе.