Кейт Лаумер - Берег динозавров [Империум. Берег динозавров. Всемирный пройдоха]

— Мне пора, дорогая, — я направился к шаттлу.

Услышав за спиной сдавленные рыдания женщины, с которой я так много пережил, я поспешно повернул выключатель запуска шаттла.

— Уходи, Оливия. Отправляйся как можно дальше отсюда. Ну, хотя бы в Луизиану, и начни все сначала. Прости меня, если можешь. Не думай обо мне плохо. Поверь, что иначе нельзя было. Прощай.

Передо мной замерцали экраны. Приборы показали, что момент прыжка настал. Я взялся за рычаг управления и нажал на него.

Перемещение в неумело сконструированном шаттле принесло мне немало неприятных часов: это и отсутствие какой-либо карты (Если не считать неясных воспоминаний о фотодиаграмме, показанной мне на судилище ксонджлианцами), и постоянное искрение проводов, которое чуть не привело к пожару в кабине. Это и отсутствие точности в показаниях приборов и надвигающаяся опасность задохнуться, так как воздух скоро должен был стать непригодным для дыхания и т. д, и т. п.

В результате этих мытарств после сорока минут этого трудного полета я оказался в совершенно незнакомой мне части Зоны Опустошения и понял, что окончательно заблудился. В порыве отчаяния, охватившего меня, я остро ощутил боль утраты Оливии и всей той жизни, которую я мог бы прожить, оставшись о ней. Но, считая, что мужчина должен, просто обязан, делать то, что от него требуется, я решил, что у меня нет права выбора…

Вот уже час как мой шаттл двигался вслепую. Кабина постепенно наполнялась дымом. Становилось все труднее дышать. С приборами, в этом не было никакого сомнения, уже невозможно было работать. Я улегся на пол, пытаясь так немного уловить чистого воздуха. Меня начал мучить кашель, голова гудела как изношенный трансформатор. Затуманенным взором через окно шаттла я уже еле различал быстро меняющуюся панораму Зоны.

И тут мне вдруг показалось, что на фойе серо-черных оттенков пустыни мелькнул проблеск зелени. И через мгновение я понял, что зрение не обмануло меня. Я увидел первые признаки растительности, которые постепенно становились все шире, превращаясь в настоящие джунгли.

Вероятнее всего, в своем беспорядочном перемещении, шаттл вновь оказался на краю Зоны Опустошения.

Собрав последние силы, задыхаясь от кашля, я заставил себя подняться и дотянуться до рычага управления. У меня был только один выход: посадить шаттл в этом совершенно незнакомом мне мире и попытаться починить приборы, сделать еще одну попытку. В противном случае — меня ожидала неминуемая смерть от удушья.

Когда в сумерках я пришел в себя, то увидел, что лежу в лесу на полянке, а в останках шаттла, застрявших в развилке большого дерева, виден огонь и идет густой дым.

Надеясь спасти основную обмотку, я попытался было потушить пожар, но все мои попытки были безуспешны. Вскоре огонь охватил ближайшие деревья. К счастью, начавшийся дождь потушил пожар, разгребая золу и с горечью рассматривая почерневшие куски обгоревшего металла.

Наступила ночь и, найдя укрытие в развилке раскидистого дерева, я погрузился в беспокойный сон.

Придя утром на пожарище и по новому осмотрев то, что осталось от шаттла, я окончательно лишился последней надежды на возвращение домой.

Следующие несколько дней и ночей я провел как современный человек, внезапно оказавшийся в каменном веке со всеми его заботами и непреодолимыми трудностями, с отчаянными поисками чего-либо пригодного для изготовления примитивного оружия и инструментов, с попытками добыть огонь для костра и пищу для утоления мук голода.

Первую ночь я почти не спал, поэтому следующие полдня я потратил на плетение гамака. Благо длинных и прочных лиан тут было предостаточно.

И вот, на второй день моего пребывания в этом мире, закинув за спину свою веревочную постель, я двинулся в путь. Оставаться на месте и плакаться на свою несчастную судьбу не было смысла. Впереди лежала совершенно незнакомая страна, в которой мне предстояло прожить всю оставшуюся жизнь.

Продираясь сквозь заросли лиан и низкорослого кустарника, питаясь в основном незнакомыми ягодами и плодами, рискуя отравиться, я на третий день вышел к реке, за которой расстилалась похожая на саванну равнина, по которой бродили несметные стада животных, похожих на наших земных антилоп, но значительно меньших размеров.

Переправившись на другую сторону, я попытался было убить какое-нибудь небольшое животное, но все мои усилия были напрасны. При моем приближении стада моментально ударялись в бегство и я, утратив последние силы, обессилев, уселся на траву и с ужасом подумал, что моя жизнь так и закончится в одиночестве, но произойдет это еще не скоро.

Перебрав в уме все возможности, которые были мне предоставлены и которые так и не удалось использовать, я решил все же вернуться к обломкам шаттла, лелея слабую надежду, что, может быть, как-то и удастся использовать металлические детали аппарата — хотя бы для изготовления наконечников для копий.

Велико же было мое удивление и страх, когда подобно Робинзону Крузо, я обнаружил неподалеку от места своей «посадки» следы, очень похожие на человеческие, только чуть поменьше. После раздумий как поступить, я решил напасть первым — для этого я вырыл яму, забросал ее ветками и затаился в зарослях.

Я был уверен, что существо непременно вернется сюда, потому что оно шло именно по моим следам и скоро значит должно быть здесь.

После долгого ожидания — полудремы, я услышал треск ломающихся веток под чьими-то ногами.

Когда же, услышав вопль попавшего в ловушку существа, я с копьем в руке подбежал к яме, то не поверил своим глазам. Внизу барахтался и страшно ругался… Дзок!

— Послушайте, наконец, Байард. Ну и задали же вы мне работенку бегать за вами, — морщась от боли воскликнул полевой агент.

После того, как Дзок угостил меня напитком, напоминавшим по вкусу кофе, последовал его длинный рассказ о том, что случилось после того памятного заседания Совета. Обрадовавшись тому, что меня оставили хотя бы в живых, Дзок сумел попасть в группу ученых, отправляющихся в ту же временную линию, в которую сослали меня. Как сейчас выяснилось, «шпион», которого заметила Оливия, был никто иной как Дзок, которым вынужден был соблюдать конспирацию, чтобы не привлечь своей странной внешностью внимание жителей деревни. Наш неожиданный отъезд в неизвестном направлении сбил Дзока со следа. Из-за того пришлось снова возвращаться в Ксонджил, выяснить наше новое местонахождение и опять перемещаться в Рим. Теперь-то мне стало ясно, что человек, проникший в мастерскую перед самым моим стартом, тоже был Дзок, который, не успев назвать себя, получил отличный удар по голове, надолго выведший его из строя.