Илья Ашмаев - Трансцендент

— Когда-то здесь устраивались балы, трон был облеплен блудницами, возле усыпанных яствами столов валялись пьяные рыцари и принцы, по залу сновали шуты и скоморохи. А что теперь?

— Теперь здесь пусто и уныло, — кивая, согласился Лёня.

— Пусто и уныло. О чём это говорит? О том, что я сам стыл пуст и уныл. Мой дом — это отражение самого меня. Если нет гармонии в душе, то её не будет нигде вокруг.

— Да… я это знаю, — безумец вздохнул.

— Но я хочу всё исправить.

— Как?

— Я хочу вернуть сюда жизнь. Но той бесшабашной, пьяной и распутной жизни уже никогда не будет, это пройденный этап. Назад пути нет. Если двигаться, то двигаться только вперёд. Я же сейчас стою на месте. А что означает стояние на одном месте? Любая остановка — это шаг назад. Это как эскалатор, по которому человек идёт вверх, а его ступени двигаются вниз. Если идёшь медленно — стоишь на месте, если перестаёшь идти — спускаешься вниз. И чтобы куда-то прийти, подняться наверх — нужно прилагать усилия, сопротивляться, преодолевать преграды. Только в таком движении есть смысл, всё остальное — суета.

— Как правильно вы говорите! Я целиком с вами согласен.

— И я знаю, как это сделать. Всё, что мне нужно — это забыть своё прошлое.

— Так просто?

— Так сложно.

Вилиал поднялся со своего места, вышел на середину зала, посмотрел вокруг и щёлкнул пальцами. Буквально тут же воздух вокруг сотрясся колебаниями и из ниоткуда, из пустоты рядом с демоном возник седой старик в потёртом камзоле.

— О, мой господин! Я уже и не ждал когда-либо увидеть вас! — раскрыв от удивления глаза, подал голос новый посетитель замка.

— Я всего лишь ждал удобного случая позвать тебя, Густав. Ты видишь, в каком здесь всё запустении… Тебе одному трудно будет навести порядок, поэтому можешь взять помощников, но особо не увлекайся — уборка должна быть поверхностной, без излишеств, потому, что я не люблю напрасный труд.

— Напрасный труд? Что вы хотите сказать этим, хозяин?

— Лишь то, что сказал. Скоро здесь может появиться человек, который захочет увидеть этот дворец совсем другим. Поэтому, мы должны быть экономны и скромны в своих усердиях.

— Я понял вас, ваше сиятельство. Всё будет исполнено так, как вы хотите.

После этого старик исчез, а Вилиал вернулся к Лёне Ветерку.

— Ну что же, пришла пора заняться и тобой, мой душевнобольной друг. Мы почти прибыли на место, поэтому войти в тот злополучный коридор не составит труда. Видишь вон ту дверь?

С этими словами Инспектор подозвал к себе Лёню и подошёл с ним к невысокой деревянной двери с полусводом, обитой железными пластинами и засовами.

— Смело открывай её, за этой дверью ты найдёшь то, что ищешь!

— Эту дверь должен открыть я?

— Конечно! Если её открою я, то мы попадём совсем в другое место!

Поднатужившись, душевнобольной друг демона столкнул тяжёлую дверь со своего места и она со скрипом открылась. За дверью была темнота, но когда Вилиал и Лёня вошли внутрь, то стало светло, и они оказались в длинном пустом коридоре, в конце которого было окно.

— В том коридоре не было окна, — усомнился Лёня.

— Тогда не было, а сейчас есть. Ведь мы меняемся, не правда ли, Леонид?

Сбежавший пациент согласно кивнул головой и пошёл вперёд. Инспектор тоже пошёл за ним чуть поодаль, стараясь не мешать развивающимся событиям. Пройдя несколько метров, Лёня обнаружил справа от себя ответвление коридора, но, посмотрев вдаль, не повернул туда, а пошёл дальше. Так он миновал ещё несколько лишних коридоров, пока, наконец, не свернул за очередной поворот. Он шёл ещё некоторое время, не сворачивая, а потом, постепенно набирая скорость, побежал. Он бежал легко и свободно, не сбивая дыхание, взгляд его был открытым и чистым, лицо целеустремлённым, а на губах сияла лёгкая улыбка. Впереди показался яркий свет, и вскоре Леонид Сергеевич Ветерок вбежал в большой просторный холл, замедлил шаг и остановился.

Посреди холла стоял такой знакомый душевнобольному офисный стол с таким же знакомым странным ящиком, на котором сияли белой подсветкой ненавистные кнопки. Рядом со столом находился высокий белокурый Предводитель, который был в одиночестве, без прислуги, и внимательно смотрел на появившегося Лёню.

— А, вот и вы, мой заблудившийся друг! Приятно видеть вас снова!

— А мне нет, — отреагировал «заблудившийся друг», но ответ его, вопреки ожиданиям самого Лёни, не был злобным или неприветливым. — Я… я хочу вернуть те кнопки, которые я нажал, — неожиданно для самого себя выпалил он.

— Да? А что так?

— Я… я ошибся. Я не хочу нажимать никаких кнопок.

— Отчего же?

— Я понял… понял кое-что.

— И что?

— Я понял, что видел мир не таким, каким он был на самом деле. Я носил тёмные очки, и мир казался мне хмурым, чужим и ненавистным. Я сам надел эти очки, но теперь их уже нет… они разбились.

— И кто же их разбил?

— Вы…

— Я слышал, ты хотел убить меня…

— Я был не прав. Нет предела совершенству человека, и я стою только на первых ступеньках своего развития. Я знаю, что я сделаю ещё много ошибок, но я готов совершить и принять их, потому, что я теперь другой. Я буду бежать и дальше, бежать вверх по эскалатору, падать и снова бежать, я больше не хочу останавливаться! Я прошу простить меня за то, что хотел вам зла, я был глуп и извиняюсь перед вами…

— Я не могу простить тебя просто потому, что не обижен на тебя. Почему я должен был держать обиду, почему ты не имел право желать убить меня? Я не ставлю себя так высоко, я всего лишь слуга создателя, который должен быть благодарен ему за каждый прожитый миг. Прощение… это от гордыни. Если ты осознаешь, что нет людей, виноватых перед тобой, то ты откроешь новые двери к пониманию мироздания. И потому надо не прощать, а стремиться понять того человека, который тебя якобы обидел, ибо в этом и твоя вина!

— Спасибо! Спасибо вам! Я теперь знаю, что был глупцом, а вы поставили меня ни истинный путь! Но дайте, дайте же мне снова нажать эти кнопки!

— Да нет никаких кнопок, дружок! Вот, посмотри!

Лёня с удивлением посмотрел на злополучный ящик и увидел, что действительно, то, что казалось ему кнопками, было лишь полустёртыми надписями на исцарапанной крышке, и нажимать на них не было никакого смысла.

— Так что же, что же тогда произошло?!

— А ничего! Просто всё шло так, как и должно было идти с самого начала. Все первопричины своих несчастий ты придумал сам, в очередной раз переложив вину на кого-то. И трагический случай с твоей женой, и наследство богатого дяди, и последующие изменения в твоей психике не были запрограммированы никакими кнопками. Ты их придумал из-за своей слабости и нежелания брать ответственность за свою жизнь. Теперь ты понял?