Рене Баржавель - В глубь времен

Хотя тело мужчины было не столь прекрасным, как женское, оно оставляло такое же необычайное впечатление цветущей неувядающей юности. То была даже не юность этого конкретного мужчины или этой конкретной женщины, а юность рода. Два существа, неподвластные времени.

Симон медленно протянул руку.

И мужчины, которые в этот момент видели на телеэкранах эту женщину, видели эти нежные налитые плечи, эти округлые руки, сжимающие, как корзинку с легкими фруктами, грудь, эти бедра — образец совершенной красоты Творения, — как они могли не протянуть свои руки, чтобы прикоснуться к ней?

И сколько женщин, смотревших на этого мужчину, горели неосознанным желанием принадлежать ему, прильнуть к его груди и умереть?

На всем земном шаре наступило мгновение удивления и молчания. Молчали даже старики и дети.

Но вот изображение из квадрата 612 исчезло, возвратилась обыденная жизнь, разве что немного более нервная. Человечество в общем гаме пыталось забыть то, что вдруг осознало, глядя на двоих людей с полюса: до какой степени род людской стал старым и уставшим даже в самых сильных и красивых своих представителях.

Леонова покачала головой в каске. Стараясь больше не смотреть на мужчину, она спустилась и потянула Симона за колено. Она вытащила из сумочки маленький приборчик с экраном, сделала несколько шагов и приложила его к блоку, где лежала женщина. Прибор приклеился. Леонова посмотрела на шкалу и бесстрастным голосом сообщила в микрофон:

— Температура на поверхности блока: минус двести семьдесят два.

Среди ученых, собравшихся в конференц-зале, пронесся рокот удивления. Почти абсолютный нуль.

— Не приближайтесь к блокам! — крикнул Гувер Симону и Леоновой. — Отойдите! Еще! Ваши комбинезоны не выдержат такого холода!..

Ученые отошли ближе к лестнице.

Луи Девиль, забыв от волнения о микрофоне, прокричал:

— Доктор Симон, доктор Симон, что вы считаете, как медик, — живы они или нет?

Симон не без страха и сам уже задавался этим вопросом. Ему так хотелось, чтобы они были живы!.. Нет-нет, женщина, он уверен, он чувствовал, жива, она не могла не быть живой!.. И сейчас он подыскивал аргументы, обосновывающие эти его ощущения. Симон заговорил в микрофон, как бы убеждая самого себя:

— Они были живы, когда их заморозили. Это доказывает эрекция полового члена мужчины. Такой феномен регистрировался у некоторых повешенных. Это происходит вследствие недостатка кислорода и оттока крови вниз тела. Отсюда легенда о мандрагоре, магическом корне, произрастающем в почве, осемененной спермой повешенных. Возможно, аналогичное воздействие оказывает на организм и быстрое замораживание, такое может произойти только в живом теле. Но, возможно, за этим сразу последовала смерть. И даже если эти двое были в состоянии остановленной жизни, разве можем мы знать, в каком состоянии они находятся сейчас, спустя девятьсот тысяч лет?

Громкоговоритель в конференц-зале воспроизводил все интонации Симона, выдавая смятение молодого врача.

Японский физик Хой То, сидящий за столом Совета, заметил: "Нужно знать, при какой температуре они находятся. Наша цивилизация еще не смогла достичь абсолютного нуля. Но мне кажется, что эти люди обладали значительно более совершенной техникой. Может быть, они достигли и… Абсолютный нуль — это абсолютная неподвижность молекул. То есть невозможны никакие химические изменения. Никакие изменения, даже бесконечно малые… А смерть — это изменение. Если в центре блока абсолютный нуль, этот мужчина и эта женщина находятся точно в таком же состоянии, как и в момент, когда они были туда погружены. Они могли бы находиться в таком состоянии вечно."

— Есть только один способ узнать, живы они или нет, — произнес Симона. — Как врач, я полагаю, что наш долг — попытаться их реанимировать.

И вновь весь мир необычайно взволнован.

Газеты огромными красочными буквами кричали: "Разбудите их!", или же: "Пусть они спят!".

По мнению одних, ученые обязаны были попытаться вызвать их к жизни, по мнению других, не имели никакого права поколебать тот мир, в котором они находились неправдоподобно долго.

По просьбе делегата из Панамы для решения судьбы этих двух людей собралась Ассамблея Организации Объединенных Наций.

В квадрат 612 доставили новые космические костюмы, но ни один из них не налезал на Гувера. Он вынужден был заказать себе комбинезон по особым меркам. Ожидая его прибытия, он, бессильный и злой, наблюдал с высоты золотой лестницы за работой своих коллег, неуклюже передвигавшихся по Яйцу.

Влажность проникла в Яйцо и конденсировалась в виде инея, покрывавшего внутреннюю поверхность стены и пол. Работа шла медленно: даже в специальных костюмах оставаться в Яйце продолжительное время было невозможно.

Исследование прозрачного материала, в котором находились тела, дало потрясающие результаты. Это оказался твердый гелий, который физики не только не смогли получить, но даже теоретически не догадывались о его существовании.

Ледяной туман, наполнявший Яйцо, заволакивал тела мужчины и женщины и скрывал их от взглядов людей, работавших рядом. Казалось, что этим туманом они снова отрезали себя от мира и удалялись в глубь времен.

Но люди их не забывали.

Палеонтологи возопили. То, что было найдено на полюсе не могло быть правдой. Или же ошибались лаборатории, занимающиеся датировкой. Вновь были взяты пробы руин, золотых осколков, пыли из Сферы. Сотни лабораторий на всех континентах, проделав огромное количество измерений и получив десятки тысяч результатов, подтвердили дату — приблизительно девятьсот тысяч лет.

Но даже это не поколебало убежденности палеонтологов: они кричали о мошенничестве, об ошибке, об искажении истины. У них не было сомнений: девятьсот тысяч лет назад — это приблизительно начало плейстоцена, в эту эпоху единственный, кто мог существовать из рода человеческого, — австралопитек — вид примата, на фоне которого шимпанзе выглядит утонченным цивилизованным человеком.

Руины и люди, найденные подо льдом, — или что-то недавно созданное, или занесенное извне, а может быть, просто самозванцы. Это не могло быть правдой. Это НЕВОЗМОЖНО.

Интервью с прохожими при выходе из метро Сен-Жермен.

Телерепортер: — Как вы думаете, это правда или неправда?

Хорошо одетый мужчина: — Что именно?

Телерепортер: — Ну, эти существа подо льдом, там, на полюсе…

Мужчина: — Ну, вы знаете, я… Нужно бы посмотреть!..

Телерепортер: — А вы, мадам?

Очень пожилая женщина: — Они такие красивые! Они такие красивые! Это, конечно же, правда!

Худой нервный брюнет выхватывает микрофон: — А я вам скажу больше: почему наши ученые всегда хотят, чтобы наши предки были такими ужасными? Кроманьонец и компания типа орангутанга? А те бизоны, которых мы видели в гротах Альтамиры, разве они не красивее нормандской коровы? А почему мы с вами не в такой же ситуации?