Блейк Крауч - Сосны. Заплутавшие

Слева и справа на Главной все было тихо.

Абсолютная пустота улицы действовала на нервы.

Темные здания. Единственный светофор, гудящий наверху, по очереди бросающий на снег зеленые, желтые и красные полосы.

Итан добрался до скамьи, двинулся вокруг куста.

Должно было случиться что-то плохое. Он это чувствовал.

Предостерегающая пульсация в глазах – как набат.

Он не услышал шагов, просто ощутил сзади на шее теплое дыхание за полсекунды до того, как мир почернел. Его первым инстинктивным порывом было драться, рука его снова зарылась в карман, нащупывая нож.

Итан крепко ударился о землю, щекой о снег, и на спину ему навалились несколько человек. Он снова почуял сладкую, густую вонь фермы.

Голос Брэдли прошептал ему в левое ухо:

– А ну, уймись, быстро.

– Ты что делаешь, сука?

– Ты не производишь впечатление человека, который добровольно надел бы капюшон. Я правильно понял?

– Угу.

Итан напрягся – еще одно отчаянное усилие, чтобы вытащить руку из-под груди, но тщетно. Его держали на совесть.

– Мы маленько прогуляемся по городу, – сказал Имминг. – Запутаем тебя чуток, чтоб ты был паинькой.

– Кейт ничего об этом не говорила.

– Ты хочешь увидеть ее этой ночью или как?

– Хочу.

– Тогда все так и будет, как я сказал. Это то, что ты называешь непременными условиями. Или можно просто отменить все прямо сейчас.

– Нет. Мне нужно ее увидеть.

– Теперь мы встанем. Потом поможем встать тебе. Ты не будешь на меня замахиваться, ничего такого, да?

– Попытаюсь сдержаться.

Навалившаяся на него тяжесть исчезла.

Итан сделал вдох, в котором так отчаянно нуждался.

Его схватили под мышки, подняли на ноги, но не отпустили. Привели на перекресток Главной и Восьмой. Итан старался не потерять направление – прямо перед ним был север.

– Помнишь игру «прицепи хвост ослу»? [34] – спросил Имминг. – Мы покрутим сейчас твою задницу, партнер, но не беспокойся – мы не дадим тебе упасть.

Его крутанули добрых двадцать раз с такой скоростью, что мир продолжал вращаться даже тогда, когда они остановились.

– Ведите его туда, – сказал остальным Имминг.

Итан нетвердо держался на ногах, качаясь, как пьяный, который едва бредет домой после выпивки под закрытие, но ему не давали упасть.

Они шли долго, оставив далеко позади тот момент, когда Итан утратил малейшее представление о том, где находится.

Никто не разговаривал.

Слышны были только звуки дыхания и шагов на снегу.

Наконец они остановились.

Итан услышал скрип, как будто кто-то открывал дверь на ржавых петлях.

Имминг сказал:

– Держи ухо востро, сейчас начнется мудреное дельце… Поверните-ка его кругом, мальчики. Я спущусь первым. И проверьте снова, как завязан сзади его капюшон.

Когда Итана повернули на сто восемьдесят градусов, Имминг сказал:

– Мы опустим тебя на колени.

Голос теперь звучал из другого места, как будто Имминг находился почти ниже ног Итана.

Колени Бёрка ударились о снег. Он почувствовал, как сквозь ткань джинсов просочился холод.

– Я держу твой ботинок, ставлю его на ступеньку, – сказал Имминг. – Чувствуешь?

Подошва правого ботинка Итана коснулась узкого края деревяшки размером один на четыре дюйма.

– Теперь поставь рядом вторую ногу. Хорошо. Мальчики, держите его руки. Шериф, продолжайте, сделайте еще шаг вниз.

Хотя Итан ничего не видел, он чувствовал себя так, будто балансирует над глубокой пропастью.

Он шагнул вниз, на следующую ступеньку.

– Мальчики, положите его руки на верхнюю ступеньку.

– И какая тут высота? – спросил Итан. – И хочу ли я вообще это знать?

– Тебе осталось еще примерно двадцать ступенек.

Голос Имминга звучал отдаленно, словно тот находился далеко внизу, и отдавался эхом.

Итан провел руками по ступеньке, чтобы оценить ее ширину.

Лестница была шаткой. Она покачивалась, стонала и вздрагивала с каждым шагом.

Когда ноги Бёрка наконец коснулись твердой, неровной поверхности внизу, Имминг схватил его за руку и оттащил на несколько шагов в сторону.

Итан услышал, что лестница снова дребезжит – второй человек начал спускаться, и опять – скрип заржавленных петель.

Где-то наверху с грохотом захлопнулась дверь.

Имминг зашел Итану за спину, развязал узел и снял капюшон.

Бёрк стоял на самом раздолбанном бетоне, какой только видел в жизни. Он взглянул на Имминга: тот держал керосиновую лампу, свет которой пятнал его лицо, превращая в коллаж из света и теней.

– Что это за место, Брэдли? – спросил Итан.

– А, ты знаешь мое имя? Как мило… Прежде чем перейти к тому, что это за место, давай-ка поболтаем о том, будешь ли ты дышать достаточно долго, чтобы выяснить это. Согласишься ли ты к нам присоединиться, или мы убьем тебя прямо здесь.

Звук шаркающих шагов заставил Итана круто развернуться.

Он глядел в глаза двух молодых людей с накинутыми на головы черными капюшонами. Каждый из них держал мачете и глазел на Итана так пристально, будто и впрямь хотел пустить мачете в ход.

– Это предупреждение, – сказал Брэд.

– «Без чипа – или не трудись приходить».

– Верно. А теперь давай посмотрим, насколько хорошо ты следуешь инструкциям. Разденься.

– Извините?

– Догола.

– Вот это вряд ли.

– Такие правила. Они осмотрят каждый квадратный дюйм твоей одежды, а я тем временем осмотрю каждый квадратный дюйм твоего тела. Как я понимаю, ты был с чипом, когда встретился с Кейт прошлой ночью. Значит, нам лучше найти симпатичный, свежий, уродливый, как грех, шов на твоей ноге. Если мы его не найдем, если я приду к выводу, что ты пытаешься протащить чип у нас под носом, знаешь, что тогда будет?

– Брэд, я сделал в точности как…

– Знаешь. Что. Тогда. Будет?

– Что?

– Мы зарубим тебя до смерти мачете прямо здесь. И я знаю, о чем ты думаешь. «Это будет началом войны, Брэд». Вот о чем ты думаешь, так? Ну опять-таки – знаешь что? Нам это по хрену. Мы готовы.

Итан расстегнул ремень, спустил джинсы и трусы и сказал:

– Валяйте, оторвитесь.

Он стащил фуфайку с капюшоном и протянул ее одному из людей с мачете. Когда он стянул майку, Брэд встал на колени за его спиной и провел пальцем в перчатке по шву.

– Свежий, – сказал он. – Сам делал?

– Да.

– Когда?

– Этим утром.

– Лучше держать его в чистоте, пока не заживет. Снимай ботинки.

– А вы не собираетесь сперва угостить меня обедом?

Трудная публика – никто даже сдавленно не захихикал.

Вскоре Итан стоял совершенно голым.

Керосиновая лампа давала немного света, и трое людей присели на корточки в ее мерцании, изучая одежду Итана и выворачивая ее наизнанку – каждый рукав, каждый карман.

Древний кульверт [35]был в шесть футов шириной и шесть высотой. Куда ни посмотри, бетон осы́пался настолько, что едва напоминал бетон. Это не были катакомбы под европейским городом, хотя место в точности походило на них, а лишь одна из последних оставшихся частиц инфраструктуры первоначальных Заплутавших Сосен двадцать первого века.