Генри Олди - Ангелы Ойкумены

Берег водохранилища. Синие разводы на льду.

Диего: Зачем вы спасли меня?

Яффе (шагнув ближе): Я не спасал вас. Я просто не позволил вас ликвидировать.

Диего: Почему?

Яффе: Донья Энкарна подсоединена к колланту, частью которого вы являетесь. Вы – единственный рычаг ее воскрешения. Вашей жизнью нельзя рисковать: хоть во время экспериментов, хоть вне их. Такой аргумент вас устроит, сеньор Пераль?

Диего: Нет.

Яффе: Почему?

Диего: Это правда, но ее мало. Продолжайте.

Яффе: Кто из нас гематр? Хорошо, я добавлю. Донья Энкарна погибла физически, после чего возникла в волновом виде как часть колланта. У меня есть основания полагать, что в случае вашей физической гибели произойдет то же самое. Рычаг воскрешения исчезнет. Двух призраков коллант может не выдержать: распадется, погибнет. Флуктуация продолжит искать контакт, подписывая вас с доньей Энкарной к другим коллантам, уничтожая их один за другим. Это приведет к панике, утечке информации, непредсказуемым последствиям. Вы довольны?

Диего: Да.

Яффе: Вы ждали других объяснений?

Диего: Ждал. Если бы вы вспомнили, что когда-то я был вашим учеником, а значит, вы несете за меня ответственность – я бы отказался от этой авантюры.

Яффе: Туше́, сеньор Пераль. И эта схватка за вами.

– Диего!

Во взгляде Карни, обращенном к маэстро, страх и мольба мешались с отчаянной надеждой. Сердце Пераля зашлось в безумном болеро, едва не выпрыгнув из груди.

– Диего, почему ты молчишь?! Он говорит правду?

– Мар Фриш говорит правду, – маэстро с трудом проглотил ком, застрявший в горле. – На нас напала стая флуктуаций. Все мы потом видели… Видели разное.

Вчера вехден Сарош два часа учил его «лгать правдой». Урок Хозяина Огня, мастера тысячи запретов, пошел впрок: Диего почти не врал. Надолго ли его хватит?

– А эти твари?!

– Какие твари?

– У водопада! Они мне тоже привиделись?

– Нет. Мы с ними сражались и спаслись бегством. Помнишь?

– Конечно, помню! А Фернан?

– Фернан?

– Куда делся мой брат?

– Дон Фернан? – Диего молился, чтобы Господь даровал ему толику актерского мастерства. – Откуда здесь взяться дону Фернану? Мы с тобой бежали от него с Террафимы. От него и от твоего отца. Помнишь?

– Помню… – Карни выглядела совершенно потерянной. – У меня голова идет кругом! Все куда-то скачут, исчезают, появляются… Туча, твари, опять туча!..

– Искажения восприятия, – Фриш гнул свою линию с завидным упорством. На сей раз протеста со стороны девушки не последовало. – Они уже закончились. Вы видите то же, что и мы? Коллант, степь, лощина?

Прежде чем ответить, Карни заставила кобылу описать круг на месте и внимательно оглядела окрестности.

– Да, все так.

– Значит, галлюцинативный комплекс стабилизировался.

Диего умирал от зависти к талантам Фриша. Гематр врал с такой феноменальной убедительностью, что маэстро едва сам не поверил ему.

– Все это замечательно, дорогие мои! – вмешался Пробус, теряя терпение. – Но не кажется ли вам, что наше путешествие затянулось?

Кровь ударила в лицо, в висках громыхнул колокольный благовест. У меня получится, твердил себе Диего. Мы на орбите Сеченя, обратная дорога не займет много времени…

– Ты снова верхом, мой ястреб! – Карни успокоилась и теперь щебетала без умолку. – Ах, да, это же были видения! Никак не привыкну… А вы правда теряли лошадей, или мне привиделось?

– Привиделось, дитя мое.

– Прекрати! Ты же знаешь, я ненавижу это твое «дитя»!..

– Хорошо, не буду.

– Почему у тебя дрожат губы? Тебе холодно?

– Нет.

– Ты смеешься надо мной? Я смешная, да?!

– Нет.

– Ах, так значит, я не смешная?

Смотреть на нее, одними губами бормотал маэстро. Смотреть, не отворачиваясь. Вобрать целиком, запечатлеть, сохранить. «Вы не представляли себя без рапиры, – сказал профессор Штильнер, – и она материализовалась, когда вы вернулись в малое тело. Просто сделайте это еще раз – с доньей Энкарной. Вы ведь ее любите? Тогда вы сможете…» Люблю, согласился Диего. Жизнь за нее отдам. Да я с радостью поменяюсь с ней местами – пусть она воплотится на земле, а я останусь здесь! Клянусь честью, я восславлю Господа за такую милость! Но как мне ощутить Карни частью себя? Живой человек, не кусок стали с рукоятью… У нее есть душа! Как мне представить чужую душу своей? Профессор, неужели вы говорили о чем-то другом? Господи, я совсем запутался!

– Что ты так смотришь на меня?

– Не могу наглядеться.

– Льстец! Дамский угодник! А притворялся солдафоном… Куда мы едем? Мы собирались высадиться на Сечень? Или мне это тоже почудилось?

Карни нахмурилась, перебирая собственную память в попытках отделить иллюзии от реальности – и, похоже, запуталась окончательно. Когда все завершится, пообещал Диего, я расскажу тебе правду! И больше никогда – слышишь? – никогда…

– Это правда. Мы едем, верней, летим к Сеченю.

– А как же Хиззац?! Мы планировали…

Вот и холм. Тропа, убегающая в осинник. Диего тронул повод, жеребец взял правее. Теперь лошади Диего и Карни шли, соприкасаясь боками. Маэстро протянул руку, взял ладонь девушки в свою.

– Колланту нужен отдых. Наберутся сил – и доставят нас на Хиззац.

– Когда ты успел с ними договориться?

Диего крепче сжал узкую прохладную ладонь. Не отпущу, с угрозой сказал он кому-то черному, злобному, мстительному. Ни за что не отпущу! Я смешной, да? Лопни от хохота, дрянь! Лопни, сгинь, пропади!

Злость придавала сил.

– Успел. Ты же знаешь, я и мертвого уговорю…

Тропа шла в гору. Кривым частоколом мелькали стволы осин. Карни, думал Диего. Вот ты, Карни: здесь, рядом. Вот я: рядом, здесь. Твоя рука – в моей, твоя лошадь… Во сне, преследующем меня, мы бежали от разъяренного ангела – прочь из рая, на острые камни земли, рука в руке, бок о бок, спотыкаясь, задыхаясь, в пустошь, в скрежет зубовный, к черту на рога, куда угодно, лишь бы вместе…

Он споткнулся и едва устоял на ногах.

Сечень. Проселочная дорога. У обочины снега – выше колена. Бескрайние поля до горизонта. Снег в росчерках чудовищно длинных теней. Над небокраем – пылающий диск солнца. Километрах в полутора – усадьба Антона Пшедерецкого. Вокруг – коллантарии. Девять человек, включая самого маэстро.

Энкарна де Кастельбро не вернулась с небес.

«Комедия, – услышал Диего далекий голос отца. – Комедия или трагедия, мальчик мой. Третьего не дано. Что ты выберешь?»

Берег водохранилища. Кричат вороны.

Диего: Кровь.

Яффе: Уточните. Если это вопрос, у меня слишком мало данных для ответа.