Дмитрий Шатилов - Нф-100: Изобретатель смысла

- Нет? - Румкас почесал в затылке. - Ну, так мы жить не пробовали. Нам, конгарам, душевные терзания необходимы. Без них и жизнь - не жизнь.

- Так вы, значит, хорошо живете? - спросил Кинесс, пристально вглядываясь в наивное лицо своего провожатого.

- Конечно, - ответил тот. - А как иначе- то?

- А почему же мрёте, не дожив до сорока?

- Так ведь жизнь- то поганая, нестоящая у нас жизнь.

- Налицо противоречие, - заметил ассистент.

- А хоть бы и так, - заметил Румкас. - Что оно у нас, единственное, что ли?

Ну а дальше? А дальше вот что: прожили профессор с ассистентом в Дзиру целых две недели. Жилищем им служила просторная, чрезвычайно сырая землянка, куда дзираи в знак уважения принесли огромную чугунную ванну - трофей, захваченный ими в какой- то междоусобице. В этой ванне Кинесс с ассистентом спали по очереди. Ночью в землянке становилось холодно, и, чтобы согреться, тот из них, кто стоял на страже, брал в руки суковатую палку и отгонял крыс, забегавших в землянку из соседней юрты, где заседал совет племени. Крысы были жирные и наглые - однажды среди ночи ассистент Кинесса проснулся оттого, что огромный бурый пасюк обнюхивал его лицо. Утром он пожаловался на это Румкасу.

- А вы в другой раз хватайте его да жарьте, - сказал Румкас. - С хои- хои хорошо пойдёт.

- Эх, Румкас, - сказал ассистент с тоской в голосе, - какое же у вас тут всё тоскливое, грязное, неуютное...

- Зато родное, - отозвался конгар.

За эти две недели профессор Кинесс узнал о конгарах почти всё, что о них можно узнать. Он побывал в их жилищах, наслушался их песен и однажды принял у конгарской женщины роды. Более того: вместе с конгарами он ходил сенонкон , то есть за жратвой. Любой из этих походов был ничем не хуже Ксенофонтова анабасиса; по меньшей мере трижды конгары умудрились заблудиться, находясь в полусотне метров от поселения, ещё несколько раз теряли по дороге добычу, а в большинстве случаев сжирали её прямо на месте, не донеся до дома. Так, объяснил Кинессу Румлик, лучший охотник Дзиру, куда надёжнее.

Чем больше профессор Кинесс знакомился с конгарским образом жизни, тем больше недоумевал. Главной загадкой для него было: почему, имея под рукой плодороднейшие земли, на которых и палка заколосится (так показал анализ почвы возле Дзиру), они едят траву и убивают друг друга из- за кусочка рыбы?

- Представьте себе, сколько хлеба могла бы дать ваша земля, - рассказывал профессор конгарам, каждый вечер собиравшимся его послушать. - Вам ведь только и нужно, что собраться всем вместе и её засеять.

- А смысл? - отвечали ему конгары. - Ну, засеем, а дальше что?

- Осенью соберёте урожай.

- Собрали. Дальше?

- А что дальше? Муки смелете, хлеба напечёте.

- Муки. Хлеба. Понятно. Расходимся, ребята, тут ловить нечего.

И конгары разошлись. От толпы человек в двести остался один: занять у Кинесса четыре драхмы до получки.

- Как на работу устроюсь, сразу отдам, - пообещал он.

- Врёт, - сказал профессору ассистент. - Не отдаст, даже если устроится.

Но профессор не слушал:

- Ничего не понимаю, - говорил он, - Ну, сам посуди: как можно так жить? Спать в вонючих юртах, в землянках, пить какую- то бурду, жевать траву...

- А может, им нравится? - предположил ассистент. - Эй, ты, Конкас или как тебя там! - окликнул он проходящего мимо конгара. - Отвечай, устраивает тебя твоя жизнь или нет?

- Да в гробу я её видал! - ответил конгар. - Маракчи бы сейчас сушёной. Нет у тебя сушёной маракчи?

- Нет.

- Тогда чего пристал? - и пошёл восвояси.

- Ничего не понимаю, - повторил Кинесс. - Может, вождь что- нибудь прояснит?

Пошли к вождю. Вождь жил в огромной юрте по соседству с выгребной ямой. Когда профессор с ассистентом вошли, он сидел за столом из неструганых досок и мрачно наблюдал, как из лежащего перед ним сморщенного бурдюка капает на пол мутная жидкость. Увидев профессора, вождь поднял голову.

- Пей, - сказал он.

- Прошу прощения, но мне не хочется, - вежливо ответил Кинесс.

- Не хочешь пить? Тогда иди.

- Куда идти?

- Куда хочешь.

Подумав, профессор опустился на соседний с вождём стул.

- Скажи, Конкас...

- Кирсен я.

- Неважно. Скажи, Кирсен, почему вы, конгары, так плохо живете? Должна же быть какая- то причина.

- Ты пить будешь? - исподлобья посмотрел на него конгар.

- Нет, не буду. А - надо?

- Да нет, я так спросил. Всё равно кончилась.

- Что кончилось? - спросил ассистент.

- Настойка из форы. Ягоды такие синие рядом с юртой растут, видел? Ядовитые. Два месяца отмачиваешь, а всё равно живот пучит.

- Так вы бы из зерна гнали, - посоветовал ассистент. - Сподручнее.

- Он у тебя дурак совсем, - сказал вождь Кинессу. - До сорока не доживёт, и не надейся.

- Кирсен, - сказал профессор, - ты мне объяснишь или нет?

- Что объяснять- то? - удивился Кирсен. - У нас разве плохо? У нас обычно. Жизня такая. Утром встаёшь - жрать нечего. Ходишь весь день, ищешь - корешки ищешь, травы. Живность попадётся - ловишь. Так изо дня в день, скучать некогда.

- А по- другому вы не пробовали?

- А как - по- другому?

- Сеять зерно, - терпеливо начал Кинесс, - Разводить скот. Налаживать торговлю между племенами. Развивать письменность. Двигать вперёд науку.

- Выпей, - сказал Кирсен.

- Я же сказал: не буду!

- Не выпьешь - не скажу.

- Чёрт с ним, профессор, выпейте, - сказал ассистент.

Скрепя сердце, Кинесс взял бурдюк и отхлебнул. Настойка оказалась такой кислой, что у него свело скулы.

- Ну, - сказал он, отложив бурдюк, - говори.

- Пойдём, - сказал Кирсен. - Это показывать надо.

Он встал, потянулся, поправил сползающие штаны и взял валяющуюся под столом штуковину. Несмотря на ржавчину, Кинесс узнал в ней то самое серебристое устройство, с помощью которого конгары творят совершенно невообразимые вещи.

- Это рикайди , Кирсен? - спросил профессор.

Конгар кивнул.

- Сейчас, - сказал он. - Выйдем на пустырь - покажу.

Вышли на пустырь. Кирсен поднял рикайди, сплюнул себе под ноги и нажал на кнопку. Кнопка была большая и красная - такая, какая только и может привлечь внимание конгара. Первые несколько минут ничего не происходило. Затем земля задрожала, и в самом центре пустыря проклюнулось что- то непонятное. Какая- то птица, петух...

- Флюгер! - удивлённо выдохнул ассистент. - Это же флюгер!

И верно - это был флюгер. Вслед за ним из земли показалась крыша, и через какую- то минуту перед изумлёнными учёными стоял высокий красивый дом, который не портила даже набившаяся туда- сюда земля.

- Фабрика, - сказал Кирсен. - Специализируется на народных ремёслах. Теперь смотрите сюда.

Он вновь поднял рикайди и нажал на кнопку. Слева от фабрики, словно из воздуха, появилось огромное сооружение, мерцающее тысячью огоньков. От здания исходило мощное гудение.