Адвоинженер - Из коридора в коридор или секрет маленькой Амалии

– Так точно, херр капитан!

Минут через пятнадцать пришли страшно удивленные Надя и Савва

– Мальчики, заранее надо предупреждать, мы бы приоделись, припудрились.

– Девочки, ни слова больше, нужна ваша помощь, выручайте. Дело надо по-быстрому провернуть, а потом в ДК на танцы пойдем. Идет?

– Канешна, что делать-то?

– Сейчас мы все вместе подойдем вон к тому столику. Я скажу пару слов, поблагодарю, и мы откланяемся.

– И только-то, фуууууу. Давай, мы Вас поцелуем… или приревнуем.

– Не надо, в следующий раз, хорошо. Сейчас сделайте все так, как я прошу.

– Уважаемые коллеги. Разрешите выразить Вам и Вашим прелестным спутницам сердечную признательность за приглашение и поздравить всех Вас с Вашим профессиональным праздником – Днем рождения Плазмы. Нас многое объединяет.

Возьмусь утверждать, что все мы любим одну и ту же даму… Физику – мать и королеву всех наук. Разумеется, не считая наук точных – диалектики, философии, истории…

Я решил стать инженером, ну, и немножко физиком, когда прочел в школьном учебнике об огнях святого Эльма. Помню, что сразу возмечтал увидеть этот эффект в натуре. И что Вы думаете – сбылась мечта идиота.

С праздником Вас, успехов и побед в деле укрепления плазменных состояний. За термояд!

– За термояд, стоя! – хором откликнулся стол.

Отправив Сяву, Вадю и двух дам на танцы, я устремился домой. Сейчас мне нужно было побыть в одиночестве. Я многого не понимал. Что за аномалию ищут умники и для чего она им. Хорошо бы получить хоть какое-нибудь объяснение, но от кого – вот вопрос. И как с этим объяснением, если его удастся получить, быть и жить.

Допустим, мне разъяснят, что при определенных условиях можно вытащить на свет божий явление, природу которого еще только предстоит понять. И… Что я должен сделать – написать рапорт? Или согласиться на сверхсекретное сотрудничество ради прогресса науки и блага всего человечества. Оба варианта чистое самоубийство.

М-да, проблемка.

Можно, конечно, сделать вид, что ничего не понимаю, никого не трогаю и продолжаю починять примус. Однако есть объективные риски. Например, само явление, которое может проявиться в любой момент. Как и когда это случится, я не знаю. Как и не знаю того, какие меры предосторожности следует предпринять. Бахнет, и поминай, как звали, – не убьет, так разрушит чудо-лазер. И уж тогда… все огребут сполна.

Или сообщить о своих догадках куда следует, как ни противен был бы этот способ, – пусть разбираются органы. Правда, у меня нет ни одного доказательства существования аномалии, а догадки относительно математической модели и заговора супер-умников, просто бред.

Когда нет приемлемого варианта, лучше подождать развития событий. Я плеснул себе порцию НК и включил Вивальди.

Из приятного одиночества меня вырвал протяжный звонок в дверь. На пороге стояла Ирина.

– Мне надо с Вами поговорить, лучше на улице

– Здравствуйте, Ира. Не сказать, что удивлен, но… проходите, пожалуйста.

– Вы многого не знаете, идете на ощупь. Поверьте, это опасно по-настоящему

– Хотите пару глотков «НК»?

– Давайте, только быстро, и… пойдем

– Нет, Ира. Я никуда не пойду, не взыщите. Просто опасно, опасно по-настоящему… Слова. Когда меня сюда приглашали, если только это можно назвать приглашением, о кое-каких рисках предупреждали. Под подписку, между прочим

– Поверьте, все не так, как Вы полагаете. Я не враг Вам, наоборот…

– Ирина, дорогая моя, мы же советские люди, живем по законам одной большой семьи. Ты, я, он, она – вместе дружная семья… Помните? Конечно, какие могут быть враги среди коллег, сослуживцев, людей науки. Оппоненты, не более. И никакой, я повторяю, никакой групповщины – только конструктивная критика и товарищеское участие. Я предлагаю Вам успокоиться, выпить чаю или чего покрепче, послушать Времена года и поговорить о чем-нибудь светлом и прекрасном.

– Вы ужасно самоуверенный тип!

– Ужасный, – да, самоуверенный, – не знаю. Ира, Вы очень мне симпатичны, пожалуйста, сядьте и расслабьтесь.

– Хорошо, тогда наливайте, а я на секунду скроюсь в вашей ванной, не возражаете

– Нисколько, накрою стол, одену этикет, смахну пылинки и повешу смокинг

Значит, Ирина. Они решили, что на Ирину я клюну быстрее, чем на Квята или Мишку. Умно, тем более заманчиво. Связь с Ириной удобна, поскольку напоминает роман, а не заговор. Но зачем Ирине это, раз она не физик, не горит наукой и не похожа на сотрудницу спецслужб… хотя, откуда-б мне известно о последнем. Тут есть интрига!

– У меня готово, как Вы?

– Я здесь, уже иду

Чудесная, прекрасная, волшебная – она выпорхнула из ванной и оказалась совсем рядом, почти у критической черты

– Немая сцена, я ослеп.

Да, уважаемый читатель, вместо описания сцен интимного характера, хочу предложить вам рассуждение главного героя об интиме и интимной деятельности, записанных с его пьяных слов друзьями из группы неразрушающего контроля.

Я хочу сказать кое-что о наболевшем, о любви. Да, господа, именно о том, что нам так близко, так далеко от нас, одновременно.

Я мыслю сам себя, а значит, существую в дарованном сознании, как точка, вне иных прямых, отрезков, дуг и чисел. Вот координаты (a b c) – они меня обозначают в пространстве мировых сознаний. Другого мыслю априори, в предположении начальном полагая за ним свойства общие, присущие моей модели человека.

А он другой, – совсем не я. И тот другой, как совокупность данных, как массив, по времени влекомый, моим сознанием берется в момент один, потом в другой… и снова уточняется модель.

Теперь я знаю, как он пьет, чем любит запивать, когда закусывать спешит. Но я не знаю главного – как мыслит он себя, какое место сам себе отводит, чем выбор делает, какую этику блюдет. Вот вам интим обычного порядка.

Но есть интим другой, вне вычислений и моделей. Когда от собственного я, сокрыть пытаешься другую, и защитить, как ни парадоксально, от себя.

Да-да, друзья, не рожи бить по первому призыву, не слать коробками цветы, и обещанья сыпать, как из рога…

Сдержать себя во благо ей – вот чувством продиктованное бремя. Построить чувство в форме уважения – второй по главности предмет, и, третье, тут секрет особый, – я мыслю нас, как равного себе, когда мое и наше симметрично, и собственно мое, подчинено несобственному мы.

И в объяснение всему – любовь, и это есть интим – сокрытая от посторонних глаз природа собственно причины. И я не знаю, почему она (причина эта) возникла в связи с этой дамой. Не с той, что признана за королеву красоты или себя считает королевой. А раз не знаю почему, то значит, и не я решение принимал. Не я велел соприкоснуться душам, я принял, ощутил и осознал сам результат прикосновенья.