Яна Завацкая - Холодная зона

— Так она прямо сегодня экзамен сдавала? — удивился Рей.

— Да, последний. Но она уже прошла! Будет теперь учиться на салвера.

— Я думал, она пошла в военное. Ей же вроде так служить понравилось!

— Она и пошла на военного салвера. Выхаживать раненых, оказывать там помощь в боевых действиях и все такое.

— А-а, вон как! Мы с ней редко общаемся, — вздохнул Рей. Глянул на Неву, — Красиво тут у вас! Знаешь, а я ведь раньше никогда не бывал в Санкт-Петербурге и вообще в России.

— В каком еще на хрен Петербурге? — удивилась Ли.

— Так ведь когда я молодым был, еще до того, как умереть в первый раз — здесь был как раз Санкт-Петербург.

— Ну скажешь… это было-то не больше трех десятков лет. Хотя я точно не знаю даже, когда его переименовали обратно. Подожди… — Ли сосредоточилась, считывая информацию с комма, прилепленного за ухом в виде наклейки, — Ага, на самом деле только в 2054-м. А вон идет Мо, кстати!

Мо шла уже в курсантской форме, белые зубы сияли, как жемчуг на черном лице. Форма ей шла — Мо выглядела подтянутой, неотразимо симпатичной. Увидев друзей, она первым делом кинулась на шею Ли и звонко чмокнула ее в щеку. Потом так же пылко обняла Рея, и Рей не удержался, чтобы не стиснуть тонкую талию покрепче в объятиях.

— Ну — куда идем? — весело спросила Мо.

— Ко мне, — ответила Ли, — только не пугайтесь, там уже полно народу. Но у нас просторная квартира. Дали на самом деле в качестве премии. Так что места всем хватит. Сейчас идем на метро — и в Озерки!

Город захватил их — многоголосым говором, пестрыми одеждами, фейерверками, древними прекрасными зданиями, музыкой и танцами посреди проспекта, диковинами вроде удивительно красивых собак или ребятишек, балансирующих на моноциклах. И это, объяснила Ли, еще затишье — город лишь готовился к завтрашнему веселью. Так сложилось, что День СТК стал главным праздником года.

— У нас в Нижнем тоже круто, — сказал Рей, — но пожалуй, здесь интереснее.

— Питер всегда был культурной столицей, — надменно заметила Ли. Рей фыркнул.

— Питер!

— Гм, — Ли смутилась, — по правде сказать, у этого города, наверное, всегда будет два имени. И два лица. И две стороны. Это самый странный город на свете и самый красивый!

— А я вот читала, что от концепции столицы в СТК отказались не просто так! — вставила Мо.

— Да, конечно, — согласилась Ли, — теперь у нас нет столиц, любой город и даже городок — это столица, везде кипит жизнь. Везде по-своему красиво и интересно.

— У нас в Пензе даже красивее, — патриотично добавила Мо, — у нас такие красивые световые полотнища вдоль проспекта Ленина — я покажу тебе в Субмире потом, закачаешься!

— В Кузине, наверное, тоже хорошо теперь, — задумалась Ли, — мы хотели с девчонками туда съездить летом, посмотреть, как школа, как все остальное. Но все-таки я очень полюбила Ленинград!

Лишь в метро им удалось поговорить спокойно. На прекрасной старинной станции, отлично отреставрированной, они дождались очередного вагончика, расселись у круглого стола. Вагончик сорвался с места, набирая скорость. Никакие звуки не проникали сквозь плотный купол, намертво приросший к керамике вагона. Лишь редкие, легкие толчки да мелькание туннеля за прозрачным куполом напоминали о том, что вагон движется с огромной скоростью.

— Минут двадцать от центра ехать — на остановках он все равно тормозится, из-за других поездов, — пояснила Ли.

— Архаика, — фыркнула Мо, — у нас в Пензе такой фигни нет! У нас общественные флаеры и авто. Сел и спокойно доехал, куда нужно.

— Ну а вот здесь решили восстановить метро, это тоже памятник старины! — защищалась Ли, — и вообще, лучше расскажите о себе. Рей, давай ты! Как учеба? Я удивилась, когда ты пошел на программирование! Мне казалось, где ты — и где техника! Думала, может, ты начнешь историю изучать — тебя же раньше часто в качестве консультанта привлекали, ты в историческом институте чуть не ночевал.

— Да достали меня историки эти! — Рей махнул рукой, — правда, сначала было лестно! Знаешь, когда меня оживили там, в Германии, я удивлялся, что не нужен никому. Никому будто не интересно, что было восемьдесят лет назад. А тут интересно всем! Даже слишком! А я ведь много рассказать не могу, кто я был тогда — так, богатый прожигатель жизни. Дурак дураком. Работу я нашел быстро — меня пригласили. Ребята настраивали автопереводчики, ну а я же не просто хорошо знаю немецкий и английский, я носитель языка, знаю сленги разные. Сначала скучновато было, а потом я со всеми познакомился, подружился, стал в работу вникать… Знаешь, прикольно машину чему-то учить! У нее психология интересная, у машины. Так я с год поработал, мне стало интересно — как вообще коды пишут, как это все работает. Ну вот и поступил на программирование. Школьное образование у меня признали, кое-что, правда, пришлось досдать.

— Вот это да, — задумчиво произнесла Ли, — знаешь, я совсем от тебя такого не ожидала! Как же так получилось — раньше же тебя ничто не интересовало!

— Я раньше один был, — подумав, ответил Рей, — понимаешь, с утра до вечера только один вопрос в голове — чего ты, Рей, хочешь, чем бы еще таким заняться, чего бы еще сожрать такого или посмотреть. А тут как-то вокруг тебя все делом заняты… и радуются, когда что-то получается. И сидят ночами, когда не получается. И ты просто заражаешься этим! Просто уже не можешь по-другому! Домой придешь — там общение с теми же ребятами, через Субмир или так встречаемся. Я здесь никогда не бываю один! Ну только если захочется — то можно, конечно.

Он хлопнул ладонью по столику, лючок в середине открылся. Рей перебрал кнопки и вынул из отверстия пластиковую бутылочку «Невского».

— Ух ты, класс, я тоже хочу! — захлопала в ладоши Мо.

— Выбирай!

Африканка вытащила из люка клюквенный морс, Ли предпочла обычную воду.

— Так ты теперь занимаешься лингвистическим программированием? Лингвопрограммы? Ты ведь уже, получается, на третьем курсе, уже есть специализация.

— Нет, не лингво, — Рей помотал головой, — у меня тут новая манька образовалась. Короче, занялся я диагностикой. Почти случайно! Вообще-то сначала я меня заинтересовали искины. Полтора века их создают — и все никак. Уже вроде бы на квантовых компьютерах должно получиться, и мощности давно превосходят человеческий мозг — а интеллекта нет, личности нет. Может, это и невозможно. Это многих интересует на самом деле, но это попса. Когда начинаешь углубляться в вопрос, понимаешь, что это ерунда. Есть много проблем чисто специальных, которые очень интересно решить. А возможен искин, невозможен искин — это все для фантастов, пусть они интерактивки пишут на тему страдающих бесправных роботов или порабощения человечества искином. Я отвлекся. Словом, попалась мне проблема медицинских диагностеров, там как раз очень близко к искину, думающая машина должна быть, но учить ее очень сложно. Вот уже год этим занимаюсь! Уже всю медицину изучил… С врачом одним подружился, — Рей вдруг слегка покраснел, и это не укрылось от бдительной Ли.