Кейт Лаумер - Берег динозавров [Империум. Берег динозавров. Всемирный пройдоха]

Она пожала плечами и я продолжил свой обзор комнаты.

Взглянув на корешки книг, я заметил одну с названием «Эксперименты с переменными токами высокой частоты». Автор Никколо Тесла. Очень интересно! Я взял книгу в руки и просмотрел. Сплошная бредятина — одни, вернее, почти одни, математические знаки.

Я просмотрел остальные книги. Вряд ли здесь можно было найти то, что нам нужно.

«Дракон» вернулась, успев переодеться и нанести слой косметики на лицо. Она подобострастно посмотрела на Оливию, которая довольно холодно ей улыбнулась. Я подмигнул свой спутнице и обратился к смотрительнице:

— Ее милость хотела бы осмотреть лабораторию великого ученого. Она хотела бы видеть то место, где великий ученый Максони совершал свои изобретения.

Служащая, стараясь держаться поближе к «графине» провела нас через сад к дверям лаборатории.

— Конечно, мастерские еще не полностью отреставрированы, — проговорила она, открыв замок.

Включив свет, она позволила нам различить какие-то запыленные, бесформенные предметы, закрытые брезентом, немытые окна и пыль. Всюду пыль.

— Он здесь работал?

— Конечно, в те времена он был не так захламлен, этот кабинет. Но, видите ли, ваша милость, нам категорически не хватает средств и мы не можем составить описание всех предметов, которые были у него в лаборатории, избавиться от принесенного хлама и восстановить лабораторию в прежнем виде.

Почти не слушая ее, я старался незаметно осмотреться. Где-то здесь может быть… что-то, что нам так нужно. Я не знал, что я ищу — это может быть журнал наблюдений, рабочая модель или еще что другое…

Я приподнял край брезента, покрывавшего стол и увидел неуклюжие тяжелые трансформаторы, примитивные электронные лампы, мотки проволоки…

Массивный объект в центре стола привлек мое внимание. Я попытался придвинуть его поближе.

— Но, сэр, я настаиваю, чтобы вы ничего не трогали, — обратилась ко мне привратница. — Здесь все осталось в том виде, в каком оставил ее профессор, в тот фатальный последний день…

— Извините, но для меня все это выглядит как никому не нужная куча железа, — безразлично произнес я.

— Да, профессор Максони был несколько эксцентричным человеком. Он хранил самые разные вещи — и всегда пытался приладить их друг к другу. У него была мечта, он часто говорил об этом моему покойному отцу…

— Ваш отец работал с Максони?

— А вы не знали? Да он был ассистентом в течение долгих лет.

— А не остались ли у вас журналы где, он писал бы воспоминания о профессоре?

— Нет, мой отец не был склонен к писанию. Но вот сам профессор очень тщательно вел свой дневник. После него осталось пять объемистых томов. Это просто трагедия, что у нас нет средств их опубликовать.

— Средства еще могут появиться, мадам, — многозначительно произнес я. — Графиня как раз очень интересуется изданием таких воспоминаний.

— О, ваша милость, — простонала смотрительница.

— Так что пока принесите эти тома сюда, чтобы графиня смогла взглянуть на них.

— Они в сейфе, сеньор, но у меня есть ключ или был… еще в прошлом году.

— Найдите его, милейшая, — потребовал я. — Ее милость и я терпеливо подождем здесь в комнате, где великий Максони так плодотворно работал.

— Но, может быть, лучше вернуться в зал? Ведь здесь так пыльно.

— Нет, нет. Мы подождем вас здесь.

Смотрительница кивнула головой и бросилась вон из лаборатории.

Оливия вопросительно посмотрела на меня в ожидании перевода (ведь итальянского языка она не понимала).

— Я отправил ее за дневниками Максони, — произнес я.

— Брайан, что это?

Я подошел к столу и снял брезент. Тяжелое устройство занимало доминирующее положение среди других предметов.

— Это, — сказал я, не скрывая триумфа, — та самая катушка, которая является сердцем привода МК. Имея ее и дневники старика, я уж постараюсь построить шаттл.

Мастерская, которую я снял, была помещением двадцать на двадцать футов, которую в прошлом занимал какой-то механик. В углах все еще лежали ржавые детали парового двигателя, болты и гайки, металлическая стружка. Старик, который предоставил мне это помещение, с ворчанием выгреб самый большой мусор и установил обитый металлом стол. Это, плюс катушка генератора МК, которую я с помощью довольно немалой суммы сумел одолжить у мадам-смотрительницы, плюс дневники — все это составляло мое лабораторное оборудование. Не так уж много, но кое-что для начала.

Оливия сняла для нас комнаты неподалеку, более дешевые и удобные, чем в гостинице. В ее комнате была маленькая плита, топившаяся углем — мы постарались в целях экономии питаться дважды в день у себя в доме.

Я начал свою программу исследований, прочитав все пять дневников профессора, большая часть которых была посвящена критическим замечаниям по поводу существующей тогда политической ситуации — столица Италии тогда переместилась из Флоренции в Рим и из-за этого мгновенно подскочили цены. Здесь было также множество заметок о магнетизме, электричестве, математических расчетов. Почти весь второй том был занят бюджетными расчетами, вызвавшими у меня горячее сочувствие.

Только в последнем журнале я начал находить интересные места — первые намеки на «Большой секрет». Максони экспериментировал с обмотками, наматывая их и пропуская сквозь них токи различной частоты и силы и пытаясь систематизировать и понять результаты. Если бы он лучше знал современную физику, он бы не стал этого делать, но неведение делало его настойчивым. Он не знал, что ищет — и когда он это обнаружил, то не знал, что же это такое. И, кроме того, в этом мире не было Копини. Я не знал, какова была его роль там, в мире 0–0. Было бы интересно почитать об этом, когда вернусь — если, конечно, вернусь и если будет куда возвращаться.

Я старался не думать об этом. Это ни к чему путному привести не могло. Последний из журналов раскрывал свои тайны — скудные и фрагментарные сведения о намотке катушек и редкие строчки о странных явлениях, полученных с помощью электротока при использовании некоторых определенным образом намотанных катушек.

Прошла неделя. И я был готов приступить к стадии экспериментов. В городе было несколько источников электричества, но оно было еще не столь доступно в этом миро. Я запасся разнообразными батареями, осциллографами, катушками, конденсаторами, электронными лампами — большими и неуклюжими, похожими как размерами, так и формой на молочные бутылки моего родного мира — Земли. Затем, по предложению Оливии, нами были сделаны под гипнозом записи всех моих знаний в области технологии производства шаттлов Сети, которые сохранились в моем подсознании — и это, как впоследствии оказалось, было вдвое ценнее, чем все записи Максони.