Камилла Агаева - Граница Света

— Хорошо, — Миллс тяжело вздохнул.

Он взял у него из рук блокнот и начал осторожно вводить формулы в память компьютера. Эта работа требовала большой сосредоточенности, поэтому они поочередно сменяли друг друга. Наконец к вечеру все было готово.

— Осталось запросить результат, — тихо проговорил Дэвид.

Дрожащей рукой он коснулся нескольких сенсорных кнопок на мониторе. Компьютер тут же отреагировал, отображая на экране степень прогресса проводимых операций.

— Как думаешь, он долго будет вычислять? — поинтересовался Гарри.

— Не знаю, — искренне признался ученый. — Надеюсь, что нет. Иначе в чем его польза?

— Ладно, — согласился Голдфилд. — Подождем.

Ничего не отвечая, Миллс встал и начал прохаживаться по комнате.

— И все-таки я считаю, что надо попытаться найти другой выход, — произнес он наконец. — Ну, подумай сам, вся эта техника совершенно непроверенна. Может случиться что угодно!

— Дэвид, мы обсуждали это сотни раз! — Гарри всплеснул руками. — Успокойся наконец! Все будет хорошо!

— Я боюсь, что не будет…

— А ты не бойся, — Голдфилд встал и посмотрел на него.

— Что именно ты собираешься сделать, когда вернешься в прошлое? — спросил Миллс.

— Не выпить отравленное вино.

— А потом?

Гарри молчал.

— Почему ты не хочешь мне сказать? — настойчиво спросил ученый.

— Потому что я не думаю, что тебе стоит об этом знать.

Дэвид усмехнулся в ответ.

— Тебе не кажется, что это не честно? — спросил он. — Я столько сделал для осуществления твоего безумного плана, а теперь ты даже не хочешь поделиться.

— Дело не в том, что я не хочу. Ты не одобришь мои идеи…

— И все же?

— Я… я не хочу, чтобы Александр умер в Вавилоне, не хочу, чтобы империю, которую мы создавали с таким трудом, раздирала на части кучка диадохов [12] Диадохи — наследники. , не хочу, чтобы Македония так и не увидела своих победителей. Мне хочется триумфального возвращения в Пеллу. Я думаю, ты понимаешь, что я имею ввиду.

— Понимаю, — Миллс опустил голову. — Мне кажется, один тот факт, что хилиарх великой империи не погибнет в самом расцвете лет и славы, уже откроет такую перспективу перед македонским войском. Не для кого не секрет, что здоровье царя подкосила и психологическая травма от потери близкого друга.

— Возможно, — Гарри пожал плечами. — Но я не слишком в этом уверен. Ты ведь видел лекарственные препараты, что я приготовил. Я собираюсь взять их с собой.

— А что еще?

— Еще?.. А почему тебе это так интересно?

— Просто, любопытствую, — отозвался Дэвид.

— Я пока не знаю, — солгал Голдфилд.

— Не знаешь? — ученый с сомнением посмотрел на него.

— Послушай, Дэвид, какая разница, что я собираюсь сделать? Я ведь все равно это сделаю. Или… может… ты хочешь меня остановить? — Гарри медленным шагом приблизился к Миллсу. — Каким образом?

— Не бойся, — ученый горько усмехнулся. — Мне прекрасно известно, что я не в состоянии это сделать.

— Ты прав, — Голдфилд отвернулся от него и подошел к сейфу, стоявшему у стены. — Тебе не удастся меня остановить. Даже если ты попытаешься сдать меня ФБР.

— Сдать тебя? — переспросил Миллс. — Как тебе такое в голову пришло?!

— Очень просто. Ведь если Садри появится здесь, моя затея обречена на провал, — Гарри открыл сейф и вытащил из него небольшую коробку. — А ведь именно этого ты и хочешь.

— Гарри, я не собираюсь тебя никому сдавать.

— А как насчет того, что нельзя менять ход исторических событий?

— На все воля Божья, — сокрушенно отозвался ученый. — Если ты это сделаешь, значит так оно и должно быть.

— Но ведь мир изменится.

— И надеюсь это будут перемены к лучшему.

— Дэйв, ты действительно веришь в то, что говоришь, или пытаешься усыпить мою бдительность?

— Усыпить твою бдительность?! — воскликнул Миллс. — Гарри, о чем ты?! Я не собираюсь становиться у тебя на пути!

— А ты и не сможешь.

Голдфилд повернулся, и Дэвид увидел в его руке маленький пистолет.

— Я знаю, вы все хотите, чтобы моя затея провалилась, — заговорил Гарри. — Вы все рассказываете мне сказки о том, что правильно и разумно. Вы делаете вид, что пытаетесь оградить меня. Но на самом деле вам наплевать на меня! Вам все равно! Вам никогда не понять, сколько мне приходилось страдать в этой жизни!

— Гарри… Гарри… успокойся! — Миллс попытался образумить его. — Ты ведь не собираешься… не собираешься стрелять?!

— Ты знаешь все мои тайны… — проговорил Голдфилд, делая шаг вперед. — Ты знаешь, что я хочу сделать!

— Но ты говорил, что мы друзья… или нет?

— Если бы ты был моим другом, ты бы не пытался меня отговорить!

— Гарри, послушай, я желаю тебе только добра… Если… если сделав это, ты будешь счастлив, то… давай! Вперед! — голос Дэвида задрожал.

Он все еще не верил в то, что Гарри может вот так просто убить его.

— А что будешь делать ты? — Голдфилд все еще держал его на прицеле.

— А что я могу делать? Буду жить дальше!

— Ты лжешь! Ты не веришь в мои идеи! Ты позвонишь в ФБР и сдашь меня им!

Он почти вплотную подошел к Миллсу и прижал пистолет к его горлу.

— У тебя паранойя! — прошептал Дэвид, отступая назад.

Он пятился до тех пор, пока его спина не уперлась в стену.

— Паранойя? — произнес Голдфилд. — Нет! Я просто пытаюсь спастись!

— Гарри… — прошептал Миллс. — Ты ведь не выстрелишь… Я знаю, ты не выстрелишь… Ты на это не способен…

— Откуда ты знаешь, на что я способен, Дэвид? — с горечью спросил Гарри. — Ты ничего не знаешь о моей жизни!

— Но я знаю тебя…

Голдфилд ничего не ответил. Дрожащим пальцем он коснулся курка, почти уверенный в том, что готов к новому убийству. Но в эту минуту у него все поплыло перед глазами, окутывая его сознание новым воспоминанием…

Бельгия. Концентрационный лагерь. 1944 год.

— Господин Берг, — молодой немецкий солдат вбежал в кабинет начальника концлагеря и вытянулся в струну. — Разрешите доложить!

— Докладывай, — Кристиан Берг поднял на него суровый взгляд.

— Капитан Эрик Кайзер и лейтенант Курт Зайслер уже прибыли и ждут вас, — отчеканил солдат.

— Уже?! — Берг вскочил на ноги. — Иду.

Он поспешно надел китель и пристегнул кобуру с пистолетом. Приезд Эрика Кайзера или Черного Капитана, как его прозвали в немецкой армии, не предвещал ничего хорошего. Все знали, что несмотря на свой невысокий чин, Кайзер был одним из тех, кому было дозволено лично входить в кабинет Фюрера, и Гитлер всегда посылал его, когда надо было произвести определенного рода чистку. Под ледяным взглядом этого человека робели даже самые бывалые офицеры Третьего Рейха. За его спиной шептались, им тайно восхищались, его ненавидели.