Эдмунд Купер - Рассказы

— Отлично, нервный ты наш, — вмешался капитан Треной, — расскажи-ка, что тебе удалось узнать о пятой планете. А мы тогда окончательно решим, что день грядущий нам готовит.

— Размер пятой планеты примерно соответствует земной луне, монотонно забубнил Визбанг. — Масса: один восемь три точка два. Поверхность: на три пятых суша. Атмосфера: кислород и гелий, сорок пять к пятидесяти. Растительный мир: низкорослый кустарник преимущественно голубого цвета. Пока что никаких признаков животной жизни.

— Допустим, ты очутился на поверхности, — сказал Луис. — Что ты будешь делать?

— Разверну Радиак и проведу измерения, — не задумываясь, ответил робот. — Соберу образцы и обследую местность в радиусе сто ярдов от челнока. Результаты передам по радио капитану Треною и буду ждать дальнейших указаний.

— Вполне разумно, — решил Треной. — Ты летишь вниз.

— Я уже проверил челнок, — сообщил Визбанг. — Радиак и контейнеры для образцов уже на борту. — Он встал, выпрямился во весь рост, во все свои девять футов стали и дюралюминия. — Могу ли я начать подготовку к старту, сэр?

— Давай, — кивнул Треной. — За пять минут до отлета зайди к нам. Мы пожелаем тебе счастливого пути.

Трое мужчин стояли в штурманской трубке «Прометея». Они смотрели, как маленький орбитальный челнок медленно отплывает от корабля. Из-под его плексигласового купола Визбанг весело помахал им своей металлической рукой.

— Планируем ли мы зависнуть над районом посадки? — поинтересовался доктор Блэйн.

— Почему бы и нет, — отозвался капитан. — Слава Богу, времена, когда приходилось экономить горючее, безвозвратно канули в прошлое.

Теряя скорость, челнок, словно серебряная пуля, устремился к обширным алым и коричневым лавовым полям материка.

— Атмосфера здесь — просто конфетка! — радостно объявил доктор Луис. — Похоже, мы сможем послать подальше наши скафандры и прыгать как душе угодно… не забывайте, что сила тяжести здесь — всего одна шестая земной.

— Возможно, я неисправимый пессимист, — сказал Блэйн, — но мне почему-то упорно кажется, что пятая планета как-то уж больно приветлива. Что-то подсказывает мне, что впереди нас ждут весьма неприятные сюрпризы.

— Думаю, ты прав, — согласился с ним капитан. — В подобных делах всегда случаются неожиданности. Было бы даже странно, если бы сейчас все прошло абсолютно гладко. — Он повернулся к рации. — «Прометей» вызывает Визбанга. «Прометей» вызывает Визбанга. Как дела. Прием.

Он щелкнул переключателем, и из динамика громко и четко зазвучал голос робота.

— Визбанг — капитану Треною. Я осторожно планирую вдоль границы стратосферы. Высота сто тысяч футов. Скорость пять тысяч. Температура стабилизаторов тысяча пятьсот. Температура внутри кабины сто три. Никаких проблем. Прием.

— Как выглядит поверхность? — спросил Треной.

— Как и ожидалось, капитан. Голубая растительность кажется отсюда немного другого оттенка: фиолетово-красной. Вероятно, дело в невидимом с высоты облаке. Прием.

— Ты используешь автопилот? Прием.

Слышно было, как робот засмеялся.

— Я эффективнее, сэр. Посадка на автопилоте продлится на три минуты дольше. Прием.

— Следи за температурой стабилизаторов, — напомнил капитан. — Это важнее, чем обогнать автопилот на три минуты. Конец связи.

— Понял, сэр. Конец связи.

Всем своим тоном Визбанг старался звучать обиженно.

Семь минут спустя он идеально приземлил челнок на поверхности пятой планеты.

— Визбанг вызывает «Прометей». Совершил посадку в заданном месте. Посадка прошла нормально. Затраты горючего ниже нормы. Какие будут указаниями Прием.

На «Прометее» капитан Треной до боли сжал в руках микрофон. Посмотрев на своих спутников с едва сдерживаемым возбуждением, он отдал приказ:

— «Прометей» — Визбангу. Не двигайся с места. Опиши местность. Прием.

— Сила солнечного света около четырех, — доложил робот.

— Небо фиолетовое с оттенком красного. Горизонт ограничен горной грядой. Самый высокий пик (предварительная оценка) — десять тысяч футов. Поверхность планеты: камень — алый, коричневый, черный. Ближайшие заросли растительности — в трех ярдах. Трава типа степной, от четырех до шести футов в высоту. Цвет — синий с оттенком красного. Редкие кусты с листьями типа усиков, высотой до десяти футов. Цвет — золотисто-желтый. Животная жизнь типа бабочек, размах крыльев от девяти до двенадцати дюймов, разноцветные, присутствуют в большом количестве. Штук двадцать-тридцать кружат над челноком. Над зарослями травы сплошные облака бабочек. Прием.

В штурманской космического корабля нарастало напряжение.

— Бабочки! — воскликнул доктор Луис. — Это становится интересным. Бабочки — это уже довольно развитая эволюционная структура. Несомненно, должны быть и другие представители животного мира. Пусть даже принадлежащие к той же ступени развития, что и эти самые бабочки.

— Можно соорудить самки и устроить охоту, — со смехом предложил доктор Блэйн. — Вспомним детство. С этой силой тяжести мы, наверно, сможем ловить их даже на лету!

— Не торопись, — остановил его Треной. — Посмотрим сперва, как они отреагируют на Визбанга. А он — на них.

Включив рацию на передачу, он вновь обратился к роботу, терпеливо сидевшему в кабине челнока.

— «Прометей» вызывает Визбанга. Возьми Радиак, атмосферограф и кинокамеру. Проведешь пять тестов на радиоактивность. Один общий и четыре специальных. Замерь давление и содержание основных газов атмосферы и возьми образец для лабораторного анализа. Затем включи кинокамеру и произведи съемку в течение пятнадцати минут. Всего понемножку — панорамы, телефото, микрофото, наиболее интересные объекты. Потом, если сможешь, поймай бабочку. Но только так, чтобы не повредить. Прием.

— Вас понял, — ответил робот. — Когда я должен доложить?

— Не ленись, — посоветовал Треной. — Прикрепи рацию к груди. Мы хотим слышать твой отчет по мере выполнения операций. Прием.

— Как вам угодно, капитан. Как вы предпочитаете — мои комментарии или ответы на ваши вопросы? Прием.

— Давай пока комментарии. Если нам захочется задать тебе вопрос, мы тебя прервем. Конец связи.

Люди с нетерпением ожидали начала передачи. Доктор Луис принялся рассматривать место посадки челнока в телескоп. Через пару минут, обнаружив блестящую точку, которую он счел челноком, он подозвал капитана Треноя посмотреть на нее. Но тут Визбанг начал свой монолог.

— Рация прикреплена к груди. Взяв с собой Радиак, я выхожу из люка. Давление уравновешивается на уровне девять точка десять. Лестница опущена, наружный люк открыт. Я спускаюсь по лестнице. Общая радиоактивность нормальная для кислородно-гелиевой атмосферы с давлением девять точка десять. Теперь я отойду на пятьдесят ярдов от челнока и проведу специальные тесты.