Джек Вэнс - Тшай планета приключений.

Рейт тревожно посмотрел вперед, но увидел только тусклое голубое мерцание маяка: «Нас ищут по всей планете?»

«Не знаю. Все может быть».

Голубые огни раздражающе медленно приближались и оставались за кормой — напряжение росло. В конце концов Рейт устал ждать и задремал. Когда он проснулся, Зап-Сеитикс показала рукой: «Бажан-Гахай».

Рейт поднялся на ноги. Мрак впереди просветлел — на воде появилось далекое дрожащее отражение. Туннель величественно, драматически расширялся. Баржа двигалась вперед с невозмутимым постоянством судьбы. На фоне огромного золотистого пространства резко выделялись завернутые в плащи неподвижные силуэты на носу. Рейт воспрянул духом, ощущая неизъяснимое торжество. Наступал конец пути, начавшегося во тьме, в холоде, в страхе. Уже можно было различить желобчатые арочные контрфорсы высеченных в неровной породе стен туннеля, тихо озаренные с одной стороны, погруженные в черную тень с другой. Очертания выхода размылись золотым сиянием — за ним, над спокойной водой, грузно толпились высокие белые скалы. Зап-Сеитикс медленно пошла вперед, не сводя изумленных глаз со струящегося теплого света. Впервые за много дней Рейт мог рассмотреть ее. Хрупкие очертания подбородка и лба, прямой нос и почти бескровные губы не изменились. Но теперь на тонком, бледном лице было новое, не поддающееся точному определению выражение — покорной тоски, печального подозрения? Девушка почувствовала взгляд и обернулась к нему. Рейт и представить себе не мог, кого или что она в нем увидела.

Туннель раскрывался, ширился. Впереди лежало озеро — длинное, узкое, извилистое. Баржа беззвучно скользила по пейзажу сверхъестественной красоты. Блестящая черная поверхность вод прерывалась небольшими островками. Толстые, кривые, испещренные каменными наростами и впадинами колонны-обелиски, белые и серые, поднимались из глубины к недостижимо высокому своду. Примерно в километре по курсу появился причал под низким скальным навесом. Гигантскую пещеру наискось перерезал сноп голубовато-золотого света, падающий из невидимого отверстия.

Рейт не мог говорить от волнения. «Солнце!» — прохрипел он наконец.

Баржа потихоньку приближалась к разгрузочному доку. Рейт возбужденно шарил глазами по стенам пещеры, пытаясь понять, как выбраться к пролому. Зап-Сеитикс тихо заметила: «На тебя обратят внимание».

Рейт отодвинулся в проход между грудами тюков, снова внимательно изучил пещеру и показал рукой вперед, наверх и направо: «К пролому ведет тропа!»

«Конечно».

По всей видимости, тропа начиналась у причала, уже не дальше, чем в трехстах метрах. На набережной, в тени под навесом, стояли фигуры в черных плащах — пнуме или пнумекины? Рейт не мог сказать с уверенностью. Позы встречающих казались зловещими, он ожидал самого худшего.

Перейдя на корму баржи, Рейт взглянул направо, налево, вернулся к девушке: «Через минуту мы проплывем рядом с островком. Лучше всего покинуть баржу здесь. Сходить на берег в доке слишком опасно».

Зап-Сеитикс фаталистически пожала плечами. Они встали на корме. Островок — бесформенная, шишковатая глыба известняка — показался на траверзе. Рейт сказал: «Опустись в воду. Не дрыгай ногами, не размахивай руками. Я тебя поддержу».

Таинственно покосившись на Рейта, девушка в черной шляпе выполнила его указания. Выставив высоко над головой руку с синей кожаной папкой, Рейт соскользнул в воду рядом со своей спутницей. Баржа удалялась к тем, кто ждал ее на причале — кто бы они ни были. «Положи руки мне на плечи, — сказал Рейт. — Подними лицо над самой водой, не выше».

Скоро, почувствовав под ногами камень, они выбрались на островок. Баржа уже причаливала. Из-под навеса к ней вышли черные фигуры — по походке Рейт узнал пнуме.

От островка им удалось вброд добраться до берега, пригибаясь к воде там, где дно повышалось, и по возможности прячась в тенях. Рейт надеялся, что их не заметят с причала. Тропа к пролому вилась в тридцати метрах над ними. Рейт осторожно разведал обстановку, нашел самый удобный путь. Они полезли наверх, сначала прижимаясь к осыпи, потом хватаясь за расщелины и выросты агата, переползая в сторону, чтобы миновать горбы и козырьки. Скорбное уханье пронеслось над водой многоголосым эхом. Зап-Сеитикс оцепенела.

«Что это?» — глухо спросил Рейт.

«По-моему, кого-то зовут... не знаю. В зоне Пагаз я никогда такого не слышала».

Они продолжили опасное восхождение. Намокшие плащи липли к телу, цеплялись за камни. Наконец Рейт и его спутница вскарабкались на выбитую в крутой скале тропу. Рейт посмотрел вперед, назад — поблизости никого не было. Пролом, выход в надземный мир, светился и дышал всего в двадцати метрах. Снова с горестной настойчивостью прозвучало уханье над озером в пещере.

Задыхаясь и спотыкаясь, они бежали вверх по тропе. Пролом открылся перед ними, они уже видели золотисто-серое небо Тшая — в нем догоняли друг друга редкие клочья темных облаков. Рейт в последний раз обернулся. Небесный свет до слез слепил глаза — он не мог различить ничего, кроме теней, неясных очертаний скал. Позади осталась подземная страна, снова далекая и чужая. Рейт взял стоящую в тени девушку за руку и вытащил ее под открытое небо. Зап-Сеитикс сделала несколько медленных шагов, осмотрелась. Они стояли на склоне каменистого холма на полпути между основанием и гребнем, над широкой долиной. Вдали распростерлась спокойная серая гладь — море.

Рейт с подозрением покосился на темный пролом и начал спускаться по склону. Зап-Сеитикс с таким же подозрением покосилась на солнце и последовала за ним. Рейт сорвал с себя ненавистную черную шляпу и запустил ее, как летающее блюдце, далеко в сторону. Шагнув к девушке, он быстро проделал то же самое и с ее шляпой — невзирая на испуганные протесты.

Прогулка вниз по широкой долине в золотисто-бурых лучах вечернего солнца производила на Рейта эйфорическое действие. У него кружилась голова, сонливость и апатия улетучились. Он ощущал себя сильным, ловким, полным надежд. В нем даже поселилась новая, снисходительная привязанность к спутнице. «Странное, искалеченное создание, — думал он, исподтишка наблюдая за девушкой, — бледное, как призрак». Зап-Сеитикс явно чувствовала себя плохо, внезапно оказавшись в безумной перевернутой пропасти незамкнутого пространства. Ее взор блуждал по небу, вдоль длинной гряды холмов, к стальному горизонту, где, насколько понимал Рейт, начиналось Первое море.

Они спустились в ложбину посреди долины. Неторопливый мутный поток блуждал между извилистыми пологими берегами, поросшими темно-красным тростником. Поблизости росла трава пилигримов — ее похожие на ягоды стручки служили незаменимым источником пропитания для всех обитателей Тшая, оказавшихся в диких местах. Зап-Сеитикс скептически поглядывала на серо-зеленые стручки, не узнавая в них высохшие, сморщенные желтоватые таблетки, импортировавшиеся и употреблявшиеся в пищу подземными жителями. Она жевала их, однако — с безразличием жертвы, осужденной на казнь.