Гарри Гаррисон - Мир смерти

— Но остальные диты, как вон Улв, — они же смогли выжить и без того, чтобы становиться такой тварью. Так почему же магты зашли так далеко?

— В эволюции нет ничего абсолютно необходимого, ты же знаешь, — ответила Леа. — Возможны вариации — и все лучшие, наиболее удачные, продолжают существовать. Можно сказать так: народ Улва выживает, но магты выживают лучше. Если бы не было восстановлено сообщение с другими планетами, полагаю, магты постепенно стали бы доминирующей расой. Только теперь у них не будет такой возможности. Похоже на то, что со своими самоубийственными планами они умудрятся уничтожить обе расы.

— И вот тут я что-то перестаю понимать, — заметил Брайон. — Магты выжили и даже забрались на самый верх здешней эволюционной лестницы. Однако же они — самоубийцы по природе своей. Как же получилось, что они не были полностью уничтожены раньше?

— Как индивидуумы они были просто агрессивны. Они могли напасть на кого угодно и что угодно одинаково жестоко и безэмоционально. По счастью, на Дите нет крупных животных, иначе они давно были бы уничтожены. После того как магты перестали существовать как отдельные личности, их беспощадность обеспечила им выживание как расы. Сейчас же они столкнулись с проблемой слишком сложной для их полуразрушенного мозга. Они похожи на людей с ножами, которые, поубивав всех, вооруженных камнями, не замечают, что сейчас им противостоят люди с винтовками, и продолжают яростно нападать и сражаться, пока все не падут мертвыми.

Это показательный случай абсолютной справедливости сил эволюции. Люди, зараженные этой дитской формой жизни, были доминирующими существами на планете. Существо в мозгу магтов было в те времена подлинным симбиотом, что-то отдававшим, а что-то получавшим, создававшим союз, где вместе все становились сильнее, чем каждый был по отдельности. Теперь же положение изменилось. Мозг магта не способен осмыслить концепцию уничтожения расы в той ситуации, когда именно это он должен понять, чтобы выжить. А потому теперь эта тварь живет в мозгу не как симбиот, а как паразит.

— И как паразита его должно уничтожить! — прервал ее Брайон. — Больше мы не сражаемся с тенями, — ликовал он. — Мы нашли врага — и это не магты. Просто какой-то отожравшийся солитер, слишком глупый для того, чтобы понять, что он убивает себя. Есть у него мозги, он может думать?

— Очень в этом сомневаюсь, — ответила Леа. — Ему мозг был бы абсолютно не нужен. А потому даже если у него изначально и была способность мыслить, она уже давно исчезла. Симбиоты или паразиты, которые живут в организме, подобно этому, всегда деградируют — у них остается только необходимый минимум функций.

— Расскажите мне об этом. Что это за штука? — вмешался в разговор Улв, тыча пальцем в мозгового симбиота. Он слышал весьма эмоциональный разговор Леа и Брайона, но не понял ни слова.

— Объясни ему, ладно, Леа? Так хорошо, как только сможешь, — сказал Брайон, взглянув на Леа, — и тут увидел, как она измучена. — И сядь, посиди, пока будешь рассказывать: тебе давным-давно уже пора отдохнуть. Я попытаюсь…

Он взглянул на часы — и умолк.

Было уже больше четырех пополудни — у них оставалось меньше восьми часов. Что ему делать? Его энтузиазм угас, едва он понял, что проблема решена только наполовину. Если нийордцы не поймут всю значимость его открытия, бомбы упадут в назначенный срок. И даже если они поймут — будет ли это иметь для них решающее значение? Какая разница? Ведь угроза, представляемая кобальтовыми бомбами, вовсе не станет от этого меньше…

С этой мыслью пришло осознание того, что он вовсе забыл о смерти Телта. Перед тем, как он свяжется с флотом Нийорда, нужно сообщить Хису и «армии Нийорда» о том, что произошло с Телтом и его вездеходом. И о следах радиоактивности. Теперь невозможно свериться с записями и выяснить, насколько вероятно обнаружение бомб, но Хис мог совершить еще один рейс, чтобы проверить эти подозрения.

Переговоры с Хисом не займут много времени, а потом уже можно переговорить и с профессором-командором Краффтом.

Аккуратно настроив передатчик на армейскую частоту, он вызвал Хиса. Ответа не было. Когда он переключил его на прием, то услышал только треск в эфире.

Конечно, был шанс на то, что приемник попросту вышел из строя. Он быстро перешел на частоту своего собственного радио и свистнул в микрофон. От полученного сигнала у него даже уши заложило. Он снова попытался вызвать Хиса — и на этот раз с облегчением услышал ответ.

— Говорит Брайон Брандт. Вы слышите меня? Я хочу немедленно переговорить с Хисом.

Брайон был поражен, когда ему ответил голос профессора-командора Краффта.

— Мне очень жаль, Брайон, но боюсь, что с Хисом говорить уже невозможно. Мы работаем на его частоте, потому ваш вызов передали мне. Хис и его мятежная команда покинула планету полчаса назад и в настоящее время направляется на Нийорд. Вы готовы к отлету? Вскоре будет уже слишком опасно совершать посадку. Даже сейчас мне уже придется искать добровольцев, которые захотели бы лететь за вами.

Хис и его армия улетели! Брайон попытался переварить эту мысль. Он утратил душевное равновесие и не сразу осознал, что уже говорит с Краффтом.

— Если они улетели… что ж, с этим ничего не поделаешь. Я хотел связаться с вами после того, как переговорю с Хисом. Послушайте и попытайтесь понять. Вы должны остановить бомбардировку. Я выяснил ситуацию с магтами, выяснил, чем вызвано их помрачение ума. Если мы сумеем это исправить, то сумеем и предотвратить их нападение на Нийорд…

— А можно их исправить сегодня до полуночи? — прервал его Краффт. Он говорил отрывисто, в его голосе звучал гнев. Даже святой может устать.

— Нет, разумеется, — Брайон сумрачно уставился на микрофон. — Но это не займет много времени. У меня здесь есть свидетельства, которые убедят вас в моей правоте.

— Я вам верю и не видя их, Брайон, — теперь в голосе Краффта больше не было гнева — только усталость и горечь поражения. — Я признаю, что вы, скорее всего, правы. Некоторое время назад в разговоре с Хисом я признал, что он был, скорее всего, прав, когда говорил о своем способе разрешения дитского конфликта. Мы совершили множество ошибок и, совершая их, истощили лимит времени. Боюсь, это единственный действительно важный в настоящее время факт. Бомбы будут сброшены в полночь — и даже тогда, возможно, будет слишком поздно. С Нийорда уже отправлен корабль — на нем летит человек, который меня сменит. Я превысил свои полномочия, оттянув срок на сутки против того, что мне рекомендовали специалисты. Сейчас я осознаю, что ставил на карту жизнь моей планеты в тщетной надежде спасти Дит. Их нельзя спасти. Они мертвы. Я больше ничего не хочу слышать об этом.