Артем Истомин - Стражи Арктиды

– Карамышев, если я тебе открою сознание, твой «вальтер» превратится в бесконечно грохочущий огонь, ты вмиг станешь врагом человеческим, взбесившимся преступником, потому что успеешь к тому времени замочить с десяток скрытых рептоидов. Дима, у тебя мало шансов остаться в живых, охмури курирующего тебя генерала и откажись от затеи.

– Ну да, тогда мне точно не жить. Они же изведутся, когда не узнают, зачем вам центральная часть Кольского и что вы там забыли. А сотрудничать с ними вы отказались. А то, что жизнь могу потерять… А что в ней хорошего? Ловить бесконечных преступников, пока сам не станешь преступником? Итак, экстренная связь, где моя заветная кнопочка… 1ВБ007? Знак вопроса – возможность срыва операции, – объяснил.

– Карамышев, что у тебя стряслось?

– Завал и рептоидная угроза… Уберите Михеева с 7-го отделения, возвращусь – пристрелю! Хотя, Наточка, вот она сидит передо мной, раскраснелась, утверждает, что вернуться у меня мало шансов. Да, господин генерал, они тут вместе, только что прибыл инопланетный Алк, но пока помалкивает.

– Майор, – терпеливо заметил генерал, – экстренную связь по пустякам не занимают.

– Ничего себе пустяки, Примаков – шумерский выкидыш, нет, он молоток, наследник древних, вглядитесь – типичный шумер, плюнул в морду амеру, самолет развернул, а русские мормоны его – тюк по головке.

– Тихо! – зашептал генерал. – Ты в своем уме? Подонок, ты кого зацепил?

– Короче, генерал, вникай: завтра к девяти – вертолет к гостинице, тут рядом пустырь с вечной мерзлотой, если будут гарантии – росска полетит вместе со мной, значит, под присмотром. А если гарантий нет, меня могут замочить мормоны из Солт-Лейк-Сити.

– Дима, – отечески, но испуганно отозвался генерал, – у тебя явно поехала крыша, в чем состоят гарантии?

– Натка боится, что это у вас поедет крыша и, когда они сядут в вертушку, спецназовская саранча захочет отгрызть им крылышки. А они бореи, удрали от вислоухих, уложат Саваном спецов, превратят Мурман в гнилушку, хотя куда уж больше, и ненароком доберутся до вас, господин генерал. Не делайте этого, пожалейте спецов, меня и себя. Ваши камни в почках – это микрокелейное событие. А я еще хочу насладиться Наткиной неземной красотой и отправиться с ней к заповедным краям полуострова. Они же без меня пропадут, когда увидят, во что превратилась их уцелевшая часть сказочной Арктиды.

– Базлан! Я тебе это припомню, – пригрозил Максимов, – думаешь, бога за бороду прихватил и тебе все сойдет с рук? Даже бывшего премьер-министра шумерами запакостил, лучше, Карамышев, тебе не возвращаться… Куда направляется вертолет?

– Секрет. Маршрут будет указан пилоту. Проследите через спутник…

– Карамышев, я проклинаю ту минуту, когда тебя задействовал…

– Отставить! До следующего экстренного сеанса связи. Алк, – повернулся, – как насчет коньячка? Закажу в номер, не дали толком поужинать, пришлось утюжить морды.

– И это уже успел… Заказывай, и побольше жратвы. Натке коньяк нельзя – малолетка, еще сорвется и проутюжит Саваном полгорода. Даже пыли не останется, был городишко и нет его – рассеялся в атомах Мироздания. Без шума и пыли – это тебе не атомный шумливый грибочек. Тук-тук, а кто тут в теремочке жил? – обнял Натку и затосковал.

В 9.00 на пустыре приземлился вертолет. В заунывной местности не просматривалось ни души, только возмущенно гавкали беспризорные собаки. Оно и понятно, зачем при современной технике спецам лишняя головная боль? «ГЛОНАСС» крутится-вертится около голубого шарика, разведывательные спутники шныряют – все как на ладони. Но то, что вокруг ни души, пооглядывался Карамышев, спецы явно перестарались. Где-то за гостиницей установили кордоны, людей затуркали. Почему? Чтобы никто из простых смертных не мог увидеть два сияющих голубым сиянием – защита! – человеческих силуэта: изящный женский и двухметровый мускулистый красавец, который настороженно зыркает из-под хмурых бровей. «Если ты полетишь один – они усомнятся в твоей миссии, не поверят», – заметил Алк и убедил Натку. И вот они вышагивают к допотопной, на их взгляд, «вертушке», не спеша, независимые, свободные и красивые. Кому-то они – инопланетяне, которых упорно скрывают от глаз людских, и невдомек скрывающим, умственно исковерканным секретностью, что по неприглядному пустырю идет будущее, скрытое в величайшей истории россов, истории колыбели человечества – праматерика, населенного людьми, не знающими болезней, раздоров, мучительной смерти, идут уцелевшие представители Золотого Века, прародители России, Индии, Греции, индейцев Южной Америки. Если бы не ученый Герхард Меркатор и его карта Гипербореи – никто бы и не догадывался о не исковерканной пришлой нелюдью славе Земли. Славе величайших прапредков, которые жаждали мира всем живущим, которых не поганила техника, ибо в ней никто не нуждался, эти россы, бореи, арии жили и тонкими, и физическими энергиями, для творческого порыва не нуждались в искусственном и чаще вредоносном переустройстве мира. Они были родными детьми природы, видоизменяли себя через транс, незлое волшебство предсказаний и энергетической интеграции обновления организма, а значит, и самой жизни.

– Гора Нимчурт – святилище Великой Богини, – указала Натка остолбеневшему пилоту.

Опытный спец, зачарованно помедлив, активировал навигатор и, к своему удивлению, убедился в наличии такой горы. Да и лететь было относительно недалеко. При подлете девушка, улыбнувшись, предложила пилоту:

– Милый, ты покружись, не спеша, у трех озер, спустись пониже… Я этому очаровательному майору госбезопасности должна кое-что показать с высоты и объяснить. Нам бы переговорные устройства – шумно тут у тебя, как вы умудряетесь на таких колымагах летать?

Пилот обиделся, его «стрекозку» никак колымагой нельзя было назвать, но кивнул помощнику – пассажиры получили дуплексные переговорные устройства.

– Учтите, мальчики, Золотой Век на осколке этой святой земли существовал до тех пор, пока матриархат не сменился патриархатом. Вглядись, майор, в эту красоту… Все, что ты видишь, – это величие и позор России. Величие прошлого страны россов, которое неумолимо съедают века и тысячелетия, и позор, ибо, тиражируя древние пирамиды инков, плато Наска, «канделябр» на Тихоокеанском побережье Перу, Россия упорно игнорирует свою не сравнимую ни с какой страной историю. А без подлинной истории нет подлинного настоящего. Посмотрите на склон Нимчурт, как раз солнце светит с севера, там тысячелетний трезубец, почти в два раза больше Тихоокеанского «канделябра». Для современных, как бы развитых людей письменность состоит из букв, которые составляют слова, из слов – предложения. У древних россов знаки означали символы, за которыми – тонкоматериальная суть. Сейчас это называется славянскими рунами. Трезубец – это рука Дерева Мира, которая дарует покровительство богов и защиту. Не усмехайся, Карамышев, – нервно и зло повернулась, – даже покровительство богов бессильно порой перед его величеством Подлостью. Видите эти изумительной красоты озера? Среди них магическое Сейдозеро, на дне из тысячелетних глыб выложен знак… Карамышев, видишь знак? Бугры ила…