Виктор Хорошулин - Хвост ящерицы. Тайны русского Кёнигсберга

Чуть поодаль иордани расположили пушечную батарею. Все эти приготовления привлекли несметное количество зрителей. Не только улицы и берега реки, но все окна и даже кровли ближайших домов и построек были заполнены восхищёнными горожанами. Крестный ход начался от церкви, находившейся от реки на расстоянии около полумили, и был возглавлен архимандритом в сопровождении иных священнослужителей. Участвовал в шествии и сам губернатор со своими чиновниками, проделавший весь этот неблизкий путь пешком. В момент погружения креста в воду, раздалась пушечная пальба, а затем троекратный беглый огонь из ручного оружия всеми войсками, что произвело на присутствующих неизгладимое впечатление. После же завершения церемонии, губернатор не преминул угостить всех знатных людей города праздничным обедом…

Профессор Пауль Майбах являлся потомственным медиком. Так же, как его отец и дед, он был последователем школы великого Гиппократа и Авиценны. Сам же Пауль служил в кёнигсбергском университете – Альбертине, учил врачебному искусству студентов и успешно занимался практикой. «Не нужно быть важным, важно быть нужным!» – было его жизненным правилом…

О новом губернаторе профессор уже имел некоторые сведения – в Альбертине велись разговоры, как между преподавателями, так и в кругах слушателей – русских офицеров-артиллеристов, лекции которым читал приват-доцент Иманнуил Кант. По сравнению с прежним губернатором Кёнигсберга, Николаем Корфом [4] Николай Андреевич Корф (1710–1766) – генерал-аншеф, действительный камергер, сенатор, наместник Восточной Пруссии, генерал-полицмейстер Санкт-Петербурга. , самолюбивым и взбалмошным вельможей, которого с трудом терпели его приближённые, Суворов был добр, внимателен и справедлив. Он избегал излишней пышности, был скромным и крайне трудолюбивым человеком, а вставал так рано, что в два часа пополуночи бывал уже обычно одет и занимался делами. Того же он требовал и от подчинённых. Впрочем, кое-кто поговаривал о его якобы непомерной скупости, но эта черта характера здесь, в Пруссии не считалась пороком. За короткое время новый губернатор навёл порядок на угольных складах, наладил работу дополнительных хлебопекарен в Кёнигсберге, начал ремонт фортификационных сооружений Иерусалимского укрепления, выявил расхитителей овса со складов в Хаберберге. Знаток финансов, крепкий хозяйственник и честнейший человек, Василий Иванович тонко чувствовал и политические веяния. Всей своей деятельностью он старался показать, что Россия пришла в Пруссию всерьёз и надолго. А пруссаков не нужно было приучать к порядку. Им было достаточно только чувствовать крепкую, «железную» руку.

Спускаясь по винтовой лестнице, профессор одной рукой придерживался за натянутый канат, чтобы не упасть, а другой постоянно поправлял парик – волнение всё-таки овладело пожилым человеком. Сойдя вниз, он встретился лицом к лицу с гренадерским обер-офицером в тёмно-зелёном кафтане и епанче, припорошенной снегом. Рядом с русским, держа обеими руками подсвечник, стоял Петер Вурст. Судя по унылому взгляду слуги, старика совершенно не радовал визит вооружённых людей в дом профессора.

– Чем могу быть любезен господину офицеру? – спросил Майбах, пристально всматриваясь в усталое лицо молодого человека с грустными глазами. Тот слегка поклонился.

– Прошу извинить, господин профессор, за столь позднее вторжение, – немецкий язык гостя был безупречен, – но наш губернатор нуждается в вашей помощи.

– Он болен? Какая досада… – Майбах, казалось, был действительно неприятно удивлён недугом русского губернатора. – Петер, подай мою сумку с инструментами. Мне придётся ненадолго прокатиться в Замок. Уверен, я смогу помочь господину Суворову. – Профессор надел шляпу, накинул на плечи тёплый плащ и направился к двери. – Надеюсь, ничего серьёзного с нашим губернатором не произошло?

– Как вам сказать, – туманно ответил офицер. – С одной стороны, действительно, ничего страшного, а с другой – совершенно непонятная ситуация. Впрочем, Василий Иванович вам всё объяснит сам.

Профессор обратил внимание на то, что офицер щеголяет в красных гамашах. Пауль Майбах не знал, что тот служил в Апшеронском полку, которому выдавались гамаши такого цвета в память о сражении при Кунерсдорфе [5] В 1759 году под Кунерсдорфом русская армия, под командованием П. Салтыкова нанесла сокрушительное поражение войскам Фридриха II. , поскольку полк дрался, «стоя по колено в крови».

…Жгучий морозный воздух ударил в ноздри, а мелкие снежинки тут же облепили лицо профессора. До Королевского замка, ставшего резиденцией губернаторов Пруссии, – рукой подать, но для известного в Кёнигсберге учёного и врача была снаряжена карета. Майбах забрался в неё и с удовольствием отметил, что внутри довольно тепло – в ногах стоял горшок с углями.

Пока ехали к губернатору, профессор подумал о том, как много перемен произошло в его родном Кёнигсберге за последние годы. Всему причиной – война, которую в 1756 году затеяли государства Европы – Пруссия и Англия – с одной стороны, Франция и Австрия, к которым в 1757 году присоединилась Россия, – с другой [6] Семилетняя война 1756–1763 гг. Война между Австрией, Францией, Россией, Испанией, Саксонией, Швецией – с одной стороны, и Пруссией, Великобританией и Португалией – с другой. В ходе этой войны Пруссия в 1761 г. оказалась на грани катастрофы, но новый русский император Петр III, сменивший императрицу Елизавету Петровну, заключил в 1762 г. союз с Пруссией. Взошедшая вскоре на русский престол Екатерина II союз расторгла, но войны не возобновляла и вывела все войска из Пруссии. . В январе 1758 года русские войска, не встретив сопротивления, овладели Кёнигсбергом. К тому времени боевые действия переместились далеко на запад. Фридрих II успешно противостоял французским и австрийским армиям, которые решили всю тяжесть кровопролитных сражений возложить на Россию. В 1759 году Фридрих II был наголову разбит при Кунерсдорфе. Путь на Берлин был открыт, до него оставался небольшой бросок, и война была бы завершена… Но фельдмаршал Салтыков, командовавший русскими войсками, в очередной раз был возмущён бездеятельностью союзников, их непониманием ситуации и нежеланием действовать сообща. «Раз так, – в сердцах воскликнул он, – то дальше воюйте сами!». И увёл свою армию в Восточную Пруссию. Фридрих, потерявший было надежды на спасение и уже мысленно распрощавшийся с короной и жизнью, это спасительное для него решение назвал «Чудом Бранденбургского дома». И воспрял духом. Тем не менее, в 1760 году русским отрядом Берлин был взят, правда, ненадолго. Прусский король сдаваться не собирался. Он вновь отмобилизовал войска, и война продолжилась…

Читать дальше