Роберт Силверберг - Замок лорда Валентина. Хроники Маджипура

— Неужели Доминик бросит моих собственных рыцарей в сражение против меня? — спросил Валентин.

Он был в ужасе.

Вруон холодно посмотрел на него.

— Человек, которого ты называешь Домиником Барджазедом, в данный момент Лорд Валентин Корональ, и рыцари Горного Замка клялись ему в верности. Ты забыл об этом? Может быть, ты сумеешь убедить их, что они клялись душе и разуму Лорда Валентина, а не его лицу и бороде. Но некоторые останутся верными тому, кого считают тобой и его именем поднимут мечи против тебя.

Противно было даже думать об этом.

После восстановления памяти Валентин не раз думал о своих компаньонах, благородных людях, с которыми он вырос и учился, чьи привязанность и дружба были главными в его жизни, до того как узурпатор разбил эту жизнь. Смелый охотник Илидат из Марвола, золотоволосый проворный Стасилейн, Тонигорн, отличный лучник, и многие другие — теперь для него только имена, теневые фигуры из далекого прошлого, однако же эти тени могут обрести жизнь, цвет и силу. Неужели они выступят против него? Его друзья, его любимые товарищи… что ж, если ему придется сражаться с ними за Маджипур, пусть будет так, но думать об этом не хотелось.

Он покачал головой.

— Может, удастся избежать этого. Пошли. Нам пора уходить отсюда.

Возле выхода, называемого Вратами Вод, он встретился со своими ликовавшими последователями и с офицерами, представленными ему министрами Понтифакса. Похоже, это была способная команда, явно радовавшаяся возможности покинуть мертвые глубины Лабиринта. Их лидером был невысокий, крепкого сложения человек по имени Ирманар, с тугими завитками рыжеватых волос и короткой кудрявой бородкой.

По своим габаритам, движениям и открытости он вполне мог бы быть братом Слита. Валентину он сразу понравился.

Ирманар сделал Валентину знак горящей звезды быстрым официальным жестом, тепло улыбнулся и сказал:

— Я буду рядом с тобой, милорд, пока ты не окажешься снова в своем Замке.

— Да будет легким путешествие на север, — сказал Валентин.

— Ты выбрал дорогу?

— На речном судне по Глейгу будет быстрее, или нет?

Ирнамар кивнул.

— В любое время года, кроме осени. Осенью идут дожди необычайной силы.

Он достал маленькую карту центрального Алханрола. На куске темной ткани блестящей красной краской были показаны округа от Лабиринта до Горного Замка.

— Видишь милорд, Глейг спускается с горы и впадает в озеро Рогойз, а его разлив появляется здесь и продолжается до Врат Вод. Как раз сейчас река вздулась и опасна от озера до Пендивейна. Я предлагаю идти по суше по крайней мере до Пендивейна, а там мы сможем погрузиться на корабль до верховьев Глейга.

— Разумно. Ты знаешь дорогу?

— Довольно хорошо, милорд.

Он ткнул пальцем в карту.

— Многое зависит от того, насколько сильно залита водой равнина Глейга, так ли сильно залита равнина, как об этом говорят. Я бы предпочел идти через долину Глейга вот таким образом, обогнув северную сторону озера Рогойз и не отходя далеко от реки.

— А если долина залита?

— Тогда пойдем более дальней дорогой. Но земля там сухая, неприятная, почти пустыня. Трудно будет с провиантом. И там мы окажемся слишком близко к этому месту.

Он показал на карте точку к северо-востоку от озера.

— Велализир? — спросил Валентин. — Руины? Почему тебя это смущает, Ирманар?

— Это нездоровое место, милорд, дурное. Там бродят духи, воздух заражен не отмщенными преступлениями. Мне не нравится то, что рассказывают от Велализире.

— С одной стороны у нас наводнение, с другой — развалины, населенные призраками. Здорово, а?

Валентин улыбнулся.

— А почему бы не пойти на юг от реки?

— На юг? Нет, милорд. Ты помнишь пустыню, через которую ты ехал от Треймона? На юге еще хуже! Ни капли воды, никакой еды, только песок и камни. Я скорее пойду прямиком через Велализир, чем по южной пустыне.

— Выходит, у нас нет выбора? Остается только долина Глейга. Будем надеяться, что она не очень сильно залита. Когда выступаем?

— Когда ты захочешь.

— Два часа назад, — сказал Валентин.

После полудня армия Лорда Валентина вышла из Лабиринта через Врата Вод. Эти ворота были широкими и обильно украшенными, как и полагалось правительственному входу. Жители Лабиринта собирались толпами, чтобы поглядеть, как выезжает Лорд Валентин со своими спутниками.

Как хорошо было снова видеть солнце, снова вдыхать настоящий воздух — не сухой, жестокий воздух пустыни, а мягкий, сладкий воздух низкой долины Глейга. Валентин находился в первой из длинной процессии плавучих повозок. Он приказал открыть в ней окна.

— Воздух здесь, как молодое вино, — воскликнул он. — Ирманар, как ты можешь жить в Лабиринте, зная, что находится здесь, снаружи?

— Я родился в Лабиринте, — спокойно ответил офицер. — Мой народ служил Понтифаксу в течение пятидесяти поколений. Мы привыкли к таким условиям.

— Значит, свежий воздух тебе неприятен?

— Почему неприятен?

Ирманар удивился.

— Нет. Я ценю его качества, милорд. Просто он… как бы это сказать? Он не необходим мне.

— А вот мне он необходим, — ответил Валентин.

Он засмеялся.

— Посмотри, как все кругом прекрасно!

— Осенние дожди несут жизнь этой долине, — сказал Ирманар.

— Значит, в этом году излишне много жизни, — заметила Карабелла. — Ты не знаешь, насколько сильно наводнение?

— Я послал разведчиков, — ответил Ирманар. — Скоро узнаем.

Караван шел вперед, по мирной, спокойной местности. Здесь Глейг не выглядел особенно неуправляемым. Вроде бы спокойный поток, думал Валентин. Правда, это была не сама река, а нечто вроде канала, устроенного тысячу лет назад, чтобы связать озеро Рогойз с Лабиринтом. Сам Глейг, как вспоминал Валентин, был куда более впечатляющим — быстрая, широкая, благородная река, но конечно, едва ли не ручеек по сравнению с могучим Зимром на другом континенте. В первое посещение Лабиринта Валентин плыл по Глейгу летом, причем сухим летом, и река была достаточно спокойной. Но сейчас совсем другой сезон, и Валентину не хотелось бы снова попасть в разлив, он хорошо помнил ревущий Стейч.

Если бы им податься немного на север, тогда все было бы в порядке, пусть даже пришлось бы проехать через развалины Велализира — и это не так плохо, хотя суеверный Ирманар не хотел этого.

В эту ночь Валентин впервые ощутил прямое противодействие узурпатора. Едва он уснул, как пришло послание от Короля, зловещее, сильное. Сначала он почувствовал тепло в голове. Жар быстро накапливался и превратился в пожарище, с яростной силой бившее в стенки черепа. Яркая игла света пронзила его душу. За лобной костью ощущался прилив агонизировавшей пульсации.