Мария Симонова - Знак Избранника

— Ма… прошептала она в последний миг своей жизни и закрыла лицо руками…

— Может кто-нибудь из вас объяснить мне, что это значит?…

Вопрос был задан Стил и, произнося его, она смотрела на Охотника.

Охотник безмолвствовал.

Вопрос повис в воздухе.

Охотник отвернулся и уселся на один из покатых каменных выступов, опершись лбом о кулак. Стил и Волк остались стоять, как и стояли, перед сложным серебристым переплетением пузыря энергетической паутины. Внутри пузыря было заключено эфемерное прозрачное создание, имеющее очертания человека и характерную нежно-радужную окраску. Создание недоуменно оглядывалось по сторонам, трогая прозрачным пальчиком сияющую нить паутины.

Стил оторвала взгляд от Охотника и вопросительно воззрилась на Волка. Тот в ответ улегся прямо там, где стоял, положив лобастую голову на лапы.

Стил удрученно вздохнула. Ей, вероятно, и в самом деле не стоило задавать сейчас этого вопроса. Надо было дать им немного прийти в себя. Все-таки — два цикла гона! И полный провал в конце. Но она справедливо полагала, что имеет право, хотя бы как соучастница этого провала, знать — вот именно знать! — в чем, собственно, его причина?

В той стороне, где сидел Охотник, неожиданно раздался негромкий смех. Стил и Волк одновременно подняли головы.

— Старуха… — произнес Охотник и вновь засмеялся.

Стил вскинула брови и переглянулась с Волком.

— Ты хочешь сказать?..

— Да, блёстр ее забери! Мы были почти у цели.

На самом деле он сам еще не до конца верил в то, что говорил. Он знал женщин. И планетарных, и космических. Ни одна из тех, кого он знал и он внес в свое время соответствующую поправку в расчеты, — не обрекла бы себя добровольно на целую планетарную жизнь в скрюченном, изуродованном от рождения женском теле, подчиняющемся к тому же всем неумолимым законам сжатого времени.

Охотник повернулся к сестре.

— Переходный толчок ты, конечно же, прозевала?

— Что значит «прозевала»? — возмутилась та. — Бросив паутину, я просто сняла пограничный контроль! — Стил независимо вздернула подбородок. — Я всегда так поступала, и до сих пор ты не делал мне замечаний!

— Вот так, Мадонна, она уже полных два цикла учит нас уму-разуму, — меланхолически заметил Волк.

Охотник искоса глянул в его сторону. Волк опустил морду, по-своему истолковав этот взгляд.

— Я знал ее почти с самого моего рождения там, — угрюмо признался он. — Она выходила меня, подобрав сосунком в лесу…

— А что ты мог сделать, даже если бы и узнал ее? Не в твоей власти было сообщить об этом мне. А выбить ее мог только я.

— И ты ее выбил? — не удержался Волк.

Охотник молчал.

— Ладно… Пойду отпущу ребенка в его родную стихию, — вздохнула Стил. — Всем до свидания! Надеюсь, что в следующий раз оно произойдет немного раньше, чем через два цикла!

Охотник и Волк глядели на нее в ожидании эффектного отбытия, к которым Стил питала большое пристрастие. Но на сей раз она просто буднично исчезла, взмахнув рукой на прощание, и вместе с ней исчезла паутина, в которой томилось астральное создание.

Они остались вдвоем на своей глыбе, по-прежнему дрейфующей в черноте космической ночи. Как только исчезла Стил, вновь неизвестно откуда навстречу им порывами задул ледяной ветер. Все так же — только на сей раз, пожалуй, чуть левее — за спинами их висела белая звезда, а прямо под ногами плыл в пространстве зелено-голубой шар планеты, совершая свой, предначертанный ему от века, путь.

Оба охотника машинально стали отыскивать глазами естественный спутник, в прошлый раз, должно быть, скрытый за ее диском. Теперь они увидели его сразу — Инин находилась сейчас справа от материнской планеты и была полностью освещена светом звезды.

— У тебя, случайно, не возникает желания повыть на нее? — подал голос Волк. — Нет?.. А вот у меня в последнее время появилась дурная привычка отводить душу на этот кусок розового сыра…

Охотник криво усмехнулся, отвел взгляд от Инин и выпрямился, упершись ладонями в колени. Волк уже догадался, что сейчас он скажет что-нибудь вроде «нам пора».

Однако Охотник почему-то медлил.

Неожиданно пошел снег. Ветер продолжал дуть с прежней силой, но большие пушистые хлопья падали медленно, плавно кружась и сверкая в ярком свете звезды, словно и не было никакого ветра.

Волк, пару раз клацнув зубами, поймал в пасть несколько снежинок и с недоумением посмотрел на человека. По выражению его лица Волк сразу догадался, что внезапный обильный снегопад — вовсе не дело рук Охотника. Вероятно, это был прощальный привет от Стил, посланный брату с тем, чтобы немного развеять его подавленное настроение.

Они продолжали всё так же сидеть, а снег между тем падал гуще и гуще, постепенно покрывая искрящейся белизной каменные выступы метеорита, черную шевелюру Охотника и серебристый мех Волка. Уже не было видно звезд — только падающая куда-то в бездну снежная пелена со всех сторон.

Внезапно, словно его выключили, стих ветер. И одновременно поднялся со своего места Охотник. Волк тоже встал, ошарашенно глядя на женщину, стоящую напротив Охотника. Должно быть, гостья соткалась прямо из снежного морока, иначе Волк не прозевал бы момента ее появления. Но она вовсе не походила на снежную королеву, разве что изяществом фигуры и белизной одежды. В остальном это была обыкновенная девчонка с густой шапкой черных волос и пушистыми ресницами. Лицо ее было обветрено и чуть смугловато, но присутствовало в нем нечто неуловимое, не отпускающее взгляд, так что в лицо это хотелось смотреть еще, в странной надежде поймать и постигнуть это ускользающее заветное «нечто». Ее карие глаза смотрели в глаза Охотнику, и такое отражалось в этом взгляде, что в груди у Волка зашевелилось чувство, подозрительно напоминающее самую что ни на есть черную зависть.

Глядя на эту девушку, Волк понял — она не будет ничего говорить. «И он тоже вряд ли будет говорить», — подумал Волк еще, взглянув на Охотника в тот момент, когда девушка шагнула к нему и, неожиданно приподнявшись на носки, слегка прикусила мочку его уха.

«Какого черта она ютилась сто планетарных лет в уродливом горбатом теле?» — спросил сам у себя Волк и тут же понял, что уже знает ответ.

Он отвернулся от них, сделал большой прыжок и прорвал невесомую снежную завесу. «Может быть, они еще будут иногда разговаривать вслух. Для разнообразия…» — размышлял Волк, удаляясь огромными скачками от заснеженного метеорита, белой звезды и спиральной галактики. Он уходил, больше ничто не удерживало его.

Он был свободен.

Посреди бескрайней ковыльной степи, очень похожей на земную, лежала тускло отсвечивающая на солнце груда мертвого металла. Печальные обломки, в недавнем прошлом бывшие боевым космическим кораблем.