Дмитрий Шатилов - Нф-100: Изобретатель смысла

- Постой, - сказал Виснегар, - ты не в университете учился? Ну, который в этой, как её, Новой Трое? Там?

- Ну да.

- Ох, ничего ж себе! Ты ж теперь цивилизованный!

- Есть немного, - сказал Гирсен и слегка покраснел от удовольствия. - А у вас тут что? В связи с чем собрание?

- Воюем, - ответил Виснегар трагическим голосом. - Увязли в братоубийственной бойне.

- Опять?

- Ты не подумай, Гирсен, что мы отсталые, - вступил в разговор Ромлик. - С точки зрения исторической науки это новый виток развития. Мы теперь футболки носим и в рекламе снимаемся, за хорошие деньги. Очень многое в жизни изменилось, считай, живём в новые времена.

- Мы дерёмся, кантонам - прибыль, - пояснил Виснегар. - Ну и нам немножко перепадает.

- Взаимовыгодное сотрудничество, в основе которого лежат доверительные отношения, - дополнил мысль Виснегара Тромкас.

- Считай, убиваем друг друга за жратву, - сказал Ромлик. - Только жратвы теперь дают больше.

- Но и убивать приходится больше, - вставил Коннавис, в котором тяга к справедливости, как всегда, перевесила прочие соображения.

- И что же, не нравится это вам? - спросил Гирсен.

- Да как сказать, - ответил Виснегар. - По правде говоря, как война началась, так мы сразу, как в сказке, зажили. Жратвы - полно, одежду привозят, лечат бесплатно. Сын мой грамоте учится. Вчера спрашивает: "Батя, а ты алфавит знаешь?" Я подумал, всплакнул немного...

- И? - спросили в один голос конгары. - Вдарил, что ли?

- Вдарил, - признался Виснегар. - А что? Жизня заела, ядри её в корень. Чуть что - траву жрём, как лошади. Ягодку сорвёшь - уже праздник. Так, Гирсен?

- Так, - согласился Гирсен. - Но ты давай ближе к теме. Я правильно понял, что тебя эта война чем- то не устраивает?

- Что значит - не устраивает? - испугался Виснегар. - Устраивает, ещё как устраивает. Хорошая война, получше многих. Риск, он есть, конечно, - продолжал он уже поспокойнее, - убьют, скажем, или покалечат - ну, так он всегда есть, что в военное время, что в мирное. А живём мы сейчас почти как люди. Мне только не нравится, что на сердце тяжело. Нет у нас, Гирсен, былого энтузиазма, воюем - словно лямку тянем. Вот я прошлой ночью думал: начали мы это из- за Гирвея с Конневером, а какой Гирвей, какой Конневер, когда мы уже пятьсот тысяч в землю положили? Пятьсот тысяч - из- за Гирвея какого- то? Тьфу, бессмыслица! А вот если не из- за Гирвея, а ради какой- то великой цели - это совсем другое дело. Это не стыдно, за это можно ещё побороться, лет этак сто- сто пятьдесят, пока кормить не перестанут.

- А просто так вы воевать не можете? - уточнил Гирсен. - Безыдейно, так сказать?

- Больше не полагается, - тонким голоском ответил Монкас. - Нужны причины и повод.

- Цивилизованный мир диктует свои условия, - поддержал его Тромкас.

- Так жратвы же не дадут! Интерес к нам пропадёт, и всё, - согласился с коллегами Конневрас.

- Да, нелёгкая ситуация. Сообразить вам эту идею, что ли, раз вы такие несчастные?

- Сообрази, Гирсен, - попросил Виснегар. - Ты умный, в университете обучался, а у нас- то головы дремучие. Я вот на Монкаса смотрю и в упор не вижу, почему я его должен убивать, а он - меня. Да ведь надо, если жить хотим по- новому, а не как всегда.

Гирсен вздохнул.

- Ну, ладно, - сказал он. - Будет вам великая идея, только плесните в кружку! Есть ещё вино? Есть? Хорошо. Спрашиваю: чем вы друг от друга отличаетесь?

- А ничем! - бухнул Дунневрас, - Пьём все вроде одинаково. Баб своих любим. Чего ещё- то?

- Если башку отрубить - дохнем, - грустно добавить Тонкас.

- Не, - покачал головой Гирсен, - есть кое- что. Возьмём, к примеру, Виснегара...

- А что меня- то? - возмутился Виснегар. - Я что, крайний, что ли?

- Ну, не тебя. Пусть будет Тромвей...

- А меня чего? - заорал Тромвей. - Ты давай теоретические выкладки, а практику не трогай!

- Ладно, - вздохнул Гирсен. - Представим себе мужика...

- Ну, представил, и что? - заорал Виснегар. - Дальше давай!

- Представим мужика, - терпеливо продолжал Гирсен. - И у этого самого мужика, к примеру...

- Задница толстая, - раздался похабный голос откуда- то из под стола.

- Это он Монкаса имеет в виду, - прыснул Виснегар, - Точно вам говорю!

- Я тебе, песий сын, башку проломлю! - закричал Монкас, обладатель действительно выдающегося зада и не менее примечательного живота.

- А попробуй! - Виснегар схватил табуретку и выставил её ножками вперёд. - Как вспорю тебе брюхо- то поганое!

- Пусть будет задница, - продолжал Гирсен, не обращая на драчунов внимания. То, что он пьян, было заметно лишь по румянцу на щеках. - Итак, у мужика очень толстая задница. А почему, позвольте вас спросить?

- Жрёт много? - вылез с предположением юный Дунлик, за что схлопотал по загривку от своего отца. "Это, дурак, риторический вопрос", - прошипел ему на ухо батя.

- Нет, всё правильно, - сказал Гирсен. - Много жрёт. Это одна причина. А может, дело в другом? Может быть в этой... ик... наследственности?

- Это как?

- А так. У отца толстая, у сына толстая, а у внука ещё толще, потому как жена тоже толстозадая.

- И что? - крикнул Виснегар, отвлёкшись на секунду от Монкаса, прижавшего его к стенке.

- А то, - Гирсен поднял палец, - что так и всё племя постепенно становится толстозадым. Суть улавливаешь?

- Ну, так, - пропыхтел Виснегар. - Ты дальше давай.

- Даю, даю, - передразнил Гирсен. - Если всё племя толстозадое, это называется... ик... фе- но- тип.

- Как- как? - закричал конгары. - Ты чего порешь- то?

- Молчите, дураки! - возвысил голос Гирсен. - Так меня в университете... ик... учили. Вы лучше скажите: вы толстозадых любите?

- Баб или мужиков?

- Один хрен.

- Ну, бабы - это на любителя, - рассудительно произнёс Ромлик, в чьих волосах серебрилась седина. - А мужики, признаться, раздражают.

- Ты бабам вчера три башки снёс? - крикнул ему Виснегар. - Мы тут не с бабами воюем!

- Тогда - да. Раздражают, есть немного. А если всё племя такое, я бы насчёт него подумал.

- Во! - поднял палец Гирсен. - Я туда и клоню.

- Насчёт толстозадых? - спросил Ромлик.

- Не, - помотал головой Гирсен. Его уже начало укачивать. - Вот послушайте. Задница толстая не просто так. Это значит, человек сидел много, или, вот мне юноша подсказывает, жрал всякое. А раз жрал, значит, было что? Вот ты, Виснегар, отчего такой тощий?

- Известно отчего, - сказал Виснегар, - Ты поголодай с моё. Корешок в степи нашёл - отдай младшеньким. Я, было дело, траву ел. А помнишь, мы с тобой фору жрали? Лучшее воспоминание в жизни, ей- ей, не вру.

- Вот то- то и оно, - сказал Гирсен. - Ты тощий и слабосильный, и дети твои слабосильные, а этот мужик мало того, что толстозадый, так и ручищи у него - во! Пришёл такой на твою землю, и прощай кочевье Виснегара.

- Убью гада!

- Нет, с этим погоди, дай досказать. Если у мужика еды навалом, а у тебя жрать нечего - это что значит?