Станислав Михайлов - Жемчужина

В таком коробе слизь долго не сохла, я обирал целую колонию ленточников, относил награбленную зеркальную слизь в лагерь, где строился мой шар, закапывал добычу в землю, чтобы не перегревалась, и ложился спать. На следующий день срезал свежую порцию магоны и приступал к закреплению оболочки, уже не отрываясь на беготню. Поход за эмалью получался тяжелым, но зато короба хватало на девять, а то и больше, листьев, то есть на треть дня работы. Так и сложился мой график: день собираю слизь, солнцерост следующего дня режу магону, солнцепад обклеиваю пузырь и, одновременно, слежу за приготовлением угля в яме.

Дальше я шел к другой колонии серпарид, потом — к третьей. На седьмой день можно было возвращаться к первой, она уже полностью восстанавливалась.

Дни чередовались днями, мой пузырь постепенно рос. Я поставил ему шест и подпорки, сделал растяжки. Затем удлинял шест, добавлял подпорки, удлинял и ставил новые растяжки… Хорошо, что в долине не обходилось без сильных ветров, иначе работа могла бы пойти насмарку.

И вот, наконец, настал момент, когда центральный столб больше не требовалось наращивать. Высоченный и широченный, как дом, огромный шар перламутра — маленькая копия нашей Жемчужины, был готов. И его построил я. Не верилось. Правда, это всего лишь пузырь… Но зато какой красивый!

Долго я не мог отвести глаз от своего детища, осознав, что основная часть мороки позади. Осталось приделать специально обработанный огнеупорный хобот для подвода воздуха от многопалочной горелки, подцепить заранее сплетенную корзину, загрузить топливо, воду, запас еды, и в путь…

Прощай, долина и последняя страна анамибсов!

Прощай, верховный. Я не забуду сказанного и увиденного. Надеюсь, мне действительно удастся найти решение того главного вопроса, который никак не получается даже толком задать.

Земля лежала далеко под ногами.

С трудом перевалив через горы, истратив почти весь запас горючего, мой перламутровый пузырь медленно снижался над Иссекутской равниной. В том, что это именно она, у меня уже не было сомнений: характерный изгиб береговой линии, одинокая дымная гора справа…

Ну и закинул меня толкатель… Задворки исследованного мира.

Зато ветер держался сильным и устойчиво попутным — с таким за несколько дней можно добраться до границ Хампураны. Можно бы. Но этому «бы» сбыться не суждено — шар безнадежно терял высоту. Я решил, что чем гуще воздух, тем меньше потребуется топлива, поэтому не мешал ему снижаться, но когда до колышущихся головок трав оставалось три-четыре высоты аппарата, пришлось дать ему огня. Падение замедлилось, затем прекратилось, и вот мы уже чуть-чуть пошли вверх… И довольно.

Регулировать нагрев пузыря моими палочками оказалось удобно. Хотя бы пара штук горела постоянно, а я лишь заменял или добавлял их. Когда же требовалось ослабить жар, тушил лишние по одной, надевая сверху специально изготовленный глиняный колпачок. После этого колпачок легко снимался, и можно было снова поджигать.

За время полета я подумывал о возможном усовершенствовании своего рукотворного пузыря. Например, чтобы быстро снижаться, можно добавить что-то вроде окошка для стравливания воздуха из оболочки. А чтобы иметь возможность резко подняться, можно брать с собой лишний вес, скажем, корзины с песком, и сбрасывать их при надобности. Хотя, в моем случае, стоило бы взять побольше топлива. Ведь ни срочный подъем, ни срочный спуск мне выполнять не пришлось, а вот пролететь еще хотя бы полдня пешего пути было бы совсем не лишним делом.

Ну, задним умом все сильны. Ведь я не знал, удастся ли вообще подняться над горами, даже с этим весом.

Подо мной, чуть впереди, бежала длинная тень от шара и корзины. Иногда врассыпную кидались дикие ксенги или какие-нибудь их родственники — я не знаток живности в этих краях, никогда не бывал здесь, а о самом существовании равнины узнал из обязательного урока о землях за тенью Башен. Как-то отлеглась в памяти и эта дымная гора, и линия берега, теперь уже оставленные позади… Уж не в том ли море, носящем, кажется, название Гелирпета, находится плавучий остров, столь искомый мною?

Куда направиться, когда верный пузырь, насколько сможет, приблизит меня к цивилизованным землям? Как найти Лиен?

Не стоит ли попытать счастья и посетить запретные для мужчин берега Лальм? Ведь Армир была когда-то жрицей по имени Алар… Дсеба намекал, что Армир, возможно, вовсе не изгнана, а отправлена шпионить. Тогда Лиен, то есть Нарт, выбравшись из заварухи в храме Рыбака, подастся на Лальм. Если, конечно, она не знает кого-то еще, кто помогает жрицам на континенте. Но, мне кажется, все, что касается тайного, несла на своих плечах ее мать…

Да, вполне возможно, что Лиен отправилась на Лальм. И совершенно невероятно, что мне удастся найти ее там. И как получить от жриц информацию? Да они просто убьют меня, осмелься я ступить на их остров, Армир сама говорила — наверное, это будет осквернением их мужененавистнического культа…

Что же делать? Пытаться выдать себя за женщину? Я рассмеялся вслух. С моим-то тонким узором. Да и, вообще, кого я собираюсь обмануть? Тех, кто видят человека насквозь? Смогла бы разве жрица выдать себя за мужчину-святошу в храме Синеокого? Ой, как сомневаюсь…

Я так глубоко задумался, что едва не пропустил момент, когда настала пора поменять стержни. Шар резко снижался. Я сунул руку в короб, пошарил там, заглянул для верности — нет, больше не осталось, пусто… А веселый ветерок все так же гнал мою надувную Жемчужину над бескрайними степями Иссекуты. Все ближе и ближе земля…

Можно было бы попробовать отвязать корзину и уцепиться руками за лианы или выбросить остатки воды и провианта, чтобы уменьшить вес, но вода и провиант в этих степях мне, безусловно, пригодились бы, а корзину я закрепил так основательно, что без металлического ножа едва ли смог бы быстро освободить ее.

Поэтому, не дожидаясь непредсказуемостей крушения, я, как смог, привязал продовольственные запасы и спрыгнул.

Шар потащило дальше. Без меня он взмыл в небо, однако я спокойно проследил за этим последним рывком, не ускоряя шага. Не далее чем в девятине пешего пути он будет ждать меня, валяясь на боку, помятый, с опрокинутой корзиной.

Так и вышло. Не получая больше подпитки теплым воздухом, пузырь постепенно опускался, пока не цепанул корзиной за землю. Ветер проволок его еще несколько десятков шагов и бросил.

Там он и нашел свою могилу. Там же нашел его я.

Запасы не пострадали. Бурдюк с водой и короб с дробленым орехом даранника, сушеными ягодами дерева йови и вялеными ножками коруков — вполне прилично. Здесь, в отличие от гор, тепло даже ночью, так что никаких проблем, кроме дальности пути, не предвиделось.