Яна Завацкая - Холодная зона

Ли обмякла в кресле, неподвижно, рука повисла над рычагами. Мертва? — подумал Рей. Но в следующее мгновение девушка зашевелилась.

— Выходим! — скомандовала она, выдираясь из пилотского кресла, — мы на территории СТК! Поле закрыто! Опасности больше нет! Выходим!

Дальше было что-то невнятное. Они плакали, ругались, тащили наружу мертвое тело Кироса. Воняло рвотой и кровью. Мо непонятно причитала тонким голоском. Ноги Рея коснулись земли, и он обернулся к вертолету, искалеченному взрывами самонаводящихся ракет — и как-то ведь удалось ускользнуть от прямого попадания!

Левого винта не было вообще. Полкабины снесено начисто. Как обломки костей из раны, отовсюду торчали кабеля, стальные балки, осколки броневого стекла.

Ли стояла на коленях рядом с телом убитого Кироса. Изуродованное лицо пилота прикрыла обрывком ткани.

Потом девушка встала. Подняла перемазанное кровью лицо.

— Куда мы теперь? — спросила Мо дрожащим голосом.

— Никуда, — бесцветно ответила Ли, — будем ждать, пока нас найдут пограничники. После отключений поля всегда прочесывают полосу.

Она отошла от убитого, Рей и Мо последовали за ней. Здесь, в ложбинке меж холмами, бежал быстрый ручей. Вода оказалась до того холодной, что зубы заломило. Ли смыла с лица кровь.

— В вертолете что, нет какой-нибудь рации? — спросил Рей.

— Есть, — ответила Ли, — но объясняться сейчас… проще подождать и договориться вживую.

— А они нас не подстрелят сразу?

— Нет, — ответила Ли.

Вертолет упал — или сел — на склоне высокого зеленого холма, и рядом поднимался такой же холм, покрытый буйным пахучим разнотравьем. Неподалеку от них начинался густой кустарник, дальше виднелась рощица раскидистых деревьев, кажется, это были платаны. Вдали — горы, пониже, чем Альпы, и потемнее на вид. Низкие облака проплывали по синему небу. Среди моря неяркой травы там и сям были рассыпаны нежные фиолетовые анемоны. Мы все-таки смогли, подумал Рей. Все-таки получилось. Ли вдруг опустилась на землю, прижалась к ней щекой, погладила руками. Потом встала. На лице ее виднелись дорожки слез.

— Ты чего? — спросила Мо.

— Ничего. Все хорошо, — сдавленно ответила Ли, — я очень уж рада, что на Родину вернулась. Я знаешь сколько здесь не была…

— Так ведь это Греция, а ты вроде русская, — заметил Рей. Ли оглянулась на него.

— Какая разница? Это Союз Трудовых Коммун. Это моя Родина — везде, хоть в Андах, хоть у Желтого Моря, хоть в Казахстане. Пусть и говорят везде на разных языках, ну и что? Это не Россия, и не Китай, и не Бразилия — это СТК. Наша Родина.

С вершины холма раздался сухой оглушительный треск. Рей вздрогнул. Сверху что-то закричали.

— Спокойно! — Ли выпрямилась, — это наши. Не пугайтесь, они нас сначала в плен возьмут. Мы же неизвестно кто для них. Стойте смирно, не сопротивляйтесь! Подчиняйтесь командам. Все будет нормально.

Если приглядеться, уже был виден наряд греческих пограничников — темноволосые люди в камуфляже, с автоматами наизготовку, быстро спускались к ним по склону холма.

— Поднимите руки! — скомандовала Ли и сама встала лицом к пограничникам, подняв обе руки вверх и для устойчивости расставив ноги, — стойте спокойно и ждите!

Рей и Мо послушались ее. Сердце бывшего хозяина концерна Гольденберг, реликта из прошлого, бешено колотилось. Пограничники уже были близко, их было пятеро и собака-овчарка на поводке. Они начали что-то кричать по-гречески, Ли ответила им на английском, но видно, они не поняли, и тогда она повторила это на русском. Тогда солдаты замолчали. Двое перекинули автоматы за плечо, сняли с пояса наручники. Ли негромко переговаривалась с пограничниками на русском — те, видно, понимали, но с трудом. Не опуская рук, девушка кивнула в сторону Кироса. Один из солдат отошел к нему. Двое держали нарушителей границы под прицелом. Двое защелкнули наручники на запястьях Рея, затем Мо и наконец Ли.

— Дойч? — спросил один из греков, совсем молоденький парнишка. Рей кивнул.

— Я. Дойч.

Парень слегка подтолкнул его вперед.

— Геен. Форвертс.

Рей оглянулся на Ли. Ее запястья тоже были скованы, лицо сияло, глаза улыбались — он никогда не видел ее такой счастливой.

— Иди, Рей, — сказала она, — мы идем на заставу. Делай, что они говорят. И ничего не бойся — теперь все будет нормально!

Серая Нева текла под розово-прозрачным небом, в русле из гранита, текла, как двести и триста лет назад. По Дворцовому мосту прогуливались парочки, кидая взгляды на сумбурный барочный Эрмитаж. Ли могла бы стоять здесь часами, щурясь, вглядываясь то в шпиль Петропаловки, то в свинцовую воду, задыхаясь от немыслимой красоты. Она ждала спокойно — даже лучше, если можно подольше постоять здесь, у парапета.

Она поехала сюда прямо с занятий. Все нормальные предприятия и профшколы устраивают небольшие каникулы в этом межпраздничном промежутке — от уже почти отцветшего, вяло празднуемого Дня солидарности трудящихся до Седьмого мая, дня основания СТК (а некоторые, особенно здесь, в России, еще и добавляют к этому девятое, день Победы над фашизмом, впрочем, уже почти канувший в глубины истории). Но школа КБР работает всегда. Вот и сегодня, четвертого, в пятницу, у них были нормальные занятия. Введение в технику наложенной личности. Ли уже могла говорить об этом совершенно спокойно — после года психологической реабилитации. Она многое могла рассказать об этом и знала, что подготовит курсантов лучше, чем кто-либо другой.

Даже жаль, что она не останется здесь и не будет дальше вот так же спокойно преподавать, возиться с такими еще юными, глупыми, хотя и уже обладающими боевым опытом, ребятишками.

Видно, из Зимней канавки на Неву выскочили несколько шумных пестрых моторок — завели моду, гоняться практически на одной дощечке с вымпелом на носу и мощным мотором. Все державное величие к чертям — в тучах брызг, с музыкой и визгом лодочники неслись под мост. Ли улыбнулась. И тут же, почуяв затылком ожидаемое, обернулась к мосту.

Она не сразу узнала Рея — в Субмире он вечно натягивал виртуальные образы. А вживую последний раз встречались почти четыре года назад. Ли подняла руку и помахала, Рей ответил на приветствие. Он здорово изменился — стал крупнее и кажется, даже выше ростом, движения неторопливые, спокойные, вид уверенный. Одет по моде — серебристые флейки, фиолетовый короткий плащик со стоячим воротником.

Подошел, обнял Ли — в знак приветствия, как старую подругу. Черт возьми, подумала Ли, краснея, кажется, он мне начинает нравиться! Этот болван! Кто бы мог подумать пять лет назад!

— Ждем Мо? — спросил он. Ли кивнула.

— Она сообщила, что будет позже. На поезд опоздала из-за экзаменов, задерживается. Из Пензы поезда ходят только раз в два часа.