Владимир Баграмов - Страна убитых птиц

— Хай! — неожиданно рявкнул Дьял, так что все вздрогнули. — Дьял Красивых хррррр! — он быстро защелкал зубами, как будто ловил блох.

— Людоед, падла! — наклонил голову всезнающий сержант «спецназа».

Загомонили солдаты.

— Зачем этого с собой тащить? Укусит еще…

— Кончить его!

— У нас «Сверчок» комвзвода был, его мутант за руку укусил, потом полгода не заживало! Ядовитые они, мутанты эти.

Матвеев на «Сверчка» вздрогнул, сразу вспомнив своего конвоира, что летел с ним в Ясногорск. Где-то он теперь, болтливый Сверчок?

— Тихо всем! Мутант останется здесь. Не трогать его. Смагин, пройдите к машине! Сержант, оттащите мутанта в сторону. И не хватайтесь за него, получите ожоги. Я говорю, голыми руками не хватайте.

Матвеев покосился на смущенного молодого солдатика с перевязанными кистями рук. Он стоял в стороне, переминался с ноги на ногу. Неопытный парень схватился за руку Дьяла, помогая товарищам связывать ничего не видящего мутанта, а теперь на ладонях вспухли большие багровые пузыри. Опытные работали в перчатках из флаксовой тонкой резины.

Смагин поднял голову, медленно оглядел круг солдат, задержал взгляд на Матвееве и покачал головой.

Именно в это мгновение на экране патрульного спутника «Ферми-2» полковник ВВС США Джон Армстронг увидел большую светящуюся точку, медленно вползающую на экран.

Это была даже не точка, а большое пульсирующее пятно. От него бежали спиралевидные волны, которые тоже светились.

Первым движением Армстронга было включить тумблер «Связи», но он вспомнил приказ горбуна из Института Мозга, отдернул руку. Насвистывая привязавшуюся песенку о девчонке-Америке, он следил за расширяющимся пятном, оно совсем подошло к центру экрана.

КЛОАКА загудела низко, как-то яростно. Поверхность ее из бурлящей, разноцветной, покрытой лопающимися пузырями и фонтанами выплесков, вдруг стала зеркально-чистой, неподвижной, как громадное озеро ртути! И она отливала, как ртуть, — тяжело, матово и в то же время прозрачно-серебристым светом.

…И ВСЕ, ЧТО ТАИЛО ЕГО ПЕРЕПОЛНЕННОЕ ВНУТРЕННИМ СВЕТОМ ТЕЛО, ВЫПЛЕСНУЛОСЬ В ЕДИНОЕ МГНОВЕНИЕ УСИЛИЕМ ВОЛИ НАРУЖУ. ЕГО ОКУТАЛО СЕРЕБРИСТЫМ, МЕРЦАЮЩИМ ОБЛАКОМ. БЫЛ В ЭТОМ ОБЛАКЕ И НЕСЧАСТНЫЙ МУТАНТ С ПОЛНЫМИ НЕНАВИСТИ ГЛАЗАМИ, ГОТОВЫЙ УМЕРЕТЬ, НО НЕ ПОДПУСТИТЬ НИ ОДНОГО ИЗ ЭТИХ КРАСИВЫХ К ТОМУ, КОГО НЕ ЗВАЛИ.

…И УЖЕ НЕ ОБРАЩАЯ НИ НА КОГО ВНИМАНИЯ, ВЕДОМЫЙ СТРАННЫМ ЧУВСТВОМ ОТРЕШЕНИЯ ОТ ПРОИСХОДЯЩЕГО, ОН ПОШЕЛ К КЛОАКЕ… И ОНА ПРИНЯЛА ГРУЗ ТЕЛА ЕГО, И ГРУЗ ТЕЛА МУТАНТА, И ШЛИ ОНИ ПО НЕЙ, КАК ПО ТВЕРДОЙ ПОЧВЕ. СЛЫШАЛ ОН ГОЛОС ЗЕМЛИ В СЕРЕДИНЕ СУЩЕГО СВОЕГО, НЕЖНЫЙ, ДОВЕРИТЕЛЬНЫЙ И ТИХИЙ. НЕ ВДУМЫВАЛСЯ ОН В ТО, ЧТО ГОВОРИЛА ЗЕМЛЯ, КАК РЕБЕНОК, ЗАСЫПАЯ, НЕ ВДУМЫВАЕТСЯ В НЕЖНЫЕ СЛОВА МАТЕРИ СВОЕЙ, А ДОВЕРЧИВО ПЛЫВЕТ НА ВОЛНАХ ЛЮБВИ И ПОКОЯ К ПРЕКРАСНЫМ СНАМ СВОИМ.

…СЕРЕБРИСТОЕ ОБЛАКО, ОКУТАВШЕЕ ИХ, БЫЛО ПОДОБНО ХРУСТАЛЬНОМУ КУПОЛУ. ИХ ФИГУРЫ ПРЕЛОМЛЯЛИСЬ ВНУТРИ КУПОЛА, ОТРАЖАЛИСЬ В СТЕНКАХ ЕГО ИСКАЖЕННЫЕ… КАЗАЛОСЬ, ЭТО НЕ ДВОЕ, А ЦЕЛАЯ ТОЛПА ПЛЫВЕТ В СЕРЕБРИСТОМ ПУЗЫРЕ СТРАННОГО СВЕЧЕНИЯ ПРЯМО ПО ЗАСТЫВШЕЙ ТЯЖЕЛОЙ РТУТНОГО ЦВЕТА ГЛАДИ КЛОАКИ.

Но еще прежде, до таинственного этого движения, попытались их взять. Первым опомнился сержант. Старый «волкодав», нагнув голову, быком ринулся на этого дохлого преступника. И страшно ударился сержант о невидимую стену, упал, отброшенный, с разбитым лицом, почти теряя сознание, завертелся волчком на щебенке.

Смотрел секунду Матвеев, ощущая, как сползает с лица краска, холодом заливает щеки. А потом рявкнул:

— Взять их!

И еще трое упали на щебенку, ударившись об окружавшее Смагина и мутанта облако. Смагин шел спокойно, а мутант вертел башкой, показывал зубы, резко оборачивался… И не понимал, что происходит, почему эти Красивые падают, словно разбиваются о стену, не могут добраться до них?

Вертолетчик сел на щебенку, закрыл глаза ладонями, подсматривая в щель между пальцами, и скулил щенком. Он был в шоке.

И тут открыл огонь тот молоденький, обжегшийся об мутанта солдатик. Перехватил автомат забинтованной рукой, нащупал пальцем курок и дал «от пуза». И сразу все замерли. Смотрели. Дернулся было Матвеев, но тоже застыл, только царапал ногтями горло.

Видно было, как пули рикошетом уходили от серебристого облака, визжали и стонали где-то далеко-далеко.

Били со всех стволов. Грохот стоял над СВАЛКОЙ и КЛОАКОЙ. Пороховая гарь окутала группу людей, сбившихся в одну перепуганную кучу.

Двое уходили по КЛОАКЕ. Один, сильно хромая, отмахивая руками. Другой, огромный, обросший шерстью, косматый и страшный, шел то чуть впереди, то отставал, непрерывно оглядывался и скалил на берег зубы.

Били со всех стволов. Грохот стоял на СВАЛКОЙ и КЛОАКОЙ. Пороховая гарь окутала группу людей, сбившихся в одну перепуганную кучу.

… Вертолет шел на предельной скорости. На гофрированном железе пола лежал сержант. Накачанный наркотиками из бортовой аптечки, он то порывался петь, то ругался, дико озираясь.

Матвеев смотрел в иллюминатор. По его щекам текли слезы.

— «…И ПО МОРЮ, АКИ ПО СУШЕ ШЕДШИ…» — шепнул он. И замолк.

Джон Армстронг быстро вгляделся в показания приборов — норма! Шла запись. Придвинулся ближе к экрану. Оттуда на него смотрело такое странное, удивительно доброе и несчастное лицо, что у патрульного защемило сердце.

Они встретились глазами.

«КТО ТЫ»? — спросил неизвестный.

Джон Армстронг беспомощно развел руками, быстро приложил палец к губам, покачал головой.

«ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ОТВЕЧАТЬ? НЕ ХОЧЕШЬ? ТЕБЕ НЕ ВЕЛЯТ?»

Джон кивнул.

И опять он отметил, что человек не шевелил губами, его слова, его МЫСЛИ САМИ ПОЯВЛЯЛИСЬ В ГОЛОВЕ ДЖОНА. ТАК, СЛОВНО КТО-ТО РИСОВАЛ САМИ МЫСЛИ ГДЕ-ТО В ЦЕНТРЕ МОЗГА ОГНЕННЫМИ, ЯРКО ВСПЫХИВАЮЩИМИ БУКВАМИ.

«МОЙ НАРОД БОЛЕН. ЕМУ НАДО ПОМОЧЬ. Я ПРИШЕЛ В ЭТОТ МИР, ЧТОБЫ ПОМОЧЬ ЕМУ. МЕНЯ НЕ БЫЛО, А ПОТОМ Я СТАЛ».

Джон раскрыл рот, чтобы спросить — как это тебя не было, парень? А где ж ты был? Но удержался.

«ТЫ ВЕРУЕШЬ?»

Джон улыбнулся, подумал и кивнул.

«Я НЕ ЗНАЮ, ОТКУДА Я ЗНАЮ, НО СКАЖУ… ГРЕКИ ПЕРЕВЕЛИ ВЕТХИЙ ЗАВЕТ ЗА ТРИСТА ЛЕТ ДО РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА. ШЕСТНАДЦАТЬ СТОЛЕТИЙ ПИСАЛАСЬ КНИГА ЭТА, А ПИСАНА ОНА НА ДРЕВНЕЕВРЕЙСКОМ, СИРИЙСКОМ И ХАЛДЕЙСКОМ НАРЕЧИИ…»

«Этот парень болеет! — с жалостью подумал Джон. — Помешан на религии. Книжник! Чего это он про Завет, а?»

Вокруг головы этого человека Джон обнаружил какое-то свечение. Словно бы светлый, немного наклоненный книзу диск светился за его затылком.

«БРАТ МОЙ! Я ПРИШЕЛ. МНЕ ПЛОХО. НЕТ КНИГИ ЖИЗНИ У ЭТИХ ЛЮДЕЙ, НЕТ БИБЛИИ. НИ У КРАСИВЫХ, НИ У СТРАШНЫХ, НИ У КОГО НЕТ, ЕЕ НИГДЕ НЕТ! БРАТ МОЙ, Я ЗНАЮ, ТЫ РАССКАЖЕШЬ ТАМ, ОТКУДА ТЕБЯ ПОСЛАЛИ, РАССКАЖЕШЬ, ЧТО ВИДЕЛ МЕНЯ… Я ГРЕШЕН И НЕСЧАСТЕН! ДУХ МОЙ ДЕРЖИТ МЕНЯ НА ЭТОЙ ЗЕМЛЕ, КОТОРУЮ УЖЕ НЕЛЬЗЯ СПАСТИ… БРАТ МОЙ, НЕТ КНИГИ ЖИЗНИ!»