Илья Ашмаев - Трансцендент

– «Всё, что демон Вилиал хочет в ответ за душу девочки Полины — это предоставить ей возможность вернуться на Землю вновь, но при этом сам Вилиал волен посещать её на Земле в любое удобное для него время, и никто из Небесного мира не вправе ему препятствовать.»

Полине стало душно, она поднялась с кресла и молча вышла из номера.

Фёдор, Прохор и Лёня Ветерок сидели в номере душевнобольного в ожидании Вилиала. Демон в комнате Фёдора о чём-то вёл разговор с женщиной, которая пыталась помешать исполнить их заветные желания. Сидели молча, боясь нарушить своеобразное таинство и важность наступившего момента. Наконец, дверь открылась и вошёл Инспектор.

— Ах, вот вы где, проказники, а я вас везде ищу! — Вилиал шутил и был, по-видимому, в хорошем расположении духа. Трое приятелей вздохнули с облегчением.

— Ну что, отвадили её? Да, разделались с ней? Вы её из окна сбросили? — троица наперебой сыпала вопросами, снимая последствия стресса и воздействие адреналина.

— Вы о Полине? Да всё с ней нормально. Ну, потерялась девчонка немного, я ей объяснил, что к чему, теперь вопросов нет. С кем не бывает, давайте простим её! И перейдём к делу, сегодня очень важная ночь.

— Сегодня? Это случится сегодня? Наконец-то…

— Да. Но сейчас я попрошу каждого из вас пройти в свой номер. Фёдор, Полины там больше нет, не беспокойся, можешь идти, я скоро приду. Лёня, ты оставайся, жди меня. А с тобой, Прохор, мы вместе пойдём. Начали!

Включив свет и войдя к себе в комнату, Прохор почувствовал, как сильно забилось его сердце. Он так и остановился при входе, пройдя по инерции лишь несколько шагов. Там, в глубине комнаты, у раскрытого окна, стоял к нему спиной человек в чёрном пальто и широкополой шляпе. Бывший бездомный за доли секунды вновь превратился в того счастливого бомжа, который ежедневно бодрой походкой спешил к дому человека, снабдившего его работой и человеческим отношением. Как будто не было ничего того, что случилось после — ни трусости и малодушия, ни скитаний по заграницам, ни боли от раскаяния, ни серых дней на паперти, ни сурового Инспектора с его проницательным взглядом. Были только двое — он и Лаврентий. Живой Лаврентий!

Человек у окна повернулся, и перед Прохором предстал знакомый до боли образ его попечителя — бородка клинышком, густые брови, усы, морщинистый лоб и добрый весёлый взгляд. Не говоря ни слова, Прохор бросился к Лаврентию, упал на колени, зарыдал и обнял его за ноги. Так они долго стояли в тишине, которую нарушали лишь глухие рыдания уткнувшегося в драповое пальто бездомного. Наконец, Лаврентий погладил по голове Прохора и поднял его на ноги. Красными полными слёз глазами Прохор смотрел в лицо своему благодетелю и не мог оторвать от него взгляда. Лаврентий также не отрываясь смотрел в глаза бедолаге и легко улыбался, держа его под локти. Так они и сели вдвоём на кровать неразлучной парой, любящими друг друга не какими-то плотскими глухими чувствами, а самыми высокими духовными устремлениями.

— Ты жив, Лаврентий! — голос Прохора был скомкан и сжат от волнения, и он сам не узнал его.

— Не совсем, Прохор… Я не хочу тебя обманывать. Но сейчас самое главное то, что мы вместе! Ты так хотел меня увидеть, и я сам безумно рад тебя увидеть!

— Ты умер, Лаврентий… Я так виноват перед тобой!

— Не стоит винить себя. Я давно болел и знал о приближении смерти. То, что ты уехал — это был твой выбор. Но это был выбор другого человека, Прохор! Ты теперь совсем другой. Не стоит винить себя за слабоволие того, кем ты уже давно не являешься. Прошлое уходит, и его надо смело отпускать, не тянуть за собой эту ношу! Ты раскаялся, ты тяжело переживал случившееся, ты хотел всё исправить, но уже не мог — ведь я покинул тебя. Тебе надо забыть произошедшее тогда, пусть в твоих воспоминаниях обо мне останется только самое лучшее!

— Я нашёл тот детдом, Лаврентий!

— Я знаю.

— Но он сгорел… всех детей разобрали по семьям, кого-то распределили в другие заведения… Мне никто не хотел говорить, как сложились их судьбы, я хотел помочь им, но уже не мог.

— Я знаю. Я всё знаю о тебе, Прохор, я наблюдал за тобой, я всегда был рядом! Я и дальше буду рядом! Каждый раз, когда ты будешь вести себя достойно или делать доброе дело — знай, в тот момент я рядом с тобой!

Двое растроганных мужчин обнялись, сидя на кровати, и лёгкое покашливание Вилиала не сразу вернуло их к реальности.

— Кхм, я премного извиняюсь, господа, но мне нужно спешить, я и так сделал для вас всё, что мог. Согласитесь, достать человека с того света — не такая уж простая задача… даже для меня.

— Вилиал, огромное вам спасибо, — произнёс в ответ Лаврентий. — Вы понимаете, что я не являюсь вашим приверженцем, но тот поступок, который вы совершили, дав нам увидеться, достоин всяческого уважения. Я знаю, мне тоже надо спешить, меня могут хватиться, и нам обоим не поздоровится… Прохор!

— Лаврентий!

Друзья ещё раз обнялись, Лавр встал с кровати, снял перед Вилиалом шляпу в знак признательности и быстрым шагом покинул комнату.

Прохор сидел на кровати, опустив голову, но на лице его была благодарная улыбка. Он о чём-то думал, видимо, удерживал перед собой образ Лаврентия, только что расставшегося с ним. Вилиал тоже улыбнулся, глядя на него, и спросил, нарушив трогательность момента:

— Всё ли я сделал для того, чтобы выполнить своё обещание?

— Да, Вилиал! Я благодарен вам за сделанное, теперь моя душа спокойна!

— Могу ли я теперь потребовать от вас выполнения поставленной задачи?

— Да, я сделаю всё, что вы скажете!

— Тогда слушайте.

Войдя в комнату к Фёдору, Инспектор застал его за рюмкой спиртного, но не высказал никакого недовольства. Мужик смутился, закашлялся, извинился и сел в кресло, ожидая дальнейшего хода событий.

— Вы готовы?

— Да, — всё ещё хриплым после кашля голосом ответил Фёдор.

— К вам гости.

С этими словами Вилиал открыл дверь, и через порог комнаты перешагнула очень пожилая женщина. Она была одета во всё чёрное, будто на похоронах, седые волосы были собраны сзади в пучок и скрыты под небольшим кружевным чепцом.

— Фрау Майер, вот тот человек, о котором я вам говорил.

Женщина подошла ближе к Фёдору, который инстинктивно поднялся на ноги, и, прищурившись сквозь маленькие очки, внимательно посмотрела на него. Мужчина вопросительно и растерянно взглянул на Инспектора.

— Это Герта Майер, Фёдор, сестра Дитриха Майера, с которым тебе суждено было встретиться в начале войны.

Фёдор смотрел на женщину и не знал, как себя вести. Он замер в ожидании, опустив руки вдоль тела и слегка подавшись вперёд, как будто остановился в подсознательном движении. По-видимому, первым его желанием было обнять пожилую немку, но страх перед неведомой реакцией взял над ним вверх. Фрау Майер всё ещё стояла молча и неподвижно, глядя в глаза мужчине, и становилось понятно, что это она ждёт от него первого шага. Наконец, Фёдор не выдержал, отбросил мнимые сомнения, шагнув к женщине, крепко её обнял и заплакал.