Блейк Крауч - Сосны. Заплутавшие

После следующей песни оркестр перестал играть.

И почти немедленно все в пещере стали вести себя по-другому.

Люди нашли места за столиками или уселись на пол у каменной стены.

Итан подался к Кейт и прошептал:

– Что происходит?

– Увидишь.

К их столику подошел муж Кейт. Итан встал.

– Гарольд Бэллинджер, – сказал тот. – Поверить не могу, что мы и вправду встретились.

– Итан Бёрк.

Они пожали друг другу руки.

– Вы работали с моей женой много лет тому назад.

– Да, так и есть.

– Мне бы хотелось когда-нибудь об этом послушать.

Когда они сели, Итан задался вопросом – рассказывала ли Кейт своему мужу о времени, которое они провели вместе. Он не улавливал говорящих об этом флюидов.

Какой-то человек устанавливал факелы полукругом на передней части сцены. Он шагнул вниз, и женщина в платье без бретелек заняла его место в свете огня.

Ее выдавали только светлые прядки – то была барменша из кафе. Она улыбалась, держа бокал для мартини в одной руке и сигарету-самокрутку – в другой.

Микрофона тут не было.

– Становится поздно, – сказала она. – Думаю, нынче ночью осталось время только для одного.

– Ничего, если выйду я? – спросил, поднявшись, один из мужчин.

– Конечно. Давайте сюда.

Человек в темном костюме, который был ему не совсем впору (коротковатые обшлага, туговат в груди), добрался до сцены и шагнул на освещенное место. Когда свечи озарили его лицо, Итан понял, что это Брэд Фишер. Они с Терезой обедали в доме этого человека всего два вечера тому назад.

Итан окинул взглядом толпу, но не увидел миссис Фишер.

Брэд откашлялся. В его улыбке сквозила нервозность.

– Я здесь третий раз, – сказал он. – Некоторые из вас меня знают. Большинство – нет. Пока. Я – Брэд Фишер.

Комната отозвалась, как на встрече АА [37]:

– Привет, Брэд.

– Прежде всего, где Гарольд? – спросил он.

– Здесь, сзади! – прокричал Гарольд.

Брэд слегка повернулся, чтобы оказаться лицом к столику Итана.

– Гарольд пришел в мой офис два месяца тому назад и, не вдаваясь в детали, сделал так, чтобы я смог сюда прийти. Я не знаю, как тебя благодарить, Гарольд. Я не уверен, что когда-нибудь смогу это сделать.

Гарольд отмахнулся и крикнул:

– Сделай добро другому!

По комнате пронесся смех.

Брэд продолжал:

– Я родился в Сакраменто, штат Калифорния, в тысяча девятьсот шестьдесят шестом году. Забавно, что за неделю до того, как очнулся в Заплутавших Соснах, я подумал, что моя жизнь наконец-то достигла расцвета. Честно говоря, я припоминаю, что подумал именно такими словами. У меня была отличная новая работа в Силиконовой долине [38], и я только что женился на своей лучшей подруге. Ее звали Нэнси. Мы познакомились в Парке Золотых Ворот. Не знаю, знаком ли кто-нибудь из вас с Сан-Франциско. Это его японский чайный сад. Мы повстречались на лунном мосту. Он был…

Лицо Брэда смягчилось под наплывом воспоминаний.

– Такой безвкусный. Один из мостов с высокими арками. Я имею в виду – он был как будто из фильма. Мы всегда смеялись над ним. В наш медовый месяц мы выбрали поездку в машине вместо путешествия в тропики. Мы были знакомы всего шесть месяцев, и казалось правильным просто быть вместе в дороге. Проехать Запад из конца в конец. Мы ехали, куда хотели. Не строили планов. Это было лучшее время в моей жизни.

Даже из задней части комнаты Итан видел, как Брэд собирается с духом, чтобы продолжить.

– Мы с Нэнси были в дороге около недели, когда попали в Айдахо. В первую ночь остановились в Бойсе, и я до сих пор помню то утро, когда Нэнси после завтрака выбрала на карте Заплутавшие Сосны. Город находился в горах. Ей это понравилось. Мы взяли номер в отеле «Заплутавшие Сосны». Пообедали в «Осиновом доме». Мы ели в патио, и над нами с осин свисали на шнурах белые лампы. Это была одна из тех самых ночей. Вы понимаете, что я имею в виду, правда? Вы разговариваете за бутылкой вина о будущем, и все кажется возможным, только руку протяни. Мы вернулись в номер, и занимались любовью, и уснули. А когда проснулись, были здесь, и ничто больше не было таким, как прежде. Нэнси продержалась два месяца, а после лишила себя жизни. Теперь я живу с незнакомкой, с которой никогда не делил ни единого искреннего момента. После того, как я очнулся в Заплутавших Соснах, я провел одинокую пару лет, вот почему встреча с Гарольдом, а теперь и со всеми вами… С людьми, с которыми я могу делить настоящие мгновения… Это лучшее, что случилось со мной за очень долгое время.

Он отхлебнул мартини, вздрогнул.

– А к нему привыкаешь, верно?

Кто-то закричал:

– Никогда!

Снова смех.

Брэд сказал:

– Я знаю, что очень скоро все мы должны начать холодный путь домой, но я надеюсь, что смогу еще постоять здесь и рассказать о своей жене. Настоящей жене.

Теперь он поднял бокал.

– Ее зовут Нэнси, и я люблю ее, я скучаю по ней…

Теперь он не скрывал своих чувств.

– И я думаю о ней каждый божий день.

Все в комнате встали.

Поднялись бокалы, мерцая в свете огня.

Все сказали:

– За Нэнси.

Люди выпили, а потом Брэд шагнул с возвышения.

Итан смотрел, как он выходит в коридор. Там Брэд соскользнул на пол и заплакал.

Итан посмотрел на Кейт, гадая, что думает ее группа о разительной несовместимости времен. Брэд Фишер сказал, что родился в 1966‑м, но ему не могло быть больше двадцати девяти – тридцати, а это означало, что он явился в Заплутавшие Сосны, Айдахо, в середине 1990‑х, когда Билл Клинтон был президентом, а до одиннадцатого сентября [39]оставалось еще шесть лет. Остальные в этой комнате, без сомнения, появились в городе до него и после него. Что они из этого извлекают? Сравнивают ли, сопоставляют ли контраст собственного взгляда на прежний мир с опытом других, ищут ли смысл в своем нынешнем существовании? Те, кто появился примерно в одно и то же время, – ищут ли они друг у друга утешения в общем знании истории?

– Подумай только, – сказала Кейт, – впервые за два года он смог открыто говорить о своей настоящей жене.

Люди выстроились в очередь к раздевалке.

– А что насчет его жены в Заплутавших Соснах, Меган? – спросил Итан. – Он не смог ее сюда привести?

– Она учительница.

– И что с того?

– Они искренне верующие. Кое-кто дал ему дозу того, что он, наверное, подсыпал в воду жены за ужином. Вырубил ее на всю ночь, чтобы получить возможность ускользнуть.

– Итак, она не знает, что он приходит сюда.

– Ни в коем случае. И никогда не должна узнать.

Все ушли.

Итан переоделся, сменив черный костюм на влажные джинсы и фуфайку с капюшоном.

В главной пещере Кейт задувала свечи, а Гарольд собирал пустые бокалы и выстраивал их рядком в баре.

Задув последнюю свечу, Кейт зажгла керосиновую лампу для путешествия домой, и они последовали за Гарольдом по коридору.