Фредерик Пол - Врата. За синим горизонтом событий

Слишком сильное возбуждение отозвалось болезненно. Когда все проснулись, Вэн сильно дрожал, тело у него болело, он как будто совсем не спал. Неважно. Вопросы и разговоры тут же возобновились.

— А кто такие Мертвецы?

— Не знаю. Давайте их спросим. Иногда они называют себя старателями. С каких-то Врат.

— А где они находятся? Это артефакт хичи?

— Хичи? — Он задумался: это слово он слышал, очень давно, но не знает его значения. — Ты о Древних?

— А как выглядят эти Древние? — Он не мог высказать словами, ему дали блокнот, и он постарался изобразить большие движущиеся челюсти, редкие бороды. Как только он заканчивал рисунок, они хватали его и держали перед машиной, которую называли «Вера».

— Машина похожа на Мертвецов, — заметил он, и они снова набросились на него с вопросами.

— Ты хочешь сказать, что Мертвецы — это компьютеры?

— А что такое «компьютер»?

И ему объясняли значение слова «компьютер», и что такое президентские выборы, и о статридцатидневной лихорадке. И все время бродили по поселению, а Вэн показывал, что знает. Он очень устал. У него не было привычки к усталости, потому что в своей безвременной жизни он спал, когда чувствовал сонливость, и не просыпался, пока не отдохнет. Это ощущение ему не понравилось, не понравилась сухость в горле и головная боль. Но он был слишком возбужден, чтобы остановиться, особенно когда ему рассказали о женщине по имени Триш Боувер. «Она была здесь? Здесь, в поселении? И не осталась?»

— Нет, Вэн. Она не знала, что ты придешь. Она думала, что если останется, то умрет. — Какая жалость! Вэн рассчитал, что ему было десять лет, когда она прилетала. Он мог бы стать ее товарищем. А она его. Он кормил бы ее, заботился о ней и взял бы ее с собой, чтобы она увидела Древних и Мертвецов, и он был бы очень счастлив.

— Куда же она ушла? — спросил он.

Почему-то этот вопрос их обеспокоил. Они посмотрели друг на друга. Ларви немного погодя сказала: «Она улетела в своем корабле, Вэн».

— На Землю?

— Нет. Еще нет. В таком корабле, как у нее, путь очень долог. Дольше, чем она проживет.

Заговорил младший мужчина, Пол, тот, что совокуплялся с Ларви: «Она все еще в пути, Вэн. Мы не знаем точно, где она. Мы даже не уверены, что она жива. Она себя заморозила».

— Значит, она умерла?

— Ну… пожалуй, она не жива. Но если ее найдут, ее можно будет оживить. Она в холодильнике своего корабля, при температуре минус сорок градусов. Тело её долго не будет разлагаться, я думаю. Она думала… Во всяком случае она решила, что это ее лучший шанс.

— Я мог бы дать ей лучший, — подавленно сказал Вэн. Потом лицо его прояснилось. Есть ведь эта молодая женщина, Джанин, она не замерзла. Желая поразить ее, он сказал:

— Какое чертово число.

— Что? Какое число?

— Чертово число, Джанин. Мне о них рассказывал Крошечный Джим. Когда скажешь «минус сорок», не нужно уточнять, по Цельсию или Фаренгейту, потому что это одно и то же. — Он засмеялся своей шутке.

Они снова посмотрели друг на друга. Вэн чувствовал, что что-то не так, с каждой секундой он испытывал все большую усталость, головокружение. Он решил, что они не поняли шутку, и сказал: «Давайте спросим Крошечного Джима. Он тут близко по коридору, рядом с сонной кушеткой».

— Спросим? Как? — это старший мужчина, Пейтер.

Вэн не ответил: он себя плохо чувствовал, ему легче было показать. Он резко повернулся и потащился к комнате для снов. К тому времени, как они догнали его, он уже настроил прием и вызвал номер сто двенадцатый. «Крошечный Джим? — попробовал он: потом добавил через плечо: — Иногда он не хочет разговаривать. Пожалуйста, потерпите». — Но на этот раз ему повезло, и тут же послышался голос Мертвеца:

— Вэн? Это ты?

— Конечно, я, Крошечный Джим. Я хочу послушать о чертовых числах.

— Хорошо, Вэн. Чертовы числа — это числа;, имеющие больше одного значения, так что когда ты видишь совпадение, то говоришь: «Черт возьми!» Некоторые чертовы числа тривиальны. За некоторыми, вероятно, скрывается нечто исключительно важное. Многие религиозные люди считают чертовы числа доказательством существования Бога. Что касается вопроса о том, существует ли Бог или нет, я могу дать тебе лишь общий очерк…

— Нет, Крошечный Джим. Пожалуйста, говори о чертовых числах.

— Да, Вэн. Я дам тебе перечень простейших чертовых чисел. Полградуса. Минус сорок градусов. Одна целая и тридцать семь сотых. Две тысячи двести пять. Десять в тридцать девятой степени. Пожалуйста, по поводу каждого чертова числа напиши один параграф, покажи в нем, какие характеристики делают это число чертовым, и…

— Замолчи, замолчи! — закричал Вэн. Голос его звучал необычно высоко, ему было больно. — Мы не в классе.

— Ну, ладно, — мрачно ответил Мертвец, — хорошо. Полградуса — это угловой диаметр Солнца и Луны с Земли. Черт возьми! Странно, что они совпадают, но это очень полезно; именно из-за этого совпадения на Земле бывают затмения. Минус сорок градусов — температура, одинаковая и по шкале Цельсия, и по Фаренгейту. Черт возьми! Две тысячи двести — это сумма кубов целых чисел; один в кубе плюс два в кубе плюс три в кубе и так далее до плюс девять в кубе. Это также квадрат их суммы. Черт возьми! Десять в тридцать девятой степени — во столько раз гравитационная энергия слабее электромагнитной. Но также это возраст вселенной. А также квадратный корень из числа элементарных частиц в наблюдаемой вселенной, то есть во вселенной относительно Земли, где постоянная Хаббла меньше ноля целых пяти десятых. А также… ну, неважно, но черт возьми! Черт возьми, черт возьми, черт возьми. Из этих черт возьми П.А.М. Дирак вывел свою гипотезу Больших Чисел, в соответствии с которой сила тяготения слабеет с увеличением возраста вселенной. Вот это действительно черт возьми!

— Ты забыл один и тридцать семь целых, — обвинительно сказал мальчик.

Мертвец захихикал. «Хорошо, Вэн. Я проверял, слушаешь ли ты. Один и тридцать семь целых — это, конечно, постоянная тонкой структуры материи Эддингтона, она часто встречается в физике элементарных частиц. Но больше того. Представим себе число, обратное одному и тридцати семи. Выразим его как десятичную дробь. Первые три цифры — 007, это обозначение шпиона-убийцы Джеймса Бонда. Вот тебе и смертность вселенной! Первые восемь цифр — это полиндром Кларка: 07299270. Это симметрия. Смертоносная, с двумя противоположными лицами — такова тонкая структура вселенной. Или, — продолжал он, — может, следовало бы сказать, такова вся вселенная. Что означало бы, что вселенная сама обратна себе. Помоги мне, Вэн. Я не уверен, как нужно интерпретировать этот символ».

— О, замолчи, замолчи, — гневно сказал Вэн. Он чувствовал раздражение и дрожал. Ему было плохо, гораздо хуже, чем когда Мертвецы ставили ему уколы. — Он обычно так заканчивает, — извинился он перед остальными. — Поэтому я не люблю разговаривать с ним отсюда.