Мария Фомальгаут - Реалити-шоу «Властелин мира» (сборник)

– Вы замечали на заседаниях кого-нибудь из членов правительств мировых держав? Банкиров?

– Ни в коей мере. Повторяю, реальной власти у правительств нет. Это только обманка, фикция.

– Каким образом вы наблюдали за теми, кто посещает Большой Дом?

– Я прятался за сеновалом, следил, кто заходил в дом. Однажды я попытался сам пробраться в дом, но меня, разумеется, не пустили.

– О чём, по-вашему, могут говорить на закрытых заседаниях?

– О наших с вами судьбах. О нас с вами. Мы всё ещё думаем, что живём в безоблачном мире, где каждый сам хозяин своей судьбы. На самом деле, когда вы куда-то переезжаете, или вступаете в брак, или у вас рождаются дети, или кто-то из ваших близких умирает – это проявление воли властей.

– Как? Даже на таком уровне, как рождение или смерть?

– Да, и не только.

– Но зачем им могут быть нужны наши жизни?

– Знаете, трудно судить, особенно если ничего не знаешь про их планы. Однако, пару раз я видел, как из Большого Дома выбрасывали обглоданные кости.

– Трудно поверить….

– Тем не менее, я всё больше склоняюсь к выводу: это так.

– А что же наши власти? Они выполняют волю настоящих хозяев мира?

– Да нет. Всё больше склоняюсь к мысли, что власти сами ни о чём не подозревают. Вообще. Они уверены, что действительно правят нами. Уверены до поры до времени, пока не…

– Хотите сказать, и правительство не может быть уверено в завтрашнем дне?

– Вспомните царя Бориса. Мне кажется, он о чём-то догадывался, о настоящей мировой власти. Вспомните, в последние месяцы жизни он был одержим идеей Исхода…

– …сошёл с ума.

– Все так думают. Но это было единственное здравое решение.

– Увести всех в леса?

– Тем самым спасти всех от мировой власти. И как мы помним, царь Борис исчез через пару месяцев.

– Слишком много знал…

– Вот именно.

– Что же вы пожелаете нашим читателям в связи с этими разоблачениями?

– Прежде всего – живите, как жили. Делайте вид, что вам ничего не известно. Как только власти почувствуют, что вы что-то знаете – вам не жить.

(Беседу провела Рыльцева Хрюнья Борисовна)

ОСТАВИТЬ СВОЙ КОММЕНТАРИЙ

Да фигня всё это, вы ещё про зелёных человечков напишите, и про жизнь по ту сторону Плетня…

2013 г.

– Кто последний?

Они даже не смотрят на меня. Они, все. Сколько их тут ни есть. Имя им – легион. Здесь, похоже, не принято спрашивать, кто последний. Здесь вообще не принято что-то спрашивать.

Еле нашёл их, еле добрался, сбился с ног разыскивать эту студию. Ещё вопрос, туда я попал или не туда, а то сейчас окажется, принесла меня нелёгкая на какой-нибудь Дом-два, хотя нет, Дом-два в Подмосковье… хотя кто его знает…

Устраиваюсь на краешке стула, с детства у меня эта привычка, сидеть на самом краешке, вроде бы сколько раз с грохотом падал, ничему меня эти грохоты не научили.

Оглядываю своих соперников, чувствую, я им не чета. Все какие-то сильно за, за, кому за сорок, кому за пятьдесят, этому вообще на вид лет девяносто… Ищу среди сидящих Рокфеллеров и Ротшильдов, не нахожу. Да я их и не найду, откуда я знаю, как они выглядят… Ого, даже дамочка есть, ого, даже не одна, на дамочек смотрят с нескрываемым недоумением, а вы-то какого тут делаете…

Пристраиваюсь за благовидным старичком с широченными залысинами, может, он и есть последний, если только сейчас не набежит толпа непонятно кого, а мы за ним занимали…

В который раз спрашиваю себя: какого чёрта я тут делаю.

Старичок оборачивается. Смотрит на меня. приподнимает брови, присматривается, оценивает…

– А что-то вы, молодой человек, на дьявола не похожи.

Мне кажется, я ослышался. Теряюсь. Не знаю, что ответить.

– А что, по-вашему, у меня рога с копытами должны быть? И чёрный дым из ушей?

Старичок посмеивается.

– Вот, молодчина, за словом в карман не лезет…

Как будто падают невидимые границы между нами всеми. Люди стряхивают с себя напускную чопорность. Перекидываются ничего не значащими репликами, холодно, блин, сегодня, а вы как хотели, чай не лето, а вы откуда будете, а из Глухарёвки, деревушка такая есть, вот, решил силы свои попробовать, а-а, большому кораблю большое плавание… только у нас в Глухарёвке по-другому говорят: большому кораблю большая торпеда…

Спрашиваю себя, какого чёрта тут делаю. Думаю, что ещё можно сбежать. Пока не поздно.

– Кастинг продолжается, люди съехались со всех концов света… извините за невольный каламбур. К нам в студию явились и стар, и млад, каждый хочет попробовать свои силы. Давайте же снова перенесёмся в зал, где проходит собеседование, посмотрим на наших участников.

– И что мы видим? Вот заходит очередной претендент, молодой человек, не слишком ли вы молоды?

– Не-а.

– Разрешите узнать, сколько вам лет?

– Десять. В январе одиннадцать будет.

– И вы считаете, что вы и есть тот самый он?

– Я это знаю.

– Ну что же, молодой человек, не берусь с вами спорить… ТАМ виднее… и всё-таки советую вам прийти годиков через десять, не раньше.

– Да чего ради, блин, у вас чего, написано, что в десять лет нельзя?

– Молодой человек… всего хорошего. Желаю вам успеха.

– Будет мне успех… и вы тогда ещё пожалеете, что не взяли.

– Да-а, и вот такое нам приходится выслушивать по десять раз на дню… Похоже, и правда придётся повесить возрастной ценз, восемнадцать плюс. А то к нам скоро грудных детей приносить будут, и поди объясни, почему ты им отказал. Что же, попросим следующего претендента…

– Здравствуйте.

– Д-день добрый… милая барышня. Вы к нам?

– К вам.

– Вы… не ошиблись? Это кастинг…

– Знаю.

– А может, вы шли на кастинг Мисс Земля две тысячи двадцать?

– Ни в коей мере. Я шла к вам.

– М-м-м… милая барышня… а вас не смущает, что вы – барышня?

– А почему это должно меня смущать?

– Ну… вообще-то… он должен быть мужчиной…

– Где написано? Вообще первородный грех лежит на женщине, если уж на то пошло.

– Ну… нигде не написано, но мы рассматриваем только мужчин…

– Чего ради? Мне на вас в суд подавать, или как? Вы дождётесь, что я вас по судам затаскаю за дискриминацию, вам это надо? Европейский суд по правам человека не хотите? У них сейчас с этим строго…

– Вот это я понимаю, вот это защита… да-а, барышня, далеко пойдёте. Что же, берём-берём, такую барышню да не взять…

А мы продолжаем наш кастинг. Поток людей не иссякает, нда-а, вот уж не ожидали, что наше невинное реалити-шоу вызовет такой ажиотаж… От желающих нет отбоя…

– Ну… я ненавижу весь мир… всё это… вокруг…

– А что вы конкретно хотите сделать?

– Взорвать всё это… к чёртовой матери…

– Ну и как вы собираетесь это делать?

– Не знаю я… что-нибудь придумаю…