Илья Твиров - Точка невозвращения

Михаил долго не колебался. Едва его чуткий слух уловил небольшой шорох передвижения, в то место тут же вылетела граната, а окрестности были проутюжены оставшимися в магазине пулями. Не успев как следует рассмотреть результат своего труда, Михаил бросился менять оружие. Бог с ней, с целью, в конце концов, она от него никуда не убежит, а вот остаться с таким серьезным противником без оружия, смерти подобно. Один стрелковый комплекс улетел в угол, попутно разбив стекло-перегородку, чудом сохранившуюся до сих пор, второй прыгнул в руки Михаила и тут же разразился огнем по призрачной мишени, возникшей, словно бы из ниоткуда, прямо на пути Кондратьева. Пули, выпущенные практически в упор, казалось, не оставили врагу шансов на выживание, однако тот приняв на себя несколько грамм свинцового дождя, сумел уйти с траектории выстрела, отпрыгнуть в сторону и попытался атаковать Кондратьева в рукопашную!

Михаил пресек столь наглые действия очередной гранатой, к сожалению потеряв противника из виду.

Схоронившись за очередным импровизированным укрытием, Михаил вновь приступил к мозговому штурму. Обмозговать, прямо скажем, было что. Во-первых, реакция солдата-невидимки была отнюдь не плоха и даже если уступала реакции Кондратьева, то незначительно. Во-вторых, судя по всему, плащ-невидимка служил своему бойцу неплохим бронежилетом. Михаил точно видел, что пара-тройка пуль мимо цели не прошла, но это противника не остановило, а выстрелы, меж тем, были совершены практически в упор с расстояния всего-то метра три, не больше. В-третьих, серьезной головоломкой представлялось поведение невидимого противника. Он попытался одолеть вооруженного автоматическим оружием противника в ближнем бою! Неслыханная наглость. Почему он так поступил? Что подвигло его на такой рискованный с первого взгляда шаг? Что это еще за непонятные суицидальные проявления? Противник псих, ненормальный, неадекватный? Отнюдь. Вот уж что-что, а психом его оппонент не являлся. Что же тогда? Почему невидимка не стал работать по Кондратьеву с безопасной для себя дистанции, а попер в лобовую? Логичней было бы где-нибудь залечь, выцелить непокорного противника и щелкнуть его, вместо этого боец прет на рожон, как Талалихин в небе на фашистов. Что может означать такое алогичное поведение противника-невидимки? Михаил пораскинул мозгами и пришел к выводу, что вся причина подобного поведения заключена в отсутствии у врага соответствующих средств ведения боя. Проще говоря, автоматом призрачный солдат не обладал, да и пистолетом, судя по всему, тоже. Зато, очень даже может быть, располагал ножом или чем-то подобным и вот его-то он и пытался применить, да неудачно.

А, собственно говоря, отчего это противник вооружен лишь холодным оружием или чем-то таким, что можно применить лишь на дистанции ближнего боя? Какие такие причины могут подвигнуть грамотного в общем-то бойца отказаться от любого огнестрела? Михаил точно не знал ответа на заданный самому же себе вопрос, но подозревал, что объяснение следует искать в самом плаще-невидимке.

Итак, одна проблема разрешилась, и это кардинальным образом меняло дело. Противнику необходимо подобраться к Кондратьеву так близко, чтобы стало возможно воспользоваться своим холодным оружием, посему нужно максимально обезопасить себя от подобного рода контактов. А значит, необходимо отсиживаться в таких местах, к которым бесшумно подобраться попросту нереально. Михаил критически осмотрел собственную позицию и остался доволен. Мусора вокруг было столько, что вряд ли кто-либо смог бы тут пройти и не нашуметь.

А что с двумя другими вопросами? Насколь они действительно могут стать для Михаила проблемными? Скорость неизвестного противника не сулила Кондратьеву ничего хорошего. Пожалуй, лишь в боевом режиме Михаил был однозначно быстрее, но сил на еще одно его применение уже точно не хватало. Что делать? Хитрить или пытаться побить врага существующей уже тактикой? Пока что невидимка так и не сумел подобраться к Кондратьеву на критическую дистанцию. Оружия вокруг много, в подобные кошки-мышки играть можно долго, авось за это время и не повезет противнику, ошибется, зазевается да и схлопочет свою роковую пулю.

Вот только Михаил не привык рассчитывать на авось. К тому же пуленепробиваемость плаща-невидимки беспокоила суперсолдата преизрядно. Что если защита способна выдержать очередь из автоматического оружия в упор? Тогда при всем своем желании Михаил не сможет причинить призраку никакого вреда. Или все-таки сможет? Отчего-то невидимка не спешит к нему на рандеву. Опасается? Тактико-технические характеристики лежащих здесь стволов он наверняка знает наизусть и, видимо, от некоторых огнестрельных игрушек находится не в восторге. Может быть, попытаться расколупать его защиту гранатами? Михаил прикинул этот вариант и пришел к выводу, что провернуть такое будет крайне затруднительно. От обычных гранат противник сбежит, а подкалиберные нужно выпускать гарантированно в него, чтобы насолить броне по полной. Но как это сделать, и при этом не задеть себя?

— Да, послал господь противника. Без пол литра не разберешься, — проворчал себе под нос Кондратьев, не забывая слушать тишину.

До боли знакомый звук ворвался в сознание суперсолдата набатом тревоги. Граната. Противник незаметно подобрал с тела убитого ликвидатора начиненную осколками смерть и зашвырнул ее в то место, где отсиживался Михаил.

Мышцы напряглись до предела. Тело вытянулось в струну в отчаянном прыжке, а пространство пред собой разорвали росчерки выстрелов, ушедших, впрочем, в пустоту. Сзади бабахнуло, но Михаила там уже не было. Задержись он еще на мгновение, и все для него было бы кончено. А так можно еще побороться.

— Ну, мразь, держись, — мстительно прошептал себе под нос Кондратьев. — Доберусь я до твоей невидимой задницы, так и знай.

Однако проще пообещать, чем сделать. Кто сказал, что в распоряжении солдата-невидимки была лишь одна граната? Правильно, в округе железных ананасов находилось преизрядное количество, нужно было лишь не лениться их собирать и делать это достаточно тихо. Вслед за первым взрывающимся сюрпризом в Михаила полетели последующие. Теперь уже не оставалось сомнений, что противник прекрасно видит его передвижения и пытается своеобразным псевдоминометным огнем выбить Михаила из укрытий. Лезть в ближний бой противник не спешил, пока что, очевидно, опасаясь встречаться с Кондратьевым лицом к лицу, а вот покидать в него гранатами…, почему бы и нет. И безопасно, и противника можно измотать.

Михаил, не будучи дураком, это прекрасно понимал. Мало того, что он мог в любой момент ошибиться, не успеть среагировать и подорваться на железном подарке, так и силы его понемногу таяли. А на сколько его еще хватит? На полчаса? Минут на десять? Давно он так не уставал. Призрак изматывал его и физически, и морально, мешал думать, а думать было нужно. По-другому такого противника попросту не победить.