Питер Уоттс - Рифтеры

Лабин засунул добычу в свой рюкзак.

– Что она тебе дала? – полюбопытствовала Кларк.

– Боеприпасы. – Он уже возвращался по коридору.

– А ты ей что дал?

– Антидот, – пожал плечами Кен.

Незадолго до полуночи они оказались в большом свод­чатом зале – возможно, когда‑то тут был атриум торго­вого центра. Теперь далекий потолок скрывал лабиринт из свай, множества сборных домиков и кубических кла­довых – все это держалось на переплетении импрови­зированных мостков. Такое использование пространства было куда эффективнее, чем в прошлом, зато и намно­го уродливее. Пол жилого этажа отстоял от мраморного пола центра метра на четыре, и к нему кое‑где спуска­лись лесенки. Сплошную массу жилья рассекали темные швы – узкие расщелины в лоскутном одеяле пластика и фибропанелей: наблюдательные отверстия для невидимых глаз. Кларк почудилось, что она слышит шорох, словно в логове наверху прятался какой‑то крупный зверь, и ти­хий ропот голосов, но на мраморном полу не было видно никого, кроме них с Лабином.

Слева что‑то шевельнулось. Когда‑то центральную часть зала украшал большой фонтан: теперь его широкий бассейн из мыльного камня, распластавшийся в вечной тени, похоже, стал общей свалкой. От этого фона отде­лились куски женщины. Когда Кларк пригляделась, то иллюзия оказалась далеко не совершенной. Хроматофоры, скрывавшие ее тело, подражали окружающей среде лишь в общем, создавая скорее подобие прозрачности, чем полную невидимость. Впрочем, эта К, похоже, не слишком заботилась о камуфляже: ее волосы так и вовсе не соответствовали обстановке.

Она походила на мутное облако с прикрепленными к нему частями тела.

– Ты, верно, Кенни, – обратилась она к Лабину. – Я – Лорел. Юрий сказал, у тебя что‑то с кожей.

Она окинула Кларк оценивающим взглядом, мигнула, скрыв на миг вертикальные щели зрачков.

– Симпатичные глазки. Не всякий рискнет расхажи­вать в этих местах одетым с рифтерским шиком.

Кларк невозмутимо встретила ее взгляд. Выждав се­кунду, Лорел снова обратилась к Лабину:

– Юрий ждет...

Лабин сломал ей шею. Женщина обмякла у него в руках, бессильно свесив голову.

– Ты совсем больной, Кен! – Кларк отшатнулась, будто от пинка в живот. – Ты что?..

Шорох над головами сменился мертвой тишиной.

Лабин положил Лорел на спину, свой рюкзак рядом. Ее кошачьи глаза уставились в брюхо лабиринта наверху, широкие и удивленные.

– Кен!

– Я же говорил, что, возможно, придется расплачи­ваться натурой. – Он извлек из рюкзака какую‑то ру­коятку, нажал кнопку, выбросив узкое лезвие. Скальпель загудел и одним ударом вскрыл камуфляжный костюм Лорел от паха до горла. Эластичная ткань разошлась, как вскрытая брыжейка.

«Поболтал, сломал и взрезал. Без малейшего напря­жения». Лени понимала, что забыть такое уже не сможет.

Глубокий брюшной разрез. Крови нет. Только под­нимается голубой дымок с запахом прижженной плоти.

Кларк лихорадочно огляделась вокруг. Никого не было видно, но чувствовалось, что на них уставились тысячи глаз. Словно вся постройка над головами затаила дыхание и готовилась в любой миг рухнуть.

Лабин погрузил руку в живот Лорел. Не задумывался, не шарил наугад. Он точно знал, что ищет. Наверное, имплантаты в глазах помогали.

Женщина повела глазами, остановила взгляд на Лени.

– Господи, она жива!..

– Но ничего не чувствует, – сказал Лабин.

«Как он может? – подумала Кларк и тут же ответила себе: – Хотя почему я еще удивляюсь после стольких лет знакомства?»

Показалась окровавленная рука Кена. Двумя пальца­ми он держал жемчужно‑блестящий шарик размером с горошину. Где‑то в садках над головой заплакал ребенок. Лабин поднял голову на звук.

– Свидетели, Кен...

Он встал. Женщина истекала кровью ему под ноги и не отрывала взгляда от Лени.

– Они привычные. – Кен пошел дальше. – Идем.

Кларк попятилась. Глаза Лорел все так же смотрели в

точку, где недавно стояла рифтерша.

– Некогда, – бросил через плечо Лабин.

Кларк отвернулась и побежала за ним.

Аэропорт «Остров» прижался к южному краю постоян­ного купола. Никакого острова Кларк не увидела – толь­ко низкое широкое здание с вертолетами и мотопланами на крыше. Охраны то ли не было, то ли.переговоры Лабина ее нейтрализовали: они беспрепятственно прошли к четырехместному «Сикорскому‑Беллу», прикрытому пас­сивной защитой. Жемчужина из живота Лорел оказалась ключом к его сердцу.

Торомильтон растаял вдали. Они летели на север под гипотетическим радаром, чуть ли не задевая серебристо‑ серые вершины деревьев. Темнота и фотоколлаген скры­ли все грехи: насколько знала Кларк, каждое растение, камень, каждый квадратный метр местности под ними покрывал Бетагемот. Но светоусилитель этого не показы­вал: земля под ними была прекрасна, как будто покрыта инеем. Лужицами ртути проскальзывали, смутно светясь, редкие озера.

Кларк не рассказывала Лабину о том, что видит. Если его сменные глаза и были снабжены ночным зрением, Кен все равно отключил их – по крайней мере, малень­кий зеленый светодиод не горел. Навигатор, очевидно, обращался прямо к имплантатам в черепе рифтера.

– Она не знала, что носит ключ в себе, – заговорила Лени. Это были ее первые слова с тех пор, как остано­вились и расширились зрачки Лорел.

– Не знала. Юрий приготовил ее специально для меня.

– Он хотел, чтобы она умерла.

– По‑видимому.

Кларк помотала головой. Она никак не могла забыть глаза Лорел.

– Но почему так? Зачем прятать ключ в теле?

– Подозреваю, он опасался, что я не исполню свою часть договора, – Лабин чуть дернул уголком рта. – До­вольно изящное решение.

Значит, кто‑то думал, что Кен не захочет убивать. По­вод для надежды.

– Ради ключа к вертолету... – сказала Кларк. – Я к тому, что мы ведь могли...

– Что могли, Лени? – огрызнулся он. – Вернуть­ся к моим прежним контактам на высшем уровне? Так их больше нет. Взять машину напрокат? До тебя еще не дошло, что мы находимся в зараженной зоне размером с континент, где пять лет действует военное положение и с транспортом дела плохи? – Лабин покачал голо­вой. – Или, по‑твоему, надо дать Дежардену время на подготовку? Может, пойти пешком? Ну чтобы все было по‑честному?

Он никогда раньше так не говорил. Казалось, шахмат­ный гроссмейстер, известный своей ледяной выдержкой, вдруг выругался и посреди игры опрокинул доску.

Некоторое время они летели молча.

– Не могу поверить, что это он, – сказала, наконец, Кларк.

– Не понимаю, почему нет? – Лабин снова походил на тактический компьютер. – Мы знаем, что он солгал о Сеппуку.

– Может, искренне заблуждался. У Таки докторская степень, но даже она...