Фредерик Пол - Врата. За синим горизонтом событий

— Нам всем холодно, — ответила она. — Тебе нужно носить бюстгалтер, Джанин, — нахмурившись, сказала она сестре.

Джанин с негодованием ответила: «Я не собиралась раздеваться. Вэн прав. Мне тоже холодно».

— Потерпи немного. Торопись, Вэн. Ты тоже, Джанин, попробуем сами отбирать книги хичи. — Ее комбинезон был почти полон, и Вэн, хмурый и величественный в набедренной повязке, принялся нагружать свой мешок. Ларви решила, что ее мешок выдержит еще несколько. У него прочная подкладка. Но и так хорошо. Пол унес не меньше тридцати-сорока. Ее комбинезон вмещает не меньше семидесяти. И во всяком случае они всегда могут вернуться еще, если захотят.

Но Ларви не думала, что они вернутся. Хватит. Что бы еще они ни сделали на Небе хичи, один бесценный факт они уже установили. Молитвенные веера — это книги! Знание этого — половина победы; теперь ученые сумеют их прочитать. Если не сумеют, на фабрике есть аппараты для чтения; достаточно развернуть один веер перед Верой, и она передаст и изображение, и звук на Землю. Может, они сумеют даже размонтировать аппарат для чтения и привезти его с собой… Теперь Ларви была уверена, что они отправятся домой. Если не сумеют повернуть фабрику, бросят ее и улетят. И никто не станет их винить. Они сделали достаточно. Если нужно больше, вслед за ними прилетят другие группы, а тем временем — тем временем они привезут с собой такие богатые дары, каких не получало человечество с самого открытия Врат! Их наградят по достоинству, она в этом не сомневается, у нее даже есть слово Броудхеда. Впервые со времени старта с Луны на химических ракетах она подумала о себе не как о человеке, старающемся выиграть, а как о победителе. И как счастлив будет отец…

— Хватит, — сказала она Джанин, помогая удержать груду вееров. — Понесли их прямо на корабль.

Джанин неуклюже прижала груду к своей маленькой груди и свободной рукой подобрала еще несколько. «Похоже, мы возвращаемся домой», — сказала она.

— Может быть, — улыбнулась Ларви. — Конечно, мы проведем совещание и решим… Вэн? В чем дело?

Он стоял у двери, зажав под мышкой полную вееров рубашку. И выглядел он ошеломленным. «Мы слишком долго ждали, — прошептал он, выглядывая в коридор. — Там у фруктоягод Древние».

— О, нет! — Но это оказалось правдой. Ларви осторожно выглянула в коридор: они стояли там, глядя на камеру, прикрепленную Полом к стене. На ее глазах один из них протянул руку и без всяких усилий сорвал камеру. — Вэн? Есть ли другой выход?

— Да, через золото, но… — Нос его работал. — Я думаю, там они тоже есть. Я их чувствую, слышу! — И это тоже правда: Ларви слышала из-за угла коридора слабые щебечущие звуки.

— У нас нет выбора, — сказала она. — На нашем пути их только трое. Захватим их врасплох и прорвемся. Пошли.

— По-прежнему держа в руках веера, она подтолкнула остальных. Хичи, может быть, сильны, но Вэн говорил, что они медлительны. И если повезет…

Но им не повезло. Когда они достигли расширения, она увидела, что тут больше двух, гораздо больше, они стояли у входа в коридор и смотрели на них. «Пол! — закричала она в камеру. — Нас поймали! Иди в корабль, и если мы не сможем уйти…» — Больше она ничего не могла сказать, потому что ее схватили; да, они оказались сильны!

Их провели через десяток уровней, держа за руки. Похитители оживленно щебетали друг с другом, не обращая никакого внимания на их попытки вырваться. Вэн молчал. Он позволил им притащить себя в большое веретенообразное помещение, где ждал еще десяток Древних, а за ними виднелась огромная синяя машина. Неужели хичи приносят жертвы? Или производят эксперименты над пленниками? Неужели теперь они превратятся в Мертвецов, болтливых и одержимых, ждущих очередных посетителей? Ларви все эти вопросы казались интересными, но ответа ни на один у нее не было. Она еще даже не испугалась. Чувства ее не поспевали за действительностью; она только что позволила себе ощутить триумф. Пройдет время, прежде чем она осознает поражение.

Древние щебетали друг с другом, указывали на пленников, на коридоры, на машину, похожую на танк без пушки. Как в кошмаре, Ларви ничего не могла понять, но ситуация казалась ясной. После нескольких минут щебетания их втолкнули в помещение, и, к своему удивлению, они нашли там знакомые предметы. Дверь за ними закрыли. Ларви торопливо порылась; одежда, набор шахмат, давно разложившаяся пища. В носке сапога толстый сверток бразильской валюты, больше четверти миллиона долларов. Они здесь не первые пленники! Но в этом хламе нет ничего похожего на оружие. Она повернулась к Вэну, тот побледнел и дрожал. «Что будет?» — спросила она.

Он потряс головой, как Древний. Единственный ответ, на который он был способен. «Мой отец… — начал он и должен был глотнуть, прежде чем продолжил: — Однажды они поймали моего отца и отпустили его, но это, наверно, не правило; отец говорил мне, чтобы я не позволял себя поймать».

Джанин сказала: «Ну, по крайней мере Пол ушел. Может… может, он приведет помощь… — Тут она смолкла, не ожидая ответа. Нефантастический ответ невозможен из-за бездны в четыре года, которая отделяет любой другой корабль от Пищевой фабрики. Если помощь и придет, то нескоро. Она начала рыться в старой одежде. — Ну, кое-что тут есть. Давай, Вэн, одевайся».

Ларви последовала ее примеру, потом остановилась, услышав странный звук. Почти смех. «Что смешного?» — спросила она.

Джанин натянула свитер, прежде чем ответить. «Я просто подумала о приказах, которые мы получили, — сказала она. — Добыть образцы тканей хичи, помнишь? Похоже, получится наоборот; у них образцы наших тканей. И не только образцы. Вся ткань».

Когда прозвонил почтовый колокольчик корабельного компьютера, Пейтер проснулся быстро и полностью. Преимущество возраста — спать неглубоко и просыпаться мгновенно. Других преимуществ мало. Он встал, прополоскал рот, помочился, вымыл руки и взял с собой к терминалу два пищевых пакета. «Давай почту», — приказал он, жуя то, что вкусом напоминало кислый рисовый хлеб, а на самом деле должно было быть сладкой булочкой.

Когда он увидел почту, хорошее настроение оставило его. В основном бесконечные распоряжения. Шесть писем для Джанин, по одному для Пола и Доремы, а для него самого только петиция, адресованная Черному Питеру и подписанная восемьюстами тридцатью школьниками Дортмунда. Они просят его вернуться и стать их бургомистром. «Тупоголовая! — выругал он компьютер. — Зачем ты будишь меня из-за этого мусора? — Вера не ответила, потому что он не дал ей время узнать его. Теперь она как раз перебирала свои многочисленные соединения, чтобы вспомнить его имя. А он продолжал жаловаться: — Эта пища годится только для свиней. Немедленно займись этим!»