Николай Симонов - О завтрашнем дне не беспокойтесь

Между прочим, этот деревянный дом с большими окнами, придворными постройками и конюшней на шесть лошадей когда-то принадлежал бывшему полковнику-интенданту Урхану, объявленному властями империи и провинции Ротон преступником и находившемуся в уголовном розыске. Для него, наконец-то, наступил «звездный час». После всех пережитых им страданий и унижений в качестве бесправного раба на медном руднике и вольноотпущенника при дворе принца Тезей-хана он стал старшим офицером и владельцем поместья с 50 рабами и рабынями.

Словом, как когда-то писал Гомер, он получил «все то, что служителям верным давать господин благодушный должен, когда справедливые боги успехом усердье его наградили». То, что власти империи призвали его на борьбу с бывшим покровителем, его, конечно, смущало, но не настолько, чтобы остудить служебное рвение. «Пусть Тезей-хан — герой, возможно, даже мессия, но у меня нет выбора», — убеждал он сам себя, лелея мечту и когда-нибудь самому стать Императором и вершителем судеб человечества. Его супруга, пережившая не менее ужасные страдания и унижения, после благополучного разрешения двойней очень сильно переменилась.

Впервые оказавшись лицом к лицу с двумя кричащими младенцами, она без остатка посвятила себя выполнению материнского долга. Первые полгода после родов она прожила в Летнем дворце в качестве дальней родственницы управляющего Казимир-хана, который после избавления от бездетной Марины был не прочь взять ее в жены. Она уже было смирилась со своей судьбой, как появился Виктор и забрал ее с собой в дальний гарнизон, распложенный в пограничной крепости на севере провинции Ротон. Только они обустроились на новом месте, как из имперской канцелярии фельдъегерской почтой в крепость был доставлен патент о присвоении Виктору капитанского чина и Указ Агесилай-хана IV о наделении его и его наследников поместьем в провинции Сиракузы (юго-восточное побережье Байкала). Анастасия слышала, что там круглый год тепло, растут пальмы и виноград, и была безмерно счастлива. Однако съездить и осмотреть пожалованные свои владения им удалось не сразу. Вначале на военно-транспортном корабле они прибыли в провинцию Тхэбай и пару месяцев в период самых жестоких морозов и суровых метелей, прожили в купеческом особняке на берегу озера Тулук. Новая служба отнимала у Виктора все светлое время суток, и, кажется, даже все силы. Изо дня в день он возвращался домой поздно вечером, и, смертельно усталый, частенько засыпал прямо в столовой, даже не разувшись. Только в разгар весны, когда в тайге зацвел багульник, он получил долгожданный трехнедельный отпуск. На попутном купеческом судне в сопровождении чиновника Министерства казенных и поместных земель, денщика и служанки-кормилицы он и его супруга отбыли в Сиракузы. Имение, которое они осмотрели, оказалось хорошо устроенным. На плодородных нивах колосилась озимая пшеница, в садах отцвели оливковые деревья и смоковницы. На сочных зеленых лугах паслись овцы, козы и лошади. Амбары под завязку были забиты зерном: пшеницей, ячменем и овсом, — еще позапрошлогоднего, не реализованного из-за войны с парсами, урожая. В винных погребах в бочках из ротонского дуба зрело знаменитое сиракузское розовое вино. С десяток рабынь из козьего пуха усердно вязали платки, шарфы, шапочки и кофточки, пользовавшиеся большим спросом у модниц северных провинций империи. Ветряная и водяная мельницы обеспечивали мукой и крупами не только обитателей поместья, но и крестьян соседних деревень. Вот, только господский дом подкачал. Очевидно, его построили давным-давно еще в те времена, когда климат в Прибайкалье был жаркий и засушливый. С тех пор дом практически не перестраивался. Центральное помещение, называемое по обычаям илинойцев атриумом, представляло собой прямоугольную башню высотой в десять сажен, сложенную из отесанного камня. Под проемом в крыше устроен был неглубокий водоем, куда с четырех обращенных внутрь скатов сбегала дождевая вода. Из водоема вода по глиняным трубам поступала в цистерну, устроенную под полом; ее черпали оттуда через отверстие в виде невысокого круглого колодца. Рядом с водоемом, несколько поодаль, был расположен очаг, — с таким расчетом, чтобы огонь сверху не заливало дождевой водой, а дым вытягивало наружу. К атриуму примыкали жилые и хозяйственные постройки, сложенные из необожженного кирпича, с узенькими окнами, закрывавшимися деревянными решетками. Управляющий поместьем по имени Мефодий принадлежал к племени илинойцев, и с радостью признал в новых хозяевах людей, близких ему по крови и староотеческой вере. Прежний владелец поместья из знатного рода джурджени год тому назад был объявлен государственным преступником. Все члены семьи этого офицера, известного дорогому читателю под именем капитан Крусахан, были выдворены из поместья и лишены гражданских прав. По сведениям, полученным Мефодием из достоверных источников, домочадцы Крусахана (две жены и их несовершеннолетние дети) были обращены в рабство и проданы на невольничьем рынке в Сиракузах какому-то купцу из Ротона. Не найдя в финансово-хозяйственной деятельности Мефодия сколь-нибудь серьезных упущений, Виктор предложил ему остаться в прежней должности. Как и следовало ожидать, управляющий принял предложение нового господина со слезами благодарности, и обещал в кратчайшие сроки избавить Виктора-хана от вещей и предметов, которые вызвали у него сильное раздражение: географические карты и глобусы, макеты парусных кораблей и росписи на стенах в духе военно-морской символики.

— Зачем же уничтожать карты и глобусы?! — воспротивилась его приказу Анастасия.

— Затем, чтобы мои дети, Ромул и Рем, выросли нормальными людьми, а не безумцами, вроде Галилео Галилея и Христофора Колумба! Да и тебе, милая, пора зарубить на носу, что Земля — плоская и неподвижная, а по своду, который ее окружает, перемещаются Солнце, Луна и другие планеты — исчерпывающе, ответил он на ее вопрос. Она не стала с ним спорить, понимая, насколько глубоко он прав, заботясь о благополучии и безопасности семьи. Они уже договорились о том, что Настя с детьми останется в поместье: будет воспитывать детей, присматривать за управляющим и научится экономно вести счет денег. Сумма доходов в размере 180 золотых динаров, полученных от поместья за истекший год, их, разумеется, порадовала, но им хотелось бы иметь в два раза больше, чтобы перестроить дом и завести более квалифицированную прислугу: поваров, садовников, столяров, гончаров, сапожников, виноделов и т. д. За день до отбытия в Сиракузы он, собравшись духом, сообщил супруге далеко не самую приятную для нее новость: о том, что ей следует ждать его возвращения не раньше, чем на следующий год, поздней весной или ранней осенью. Тогда же он рассказал ей о Северной экспедиции, в составе которой ему предстояло отправиться сразу после отпуска. На рассвете 15-го дня месяца минор (май) Виктор в сопровождении управляющего Мефодия, денщика и двух слуг на тарантасе, запряженном тройкою рослых лошадей, отправился в Сиракузы. Кроме доставки господина в морской порт, у Мефодия в городе были и другие важные дела: Настя составила длинный список товаров, которые он должен был приобрести на городском рынке. Ему также следовало посетить нотариуса и городской магистрат, чтобы в соответствии с местными законами завершить оформление документов на полученное Виктором поместье и уплатить в городскую казну довольно приличную пошлину. Сиракузы считался одним из самых укрепленных городов империи. Его опоясывали две линии крепостных стен, толщиной до двух с половиной метров и высотой двенадцать метров. Накануне войны с парсами горожане дополнительно возвели 16 сторожевых и оборонительных башен и цитадель (крепость в крепости на случай прорыва противника в город). В гавань и морской порт вела мощеная дорога, на которой можно было свободно проехать на повозке, запряженной лошадьми.