Юрий Рытхэу - Интерконтинентальный мост

— Что-нибудь придумаем, — неуверенно ответил Иван Теин. — Во всяком случае, надо сделать все возможное, чтобы Френсис родила в нашей стране. Тогда можно объявить ребенка советским гражданином.

— Как бы это было хорошо! — вздохнула Ума. — Почему-то я уверена, что будет мальчик. Я вижу его уже в маленькой пушистой кухлянке, играющего на берегу лагуны.

— В яранге хранятся старые санки с полозьями из моржового бивня, — вспомнил Иван Теин. — Вот они и пригодятся. Только надо смастерить новые палки с острыми наконечниками, чтобы хорошо отталкиваться от гладкого льда.

Иван Теин до утра почти не сомкнул глаз. Он чувствовал, что и Ума не спит, но не окликал ее, надеясь, что она в конце концов уснет.

Чтобы отвлечься от Петра-Амаи и Френсис, он пытался переключиться на мысли о своей книге, думал о приготовлениях к визиту высоких гостей, размышлял о том, что надо выкроить время и проверить ловушки и пасти, поставленные на песца и лису… А сон все не шел.

Вспомнились тревоги Метелицы. Начальник откровенно сказал перед отъездом, что его беспокоит, как бы чего не случилось во время визита высоких гостей. «Это было бы чудовищно, — мрачно произнес Метелица. — Не дай бог!»

Даже подумать об этом было страшно.

Иван Теин осторожно поднялся, попытался работать. Но мысли снова поворачивались к сыну и Френсис.

Потом послышалась осторожная возня Умы на кухне.

Петр-Амая и Френсис уезжали на крытом снегоходе. К нему была прицеплена грузовая нарта с багажом, состоящим в основном из книг и папок с бумагами.

Ума принесла Френсис свою длинную дорожную кухлянку, вышитую по подолу старинным фамильным орнаментом. Перед тем как дать ей надеть ее. Ума порылась в старинной шкатулке и достала небольшое изображение костяного улыбающегося божка. Через два длинных уха была протянута нитка из оленьих жил. Надевая ее на шею Френсис, Ума сказала:

— Это наш старинный семейный амулет. Его передала мне мать Ивана Теина, когда я носила в своем чреве Петра-Амаю. Говорят, что он предохранит будущего ребенка от всяких неприятных случайностей. Носи его…

— Большое спасибо, мама, — тихо поблагодарила Френсис.

Огромный правительственный вертостат появился за холмами, словно вырвавшись из снопа низких солнечных лучей, и медленно полетел краем нового Уэлена, снижаясь по глиссаде над макетом-мостом, к причальной матче и посадочной площадке.

Иван Теин стоял в группе встречающих, неподалеку от вместительных парадных снегоходов, доставленных из Анадыря специально для этого случая.

Бетонная посадочная площадка, покрытая красным ковром, чуть задымилась снежной пылью, пока садился вертостат, и, когда замерли огромные прозрачные несущие винты, отодвинулась вбок дверца, в ней показалась знакомая спортивная фигура Председателя Президиума Верховного Совета СССР, известного врача-хирурга, руководителя крупнейшей клиники по пересадке органов, общественного деятеля. Он был в легкой пыжиковой кухлянке, с непокрытой, коротко стриженной седой головой. На темном худощавом лице выделялись большие внимательные глаза.

Пока он сходил по короткому трапу, за его спиной показались и сопровождающие его, и среди них Григорий Окотто.

Иван Теин сделал несколько шагов навстречу.

— Уважаемый Председатель Президиума Верховного Совета! Сердечно приветствую вас на земле древнего Уэлена!

— Амын еттык! — с улыбкой, громко произнес Председатель и, крепко пожимая руку Ивану Теину, добавил. — К сожалению, этим и ограничивается мой запас чукотских слов. Но поверьте, я счастлив прилететь сюда, на самую дальнюю окраину нашей страны, ступить на землю, откуда, как говорится в песне, начинается Россия. У нас много отдаленных районов, претендующих на звание самых дальних, но Чукотка, а на Чукотке именно Уэлен — действительно самый дальний. И вы, товарищ Теин, можете гордиться тем, что вы председатель самого далекого в нашей стране сельского Совета, официальный и полномочный представитель Советской власти… Спасибо за встречу.

С самого начала было оговорено, что Председатель никаких заявлений по прибытии в Уэлен не будет делать, так как на следующий день намечалась встреча с Президентом Соединенных Штатов Америки на Интерконтинентальном мосту, а затем двухдневные переговоры сначала в Уэлене, затем в Номе. Церемония встречи была простой, скромной; всем была известна нелюбовь Председателя ко всяческой мишуре и ненужной парадности.

После того как высокий гость поблагодарил за встречу, Иван Теин представил ему собравшихся, начав с Сергея Ивановича Метелицы.

Для каждого у Председателя нашлось несколько слов.

— Очень рад вас видеть, Сергей Иванович! — сказал он Метелице. — Много слышал о вас и считаю большой честью для себя лично познакомиться с вами!

Был представлен Александр Вулькын и другие жители Уэлена и окрестных селении. Когда очередь дошла до Папанто, то высокий гость остановился и спросил:

— Вы оленевод?

Папанто кивнул.

— Это вы не позволили академику Морозову провести отпуск у вас?

— Извините, — сказал Папанто, — но академик оказался никудышным пастухом. Мы с ним расстались по-хорошему. Я его не выгонял. Все дело в том, что он очень толстый, а с такой фигурой можно еще пасти коров, но не быстроногих оленей.

Когда церемония знакомств и представлений закончилась, фотографы и телеоператоры попросили всю группу гостей и встречающих подняться на макет-мост.

— Я представляю, каков в действительности будет сам Интерконтинентальный мост, если даже просто макет так внушителен и велик, — заметил высокий гость.

Слегка вспотев от волнения и держа в голове расписанную по минутам программу Председателя Президиума Верховного Совета, Иван Теин коротко отдавал распоряжения, направляя движение всей группы важных и ответственных гостей.

Вереница нарядных комфортабельных снегоходов стояла наготове у южного схода с макета-моста.

Иван Теин ехал в машине Председателя, а впереди и с двух сторон мчались одноместные снегоходы почетного эскорта и охраны, как бы веером расчищая дорогу торжественному кортежу, хотя впереди никаких помех не было, и ровная гладь лагуны до первых домов нового Уэлена представляла собой прекрасное место для прохода такого большого числа снегоходных машин. Более сообразительные операторы сумели подняться на вертостатах и снимали всю процессию с высоты птичьего полета.

Сидя рядом с высоким гостем, Иван Теин рассказывал об истории древнего чукотского поселения, упомянув, что собственно Уэлен располагался на косе, оставшейся позади, а новый возведен сравнительно недавно уже на южном берегу лагуны.