Владимир Третьяков - Марсианские тайны

Он вздохнул, некоторое время сидел молча, с мечтательной улыбкой на лице, словно вспоминая счастливые минуты своего детства в Палермо и, наконец, выйдя из этого ностальгического состояния, вернулся к действительности.

– Кстати, а что у нас сегодня на ужин, а, Наташенька? – спросил он.

– Что? – встрепенулась Наташа. Похоже, она вовсе не слушала, о чем говорил Матти, а целиком была поглощена лежащими перед ней бумагами.

– Я спросил про ужин, – повторил Матти. – Что там у нас сегодня? Я проголодался – жутко.

Наташа приготовилась было ответить, но в этот момент хлопнула шлюзовая дверь.

– О, мужички вернулись! – воскликнула она. – Здорово! Давай, мой руки, и готовься вытаскивать на стол волшебный глиняный горшок с чудесной гречневой кашей, которая, к тому же, будет не пустая, а с говяжьей тушенкой. А потом мы станем пить чай с сахаром. Тут, правда, будет ограничение.

– По линии сахара? – спросил Матти, тщательно намыливавший руки.

– Нет, – ответила Наташа. – По линии сахара, тушенки и прочих деликатесов лимит снят. Спасибо Юрковскому, который озаботился нашими нуждами, и снабдил продуктами. Вот только воды на «Тахмасиб» не догадались погрузить. Поэтому чаю вам – только по одному бокалу.

– Ладно, потерпим, – с ноткой огорчения протянул Матти. – Так, а почему это парни не заходят? Хотят, чтобы я захлебнулся собственной слюной?

– И в самом деле, – удивилась Наташа. – Эй, вы что там, заснули?

Ответа не было.

– А это точно дверь хлопнула, или нам что-то другое послышалось? – не обращаясь ни к кому конкретно, произнес Матти. – Смотри, – он показал пальцем на пульт. – Дверь шлюза открыта.

– А ты точно ее закрывал? – ехидно спросила Наташа.

– А как бы я сюда попал? – тем же тоном ответил ей Матти.

Они посмотрели друг на друга, Наташа ойкнула и бросилась к пульту. Матти как-то сразу неестественно побледнел и нерешительно шагнул к входной двери. Оба без лишних слов поняли, что возникшая ситуация, если это не чья-то глупая шутка, способна была возникнуть только при ЧП.

Потянулись томительные секунды. Наконец над дверью загорелся зеленый огонек, Матти решительно надавил на ручку и выскочил в шлюз. И тут же вернулся, а на лице его было написано полное недоумение.

– Никого… – только и смог произнести он.

– Чертовщина! – вторила ему Наташа. – Мистика… Слушай, а может быть они во дворе? Сейчас, я включу обзор.

Но во дворе никого не было видно, лишь слабенький ветерок гонял пыль.

– Давай-ка я попробую с ними по рации соединиться, – наконец-то догадалась Наташа.

Ответил Пеньков:

– Да, мы сейчас уже будем.

– А где вы сейчас? – в голосе Наташи явно слышались тревожные нотки.

– Мы на расстоянии ста пятидесяти ярдов от дома, – бодро ответил Пеньков и, уловив настроение собеседницы, тут же спросил:

– У нас что-то случилось?

– Да… – выдавила Наташа.

– Все, бежим… – выпалил Пеньков и вышел из эфира.

Не прошло и минуты, как оба астронома ввалились в прихожку, и прямо с порога дружно выпалили:

– Что?

– Да вы не волнуйтесь, все живы – здоровы, – успокоил их Матти, и принялся довольно путано рассказывать о том, что же у них случилось. Пеньков и Белый внимательно слушали, но чувствовалось, что им далеко не все понятно.

– Умолкни, – попросила Матти Наташа. – Красноречие – явно не главное твое качество. Давай-ка лучше я.

Матти смущенно умолк, а братья – астрономы переключили свое внимание на своего непосредственного начальника. В процессе рассказа они продолжали снимать с себя одежду и складывать ее под вешалку, на что увлекшаяся Наташа не обращала никакого внимания.

– Ясно, – подвел итог ее рассказу Пеньков, сбрасывая унт прямо угол прихожки.

– Что тебе ясно? – спросила Наташа.

– Мне ясно ровно то, что кто-то к нам приходил, сделал попытку войти, а потом неожиданно передумал, – с расстановкой в голосе произнес Пеньков. – Отсюда вопрос: кто бы это мог быть? Если бы это было у нас на Земле, то вариантов могло бы быть очень много. Порядка нескольких миллиардов. Здесь таких вариантов гораздо меньше, порядка двух тысяч, но ответ от этого найти не проще. Так ты говоришь, что рядом с домом никого не было?

– Нет.

– М-да… – задумчиво протянул Пеньков. – Задачка…

– О, я, кажется, знаю, кто мог к нам приходить! – воскликнул Сергей. – Это… это… – он выжидательно – торжествующе оглядел присутствующих. – Ну, же! Вах, какие вы тугодумы! Кто к нам в это время обычно приходит, а?

– Рыбкин, что ли? – неуверенно произнес Матти.

– Конечно! – подтвердил его мысль Сергей.

– Ага, – скептически покивал головой Пеньков. – Приходил, чтобы таким образом пошутить. Запомни, сынок, что Рыбкин и юмор – две вещи мало совместные. Гораздо проще представить рыдающего Матти.

– А я разве что-то говорил про шутку? – возмутился Сергей. – Смотри. Он к нам приходит, открывает внешнюю дверь, но в этот момент его что-то отвлекает. Скажем, пиявка. Возможен такой поворот сюжета?

Пеньков промычал что-то невразумительное, что могло означать согласие.

– Едем дальше, – продолжил Сергей. – Он за ней погнался, и второпях не захлопнул дверь.

– А что, вариант, – одобрила Наташа и при этом даже улыбнулась. Похоже, нормальное настроение к ней начало возвращаться. – Как рабочая гипотеза – пойдет. Ну, все, давайте садиться ужинать, а то каша простынет. А в процессе и договорим.

– Нет, решительно возразил ей Матти. – Вначале пусть эти два неандертальца разберутся со своими обносками и аккуратно развесят их на вешалке.

– Пожалуй, – согласилась с ним Наташа. – Ты прав, Матти, а иначе процесс вашего перевоспитания будет выглядеть слегка односторонним, с перекосом в твою сторону.

Братья-астрономы непонимающе переглянулись, но взглянув на аккуратно висящую на вешалке доху Матти, и стоящие под вешалкой его же унты, сразу все поняли и беспрекословно принялись устранять допущенные ими недочеты.

Вскоре после этого коллектив обсерватории дружно сидел за столом и за обе щеки уплетал гречневую кашу с тушенкой, не забывая при этом развивать выдвинутую Сергеем рабочую гипотезу.

– Да, действительно, внешнюю дверь мог открыть только человек, – тщательно вычищая свою тарелку корочкой хлеба, произнес Пеньков. – Пиявке такое не дано.

– Это лишь при том условии, если пиявки не представляют из себя разумных обитателей Марса, – возразил ему Сергей.

– Володя, давай я тебе добавочки дам, – сказала Наташа. Она уже окончательно успокоилась.

– А Рыбкин? – с деланным равнодушием спросил Пеньков.

– Феликс, как правило, у нас почти ничего не ест, – резонно заметил Сергей. – Он все больше на кофе налегает. Так что, кушай, сынку, и здоровей.